Книга Небо империи. Князь без княжества - Анатолий Минский

Не переставая двигаться, тей звякнул в звоночек. Всунувшийся казначейский клерк получил задание организовать чаю.

Нейтос устроился в кресле. Его ладошки уютно нырнули под жилет.

– Хотя бы касательно регулярности жалованья гвардии и армии, – начал Алекс.

– О-о, не волнуйтесь. Если вы сами не запросите оклад целого легиона либо не увеличите армию вдвое, будьте покойны, золота хватит надолго.

Вместо того чтобы уйти, удовлетворившись положительным ответом, гвардейский командир закинул ногу на ногу, устраиваясь поудобнее.

– Меня настораживает слово «надолго». Стало быть – расходы превышают доходы? Или у нас пока еще профицит?

Жилетный тей возрадовался, что не пил чай в этот момент. Услышать из уст вояки с порубленным лицом слова по поводу финансового баланса так же необычно, как романс из пасти удава. От неожиданности поперхнулся бы.

– Простите за любопытство, синьор. Вы бывали в Ламбрии? У нас не принято даже слова такие употреблять.

– Бывал. Не суть. Итак?

Клерк приволок поднос с чайником, кружками и мелкой сладкой закусью не из тейского рациона.

– Положительное сальдо сохраняется, но перспективы тревожные. Доходная часть уменьшилась за счет сокращения герцогства на два графства, расходная увеличилась из-за поборов в пользу Леонидии. И упал экспорт.

– Про последнее подробнее.

– Охотно. А вы чайком не брезгуйте, синьор. Не бойтесь, не отравлю. А вот что касается наших высокородных дам, особенно теи Хлории... Тс-с! Я вам ничего не говорил.

– Не уклоняйтесь.

– Сейчас.

Нейтос выбрался из кресла и приволок карту Икарии.

– Полагаю, офицер, вы рассматривали страну преимущественно с точки зрения полета. Давайте глянем на карту применительно к перемещению грузов в Ламбрию. Наиболее привычный за последние десять лет способ – по железнодорожной ветке до Злотиса, правильно? Она нагружена плотно, а Злотис превратился в самый крупный порт... Да, я слышал про ваши подвиги там. Удивительно! Извините, более не отвлекаюсь. Сейчас изрядная часть товара отправляется баржами вниз по течению Леонии. Казалось бы – тот же экспорт, пусть пошлины снижены в два-три раза. Но дальше происходит чудо. Нет, чтобы в порту Атанассии погрузить их на океанские суда. Либо их сгружают раньше и тащат в Нирайн по суше, обычными подводами, как сто лет назад, либо, что уж совсем непостижимо уму, из устья Леонии каботажные лоханки везут их на север к тому же Нирайну. Затраты на такую перевозку оправдываются только в одном случае: в столице Аделфии товары отправляются на Запад беспошлинно, а разница капает Орайону в карман, окупая лишний крюк.

– Не понимаю... – Палец в перчатке уперся в речную дельту на карте, рядом с портом Атанассии. – Допустим, Аделфия что-то получает. Но ведь и ее казна, и имперская – в руках папы и сына Ванджелисов. Если следовать логике – они крадут из одного своего кармана ради другого, рассыпая часть по пути.

– В корень смотрите, синьор! Когда совет герцогов утверждал новое налогообложение, хитрый тей Дайорд, тогда еще регент, засевший на вашем месте, простите, доказал всем, что сниженных экспортных пошлин, основных кормилиц имперской казны, более недостает для покрытия расходов центра, даже сокращенных. Герцоги кое-как согласились, поставив условие проверки таможенных доходов. Ванджелисы, как я понимаю, сделали себе лазейку, отсыпая в закрома Нирайна чуть-чуть больше золота. Но так как цены на внутренний рынок ниже, фискальные поступления в казну Восточной Сканды тоже уменьшились.

– Что же герцоги все не гонят за рубеж?

– Нельзя! – Нежные ручки, не знающие шпаги, выскочили из-под жилетки, разведясь в стороны. – Специальные эмиссары из Леонидии это тщательно проверяют. Наши коммерсанты вольны торговать только продукцией заводов, что же касается сырьевых, то есть основных товаров – увы.

– Золота пока хватает... Но мы не строим заводы, ввозим паровозы, оружие, горные машины, в их цену входит очень высокая цена сырья, в которую включены наши нескромные пошлины и перевозка через океан.

Казначей отбросил обычную невозмутимость и видимость дружелюбия.

– Синьор, скажите прямо – кто вы? Зачем вы здесь? Ни один фалько- или элит-офицер не забивает голову финансами, кроме денег на войну.

– Благородный рыцарь Алексайон Алайн из баллады. Увы, в современных войнах деньги становятся более важным оружием, нежели шпага. Тей! Можете прикинуть, что нужно сделать – заказать в Ламбрии не паровозы, а станки для их изготовления, не пушки...

– ...А токарные станки для проточки стволов и разметки нарезов. Я бы еще добавил оборудование для передачи-приема каблограмм, прокатные станы для рельсов, металлорежущую оснастку и многое-многое другое. Могу написать. Только все это – втуне.

– Уверены?

– Да! Вы три часа во дворце и превратились во врага для всех влиятельных лиц.

– Нет, синьор казначей. Я приехал сюда уже врагом. Имею шанс если не стать другом, то хотя бы уменьшить вражду. А умные советы регенту можете и вы давать.

– Регенту? Вы смеетесь, Алексайон. Все решается в споре между его женой и вдовой усопшего, которого вы... Вы?

– Приговорил? Да, той самой рукой, что вы пожимали. Уверяю, она не устала колоть. А сегодняшний день ознаменует революцию против женского засилья в Винзоре.

– Между нами, тей. Они такие дуры! – Нейтос заговорщически улыбнулся, блеснув очками.

– Эти женщины – да. Но не все такие. Есть счастливые исключения.

Алекс вызвал из колодца памяти любимое лицо счастливого исключения и вздохнул. Сколько времени понадобится, чтобы в этом гадком месте соорудить убежище, безопасное для жены и дочки?

Глава двадцатая

Философские рассуждения закончились. Иана заинтересовалась экономикой, историей и политикой иного мира, Джива не смог ей отказать. Он приносил и оставлял переводы на имперский, отпечатанные на бумаге отличного качества, охотно отвечал на любые вопросы, уклоняясь только от технических, не стал укорять, когда Айна скомкала несколько листков.

В помощь мужу... Значит – собирается покидать Шанхун, догадался монах. Без преувеличения, сердце его сжалось. За недели ежедневных визитов к Иане он привязался не на шутку, этих посиделок с разговорами ему будет категорически не хватать.

Цельный, умеющий сосредоточиваться на одном, Джива вдруг впервые за много десятилетий почувствовал двойственность. Рациональная часть натуры сохранила убеждение, что живет он правильно, что избранное полвека назад дело достойно любых жертв, что расставание с Ианой пойдет на пользу – мысли вернутся в привычное русло.

Изнутри росло другое. Он больше не хочет существовать в одиночестве! Мужчины для него – только соратники по борьбе и поиску путей к просветлению. Женщина внутренним оком понимает невысказанное, природные инстинкты порой заменяют ей ум, да и предрассудки насчет слабости женского интеллекта преувеличены. Правда, в другом мире женское равноправие обернулось боком для мужчин, но, по чести говоря, речь не обо всей слабой половине человечества, а отдельно взятой Иане... Чужой жене.