Книга Звезда Пандоры - Питер Гамильтон

Найджел пощупал пальцем во рту.

— Ох, кажется, ты расшатал мне зуб.

— А ты повредил мне руку.

Уилсон тряхнул кистью — как ни прискорбно, она и в самом деле болела. Ему не приходилось драться со времен учебы в военно-воздушной академии, и за прошедшие столетия навыки давно улетучились.

— Ты собираешься продолжать в том же духе? — спросил Найджел.

— А ты?

— Ладно-ладно, мое появление здесь не самый тактичный ход. — Найджел неуверенно взглянул на пораненную руку Уилсона. — Но я хотел произвести впечатление.

— Ты уже сделал это в кратере Чиапарелли.

— У меня важное дело, черт побери!

— Что за дело?

Уилсону стоило большого труда скрыть свое изумление; ему и прежде приходилось слышать о подобном использовании червоточин, но без упоминания имен, если, конечно, отбросить слухи об Оззи. Врата-переходы были весьма дорогостоящим способом перемещения между мирами, а не личным транспор­том, даже для таких людей, как Найджел Шелдон. Уилсон догадывался, что для открытия этого тоннеля Шелдон воспользовался переходом исследовательского подразделения ККТ на Августе. О цене такого фокуса он даже не хотел гадать.

— Тебе известно, что для срочных сообщений у меня имеется адресный код эл-дворецкого. Мог бы, как все остальные люди, прибегнуть к помощи унисферы.

— Нам обоим также известно, что я не числюсь в разрешенном списке контактов твоего эл-дворецкого. А мне надо срочно с тобой поговорить.

— Зачем? В чем, черт возьми, дело?

— У меня к тебе просьба.

Уилсон расхохотался.

— Да, ты прав, — грустно сказал Найджел, — очень смешно. А теперь послушай. Мы строим космический корабль для полета к Альфе Дайсона.

— Слышал об этом. Во всей унисфере уже целый месяц нет никаких других новостей.

— Но ты не слишком внимательно следишь за прессой, не так ли? Мы можем построить корабль, но в наше время не так-то просто найти опытный экипаж астронавтов, а тем более капитана.

Смех Уилсона резко оборвался.

— Сукин сын!

— Вот. Теперь ты готов меня выслушать?

— Почему я?

Уилсон сам удивился тому, как тихо прозвучал его голос.

— Больше никого не осталось, капитан Кайм. Ты последний астронавт в этой Галактике. И ты нам нужен.

— Чепуха. В вашем исследовательском отряде десятки тысяч человек.

— Это верно. Хорошие ребята, даже отличные. И ни один из них не выходил за пределы действия унисферы ни в первой, ни во второй, ни даже в шестой своей жизни. Ты — другое дело, ты знаешь, что значит быть запертым в метал­лической коробке на долгие месяцы, ты в состоянии справиться со стрессом изоляции: ты сможешь в таких условиях командовать людьми. Это совсем не то, что отдавать приказы по административной цепочке, чтобы кто-нибудь в са­мом ее конце послушно прыгал. Тебе прекрасно известно, что опыт имеет огромную ценность. И не надо скромничать, Уилсон, мы оба знаем, какого успеха ты добился. Стоит только посмотреть вокруг. Не многим под силу вос­создать пять тысяч квадратных миль Франции, которая существовала только в произведениях романтиков. А ты это сделал. И ты говоришь, что это чепуха?

— Старые сказки, — пробормотал Уилсон, прислушиваясь к древним воспоминаниям.

Перед каждым омоложением он клялся, что забросит их в надежное хранилище, что сотрет их из своего мозга вместе с другим незначительным мусором, чтобы освободить место для новой жизни. И каждый раз не делал этого. Склон­ность к ностальгии. Он был в шаге от настоящей славы, гораздо более громкой, чем известность главы крупной корпорации. Даже сегодня все знают, кем был Нил Армстронг. А кем был Дилан Льюис? Именно.

— Стряхни пыль, старик, скоро ты снова обретешь популярность.

Уилсон уставился на край открытой червоточины — темное мерцание пустоты, которую видели лишь немногие люди.

— Это серьезное предложение? — тихо спросил он.

— Абсолютно серьезное. Должность за тобой, если захочешь. А я надеюсь, что захочешь. Говорю это вполне искренне. Чем больше я думаю об Альфе Дайсона, о странных событиях вокруг нее, тем сильнее мне хочется, чтобы туда отправился человек, которому я могу полностью доверять.

— Дедушка? — Эмили с неожиданным благоговением посмотрела на своего предка. — Ты полетишь на космическом корабле, дедушка? Это правда?

— Похоже, что так, куколка. — Он погладил девочку по голове. Ему даже не пришлось раздумывать, ответ появился сам собой. — Дай мне несколько дней, — обратился он к Найджелу. — Мне надо закончить здесь кое-какие дела.

— Конечно, старик. — Найджел широко улыбнулся и протянул руку. — До­бро пожаловать на борт.

Уилсон на мгновение задумался, но отказываться от рукопожатия не стал.

— А теперь, чтобы окончательно все прояснить, скажи: ты сам собираешься присоединиться к команде?

— Нет. Теперь, надеюсь, мы обо всем договорились.

Аншан находился на самом краю второй зоны космоса, на расстоянии двухсот семнадцати световых лет от Земли и почти посередине между старым миром и Парой Дайсона. Это обстоятельство и стало решающим фактором для ККТ, открывшей здесь свое разведывательное подразделение для освоения третьей зоны. На Буунгейте, расположенном на шестьдесят световых лет дальше, уже имелся второй переход, ведущий к Дальней, и местное правительство лелеяло надежду, что ККТ продолжит здесь работать. Однако этим надеждам не сужде­но было сбыться: Дальняя оказалась тупиком. Зато Аншан поможет человече­ству проложить дорогу к Паре Дайсона.

За восемь лет, прошедших после обоснования разведывательного подразделения на планетарной станции, расширение шло не слишком быстро: для заселения было открыто всего две планеты. Впрочем, Аншан теперь мог не беспокоиться о своем развитии — он становился узловым миром для нового сек­тора космоса. В следующее столетие экономика и численность населения будут расти, пока не сравняются с показателями любого из процветающих миров первой зоны. Его будущее было обеспечено.

Пассажирский экспресс из Лoc-Вады плавно подкатил к планетарной стан­ции ККТ в Трелоаре, столице Аншана, и Уилсон Кайм незаметно усмехнулся своеобразному ощущению дежавю. От близости к побережью воздух снаружи был горячим и влажным, совсем как в Хьюстоне. Он вспомнил о первом дне в космическом центре НАСА, куда прибыл для тренировок, и о том, как жаркое солнце пощипывало тогда кожу на лице. В ярком свете дня одинаковые казен­ные строения кампуса казались на удивление обшарпанными, особенно если учесть то, что происходило внутри. Он почему-то ожидал увидеть нечто более грандиозное и не такое обыденное.

То же самое ожидало его и на Аншане. На платформе его поджидали два члена разведывательного подразделения ККТ. Они проводили Уилсона к небольшому легковому автомобилю и поехали по огромному пустырю, огражденному забором. Обширная площадь была предназначена для сортировочного узла, где в неопределенном будущем построят десятки переходов и откуда транспорт по сотням путей отправится к новым звездам. Но сейчас, словно по иронии, окружающий ландшафт напоминал постиндустриальную пустыню. По земле к несуществующим мини-городам были проложены постепенно деформирующиеся дороги из ферментированного бетона. Из почвы то тут, то там торчали клочки местной жухлой травы и водорослей, цеплявшихся за комья спекшейся глины, между которыми после каждого дождя застаивалась вода. Повсюду виднелись сверхмощные машины: их металлические корпуса обросли чешуей ржавчины; кузова из композитных материалов выгорели почти добела; ветровые стекла были разбиты; а огромные, с легковой автомобиль, шины были спущены и даже уже окаменели. Над пустырем в термальных потоках воздуха плавными кругами летали крупные птицы с широкими черными крыльями. Эти лоснящиеся хищники охотились на мелких грызунов, хотя рассчитывать на обильную добычу здесь не приходилось.