Книга Медленная смерть - Стюарт Хоум

— Ляг на живот, — шепнула Мария в ухо Бун-тычу, — и закрой глаза. Я сейчас вернусь.

Скинхед сделал, как сказали. Мысли его потекли свободно. Бутбой видел под собой берег моря, он парил в ясном синем небе. Дул солёный ветер, и волны обрушивались на вулканический пляж, отзывающийся эхом уже не первую эпоху. Молодой человек не вынырнул в реальность, когда Уокер опустилась на колени рядом с ним и потянула его руки за спину. Он открыл глаза, лишь когда металлический лязг сообщил ему, что пара наручников защёлкнулась у него на запястьях.

— Эй, ты чего? — взвизгнул скинхед.

— Развлекаюсь, — хихикнула доктор. — Я собираюсь раскрыть тебе глаза на разные сексуальные возможности и показать, что граница между болью и наслаждением весьма условна. Не пытайся сопротивляться, потому что я сниму наручники, когда получу удовольствие сполна!

Мария принялась палкой охаживать ягодицы Бунтыча. Постепенно скорость и сила ударов нарастали. Мария продолжала, пока задница бутбоя не засветилась здоровым красным цветом. Потом Уокер взяла вибратор, включила и сунула скинхеду в жопу. Стянула трусики и сунула вонючий лоскуток в лицо Бунтычу.

— Теперь, — сказала Мария, снимая наручники, — покажи мне, каким пылким становится мужчина, если его чуток помучить!

Бунтыч вытащил вибратор из задницы и зашвырнул через комнату, не позаботившись выключить. Перебросив Уокер через колено, он задрал на ней юбку и отшлёпал сучку. Дальше не происходило ничего утончённого, впрочем, это было и не нужно, скинхед просто пялил доктора раком на полу. Он пронзил её истекающую потаёнку лёгким движением и выстрелил заряд спермы после двадцати четырёх толчков!

Дональд Пембертон и Пенелопа Эпплгейт наблюдали за выставкой «Новый Неоизм» в «Галерее Отпечатка Пальца» на Олд-Комптон-Стрит в Сохо. Всё утро шёл непрерывный поток людей, а во время ланча собралась большая толпа. Три арт-студента писали обильные заметки о выставке, когда показался Стивен Смит с другом.

— Привет! — бухнул Спартак.

— Привет! — отозвались «Эстетика и Сопротивление».

— Это Патрик Гуд, — объявил Смит. — Он пишет обзоры для «Art Scene»!

— Йо! — громыхнул критик, поднимая правую ладонь на уровень плеча.

— Йо! — отозвались Пембертон и Эпплгейт.

— Патрик, — провозгласил Стивен, — готов написать о нас восторженный отзыв, если мы угостим его девственной попкой.

— Я хочу его! — заколыхался Гуд, указывая на Дональда.

Пембертон побелел, кровь отлила от лица, чувствительный молодой художник покачнулся и без сознания рухнул на пол. Спартак и критик сложились от хохота.

— Чего здесь смешного? — спросила Пенни.

— Я сказал Гуду, что Дон потеряет сознание, если я прикажу ему переспать с мужчиной, — объяснил Смит. — Патрик нормальный мужик, он указал на твоего бойфренда просто чтобы попугать. Теперь отведи нашего друга на кухню и отсоси у него!

— Хорошо, — уступила Эпплгейт.

— Здорово, — объяснил один из студентов, бродящих по галерее, Спартаку. — То, что вы только что проделали, это был чистый Неоизм. Я читал об этой группе, всякие розыгрыши были важной частью их существования.

— Правильно, — согласился Стивен. — Неоизм значит никогда не извиняться. Это первый крик высшего человека, которому суждено смести все отбросы, наваленные на человечество прогнившим правящим классом!

— Можно поучаствовать в вашей следующей выставке Неоистов? — спросил студент.

— Эта тёлка — твоя подружка? — спросил Спартак, показывая на девчонку. — Можешь примкнуть к движению, если она отсосёт мой хуй.

— Сосать не буду! — отрезала девчонка. — Но готова усесться тебе на лицо.

— Тоже пойдёт, — признал Смит. — Отправимся на кухню, когда Пенни закончит там с Патриком.

В этот момент в галерею ворвались десять человек из Бригады Иисуса. Джок Грэхем сообщил этим фанатикам, что Неоизм является частью заговора по свержению христианской цивилизации. Активисты собирались разгромить выставку, но теперь в замешательстве смотрели на демонстрируемые работы.

— Так, — в конце концов выдавил их предводитель. — Кто нас опередил? Это «Женьчины Против Насилия и Порнографии» разнесли тут всё? Они часто выбирают те же цели, что и мы, хотя и по совершенно другим причинам. Мы их ненавидим; их отказ признать, что Бог создал Еву из ребра Адама, противоречит Христианству. Ну что, отвечайте, это «ЖПНП» разгромили выставку «Новый Неоизм»?

— Не понял, вы о чём, — пробормотал Спартак. — Так всё и должно выглядеть, тут ничего не ломали.

— Да ладно тебе, — надулся христианин. — Я же не дурак, я в эту байку не поверю. Ладно, нечего терять время, выставка уничтожена, хоть и не нами, мы пошли.

Члены Бригады Иисуса по одному покинули помещение, и Стивен возобновил прерванный разговор со студентами. Ему понравилась эта троица. У тёлки была лисья внешность, и куча удовольствия в постели с ней была гарантирована. После недавней сексуальной сессии с Линдой Фортрайт Смит решил, что ему нравятся доминирующие женщины.

Карен Элиот показывала Джонни Махачу подборку своего домашнего порно.

— Ну вот, — завибрировала Карен, когда уже две кассеты перемотались, — ты насмотрелся на меня за работой, должен уже понимать, что если захочешь исследовать свои истинные желания, тебе понравится быть моим рабом.

— Хватит об этом, — хохотнул Джонни. — Я лучше свяжу тебя и отшлёпаю по заднице!

— Я госпожа! — притворилась Элиот. — Ни за что тебе не разрешу! Но хочешь посмотреть, что я сделала с плёнкой твоего приятеля, Худого?

— Он мне больше не приятель, — поправил скинхед, — его вышвырнули из «Рейдеров» за то, что он мудак.

Карен поменяла кассету в видаке и нажала «пуск» на пульте. Плёнка была нарезана и демонстрировала крупные планы лица Худого. Кое-где воспроизведение замедлялось или отдельная сцена зацикливалась. Периодически на экране вспыхивала надпись: «Питер Уотсон, он же Худой». Саундтреком шла подборка засэмплированного пердежа.

— Не слишком изысканно, — заметил Ходжес.

— Да и не должно быть, — заметила Элиот. — Неоизм это грубый юмор и дешёвый фарс! Значит так, прикажешь Фронту Семиотического Освобождения перенастроить телевизоры в витрине магазина электротехники в Крисп-Стрит-Маркет на 32 Гц. В нужный момент я начну транслировать на них пиратскую передачу из фургона, припаркованного в переулке. К сожалению, люди, проходящие мимо магазина, не услышат звук, я сделала его для собственного развлечения.

— Всё-таки ты охуенно безнравственная! — торжественно заявил бутбой.

— Я злой гений! — саркастически добавила Карен. — Да, сделаем жизнь в Попларе чуть интереснее. Этот район — такая помойка, не понимаю, как ты вообще там живёшь.

— Сам не понимаю, — угрюмо ответил Джонни.