Книга Я плохая мать? И 33 других вопроса, который портят жизнь родителям - Екатерина Кронгауз

Потом Леве стало три, и появился еще Яша, и я решила, что мне нужна няня более сознательная и чтоб еще за домом следила. Нам посоветовали женщину, которая как раз собиралась приехать в Москву искать работу няней.

Это была очень строгая, крепкая женщина 35 лет. Мне нравилась ее строгость, немного смущал неидеальный русский, но она сразу приготовила чихиртму, и муж был счастлив, а когда я звонила ей с работы спросить, как дела, говорила: “У нас все хорошо, как у тебя дела?” – так мы и начали жить. Спустя какое-то время моя подруга с восьмилетним сыном попросила узнать, нет ли у нашей няни еще какой-нибудь подруги, которая хотела бы работать няней.

Первое время я думала, что мне просто очень некомфортно, когда дома кто-то хозяйничает. И что мне некомфортно, потому что у няни все время такой уставший вид, немного мрачноватый. И что Леве тоже как-то некомфортно потому, что почти год я сидела дома, а теперь вот ухожу каждый день. Но время шло, и ни мне, ни Леве не становилось лучше. Зато каждый вечер на плите был невероятный ужин, а в шкафах были поглажены даже носки. Такого порядка дома никогда не было.

Началось все с того, что мне стала жаловаться подруга. Она стала говорить, что ее няня (подруга нашей) не справляется с ее восьмилетним сыном, что тот отказывается делать уроки, что они все время ругаются, что ей что-то не нравится, но у нее так много работы, что она не представляет, как и где опять искать другую. А потом она позвонила в слезах и рассказала историю. Днем ей на мобильный позвонил какой-то мужчина, который взял ее номер у сына, и сказал: “Я понимаю, что это не мое дело, но ваша няня чудовищно обращается с вашим ребенком. Она на него орет и тащит, он вцепился руками в забор, а она пытается оттащить его за ноги. Не знаю, что у вас за ситуация, но мне кажется, что-то не так”. Вечером этого дня сын пришел домой с красной щекой и рассказал, что в метро няня попросила какого-то мужчину ей помочь и он его ударил. Няня, стоявшая рядом, кричала: “Христом богом молю, я не виновата”. Когда няня была выгнана из дома, подруга спросила сына: почему ты мне ничего не говорил, если все было так плохо? На что он ответил: мама, ну я же видел, как тебе тяжело.

Я впала в панику. Дело в том, что как раз тогда Лева вообще не разговаривал. На следующий же день я оставила дома включенный диктофон. Я никогда не верила в видеонаблюдения и прослушку, я всегда считала, что если у тебя есть сомнения насчет няни – надо сразу избавляться от няни, а не от сомнений. Потому что если сомнения уже легли на материнское чувство вины, то лучше не станет. Я и сейчас так думаю, но тогда на этой восьмичасовой прослушке я не услышала ничего криминального. И няня осталась у нас. И даже поехала с детьми на дачу. Тут меня совсем накрыло. Муж пытался урезонить: ты просто нервничаешь, говорил он, все в порядке. И я почему-то ему верила, потому что так устроено: мать нервничает слишком, отец, наоборот, слишком спокоен, и в золотой середине и растут их дети. Пока наша няня спустя три месяца работы не попросила повысить ей зарплату, потому что она ночами стоит над Яшиной кроваткой и ей нужны деньги на лекарства от сердца. На вопрос, зачем она ночами стоит над его кроваткой, – она сказала, что она не может спать, когда ребенок в доме. В растерянности я отправилась к своей сестре, чьи дети жили вместе с няней в том же дачном поселке. И стала жаловаться, что мне вообще она не нравится, а тут еще денег больше просит, но не искать же незнакомого человека сразу жить с детьми на даче. И тут няня моей сестры вдруг сказала: “Вы знаете, это не мое дело, и я не вмешивалась, но раз у вас сомнения, я скажу, ваша няня обращается с вашими детьми не так, как вы думаете. Она их не любит”. Няня была уволена в тот же день, Лева с Яшей провели все лето с двоюродными братьями-сестрами, бабушками и нами. Но я до сих пор вспоминаю те три месяца с няней с ужасом. Как свою личную ошибку и травму. Я до сих пор не знаю, происходило ли что-нибудь криминальное, – когда Лева заговорил, он уже и не помнил о ее существовании. Няни у нас больше не было, перебивались бабушками, и бебиситтерами, и детским садом. Но ее снова придется искать, и от одной этой мысли мне становится плохо.

Я снова не хочу им няню, которая без конца варила бы им супчики, слушала радио “Шансон” и говорила неграмотно и неинтересно. Я до сих пор помню, как мой друг спорил со своим пятилетним сыном. Сын говорил ему: “Я посикал”. – “Нет, – говорил ему отец. – Ты пописал”. – “Нет, посикал”. Или как моя сестра очень аккуратно сказала своей няне: “Знаете, вы вот иногда говорите слова не совсем правильно”. – “Какие слова?!” – обиделась няня. “Ну, например, вы говорите «ло́жить»”. – “«Ложи́ть»?! Я никогда не говорю «ло́жить», я всегда говорю «ложи́ть»!”

Проблема в том, что я знаю, какой няни я не хочу, но не знаю, какую хочу. И, главное, я не люблю командовать и точно знаю, что мне будет трудно корректировать что-то по ходу. Раньше няни были частью семьи: выбирал ребенку еще одну тетушку или бабушку и жил с ней как с родственницей; в нашей семейной могиле даже лежит бабушкина няня. Это, конечно, вызывало свои проблемы – бабушка мне рассказывала, что они с дедом жили в комнате ii метров с моей тетей и няней, и няня иногда обижалась и целый день с бабушкой не разговаривала. А когда бабушке, наконец, удавалось зажать няню в угол и спросить, что, собственно, произошло, та говорила: “Вы вчера с Мишей лежали в кровати и шептались. Я же знаю, что это вы обо мне говорили”. Ну да, но зато она не присылала однажды утром эсэмэс-ку: “С Новым годом! Простите, я больше не смогу у вас работать”.

Отношения с современными нянями стали абсолютно рабочими, а роль их при этом ничуть не изменилась. И ребенку не понять, что его няню только что перекупила на его глазах мать из того же подъезда, и теперь его няня будет гулять с другим, а его мама в бешенстве пропускает самые важные совещания, встречи и дела, которые всегда случаются, когда няня исчезает, и ищет ему хоть какую-нибудь другую няню.

Что говорить ребенку в таком случае? Тоже учить его, что это лишь временный работник? Но тогда и он будет относиться к няне как к оплачиваемой прислуге, а это не так и неправильно. А как он должен к ней относиться? А как проверить, что эта честная и не сбежит? А как понять, не будет ли она слишком много брать на себя и морочить ребенку голову, объясняя, что люди злые, продавщица – дура, мужики – сволочи, Бога нет, есть, другое?

А ведь няня – человек, от которого вы зависите еще сильнее, чем от мужа или бабушки. Она держит в руках вашего ребенка и вашу свободу – все самое дорогое, что только можно представить.

Недавно в нашей закрытой группе Momshare обсуждали, что спрашивать у няни на собеседовании. Кто-то провоцирует няню и спрашивает: “Как вы наказываете?” – а потом выбирает ту единственную, которая спрашивает: “А зачем?” Кто-то спрашивает: “Что вы делаете, если один ребенок рыдает в одной комнате, а второй – в другой?” или “А почему вы ушли из прошлой семьи?” – и просто следит за рассуждениями. Кто-то задавал сто тысяч вопросов и только через месяц работы обнаруживал, что няня не умеет читать вслух вообще. “Что вы сделаете, если ребенок попросит мне позвонить?” Причем разные матери расстраиваются из-за противоположных ответов на эти вопросы. Кому-то важно, спрашивает ли няня о ребенке. Кто-то просто сам перечисляет все свои правила, а дальше как пойдет. Кто-то ориентируется на интуицию и считает, что любое собеседование – стресс и даже самая прекрасная няня может нести какую-то чушь от волнения. Кто-то привлекает к выбору подрощенных детей. А кто-то без шуток воспользовался услугами HR.