Книга Адония - Том Шервуд

— Чепчик!

Растянув рот в бессмысленной, блаженной улыбке, барон достал лежавший на сиденье чепец и, молодецки спрыгнув на землю, протянул его фее. Она торопливо убрала волосы и вдруг озорно улыбнулась доброжелательному незнакомцу. Заговорщицки понизив голос, она приказала:

— Не говорите моему опекуну. Слышите?

И, оглядываясь через плечо на пострадавший край юбок, уплыла и скрылась в таверне.

Джордж, с колотящимся сердцем, изнемогая от счастья, вернулся в свою карету. Здесь он сидел, лучась блаженной улыбкой, потирая ушибленное колено, пока не пришагал из таверны долговязый, сосредоточенный Мюрр.

— Людей там мало, — доложил он. — Двое торговых клерков, один офицер и один старый монах с воспитанницей.

— Хорошо, Мюрр, — выдохнул счастливый барон. — Иди, закажи чего-нибудь из быстрых закусок — на своё усмотрение. Я минутку ещё посижу. Что-то сердце запрыгало.

Эконом, неодобрительно поглядывая на неубранный лошадиный навоз, ушёл. Гаррет дождался принёсшего воду кучера и, подойдя к нему почти вплотную, спросил:

— Ты сколько у меня получаешь в год?

Кучер, похлопывая лошадь по холке, недоумённо посмотрел на хозяина. Долго считал. Наконец выговорил сумму.

— Так вот, — понизив голос, зловеще сказал барон. — Ты можешь заработать эти деньги за один день. Даже за одну минуту.

Кучер выронил ведро. Лошадь недовольно всхрапнула.

— Что нужно сделать?!

— Вот эту карету видишь? Незаметно вытащи этот… Как его… В общем, клин, который удерживает колесо на оси. Мне нужно, чтобы, отъехав немного от таверны, карета остановилась.

— Сделать так, чтобы остановилась совсем?

Кучер с нажимом произнёс последнее слово.

— То есть? — глуповато моргнул Гаррет.

— Если слетит заднее колесо, — шёпотом пояснил кучер, — то карета грохнется на бок. Если переднее — просто повиснет на ремнях упряжи.

— Переднее, дубина!! Переднее! И — незаметно!

Спустя полчаса Эстэр и Люпус отъехали от таверны. Через полмили их догнал всадник. Выровнял лошадь рядом с каретой, наклонился к окну.

— Ну, что? — нетерпеливо спросил монах.

— Готовьтесь к знакомству, — сказал, улыбаясь во весь рот, Регент. — Баронский кучер колёсную чеку выдернул. Ловко так, дьявол! Барон едет по вашим следам. Когда ваша карета встанет — он будет вседоброжелательнейше к вашим услугам. Тут одна из его ферм недалеко. Дом там приличный…

— Подожди, — проговорил Люпус. — Мы что же, с незакреплённым колесом едем?

— Сто чертей ему, умнику! — хохотнул Регент. — Мы чеку новую вставили. Сейчас в удобном месте остановитесь, снимете колесо, и — ждите.

— Фердинанд! — громко спросил из кареты монах. — Ты сам колесо снимешь?

— В один миг, патер!

— Тогда ты, Цынногвер, скачи вперёд. Мы — скромные путешественники, нас только трое…

Джордж Гаррет непроизвольно прижал руку к сердцу, когда его экипаж остановился возле криво стоящей на трёх колёсах кареты. Он выпрыгнул, подошёл к терпящим бедствие путникам. Навстречу ему, открыв дверцу, охая, выбрался старый монах.

— Колесо отвалилось, — поведал он очевидное. — Ох, что ж делать? Кучер говорит — кузнец нужен.

— Хорошо — от таверны недалеко отъехали, — озабоченно добавила, показываясь в раскрытой двери, золотоволосая девушка.

— Для чего возвращаться в таверну!! — широко разводя руки, воскликнул барон. — Я имею честь, — и даже дерзну проявить настойчивость, — пригласить вас в мой экипаж, с тем чтобы доехать до находящейся неподалёку моей фермы и подождать там, пока мой кузнец прискачет сюда и исправит вашу карету.

Одним духом выпалив эту тираду, он поклонился и завершил:

— Позвольте представиться: барон Джордж Гаррет.

— Очень приятно, — отозвался монах. — Я патер Люпус, а это — моя воспитанница Эстэр.

Смотревшая из кареты девушка, глядя на Гаррета, приветливо улыбалась, но при этих словах сопровождающего её монаха скромно потупила глазки.

— Так я вас прошу! — барон, одну руку прижав к груди, второй повёл в сторону своего экипажа. — Люди должны помогать друг другу!

— Золотые слова, сын мой, — проговорил, осеняя барона крестом, усталый монах, — и золотое у тебя сердце.

Он подошёл к кучеру — отдать необходимые распоряжения, а Гаррет, подскочив к покосившейся на один бок карете, галантно подал девушке руку. Она, опасливо посматривая на коварную дверную защёлку, подала свою и сошла со ступеньки. Барона снова облил её тёплый, чарующий запах.

Очень скоро они катили втроём, утопая в мягких сиденьях и спинках роскошного экипажа, и барон, непринуждённо и весело рассказывая о случавшихся в его жизни забавных происшествиях, сладко колол себя приятными мыслями: как хорошо, что, не скупясь, потратился на отделку своего экипажа, и что оставил возле потерпевшей дорожную неприятность кареты Мюрра с его унылым лицом, а также — что эта весёлая, юная, очаровательная хранительница их общей маленькой тайны — его официальная гостья.

Древний герб

Едва только экипаж остановился, барон, выкликнув из дома кого-то из слуг, послал за кузнецом. Затем повёл гостей в дом. Монах тут же устало плюхнулся в кресло, а его воспитанница, часто-часто моргая, не отрываясь, лупила глазки на роскошное, со знанием дела выполненное убранство. Юное лицо её выражало неподдельное восхищение.

— Не желаете ли осмотреть дом, мисс Эстэр? — взволнованным мальчишеским тенорком предложил Гаррет.

— С удовольствием! — Эстэр быстро сделала книксен.

— А для вас, падре, — сообщил барон Люпусу, — лучшая гостевая комната, где вы можете прилечь, а также двое исполнительных слуг, которые, пока готовится обед, принесут вам и вина, и лёгких закусок!

Люпус, осенив его начертанным в воздухе крестом, отправился за почтительно кланяющимся слугой. Барон, неотразимо галантно предложив гостье руку, повлёк её в поход по своим владениям.

Высокая, почти на полголовы выше самого барона, юная гостья была неподражаемо искренна в своём восхищении. Иногда она, встретив блистающую нашитым золотом портьеру или заморскую диковинку вроде высокого лакового ларца с двигающимися внутри него куколками, указующим жестом выбрасывала свободную руку вперёд, и тогда её грудь как бы случайно касалась его плеча. Тогда у барона перехватывало дыхание. Тогда грохот собственного сердца оглушал его. Тогда он обмирал от нежности и восторга.

Обошли весь дом, и посетили ровный, с невысокой зелёной травкой, дворик для чаепитий. Здесь топтался, грузно переваливаясь с ноги на ногу, вызванный бароном кузнец, и барон, рассыпаясь в извинениях, оставил спутницу — на минутку, чтобы распорядиться о доставке и ремонте их дорожной кареты («если починишь раньше, чем через два дня — повешу, как беглого каторжника!!»).