Книга Суверенитет духа - Олег Матвейчев

Кто-то из постмодернистов сказал: «Чужой есть тот, чью историю я не знаю». Пусть эта фраза неглубока и груба, но даже на этом уровне ясно, что нашей истории никто не знает, и мы — чужие для них. Почему во всем мире издают «Трех мушкетеров» Дюма и «Остров сокровищ» Стивенсона, которые пропагандируют славные поп-истории своих стран, а мы, с нашими силами, не можем завалить их книжный и кинорынок пусть даже третьесортными рассказами о нашей истории? Почему французские консульства раздают гранты по всему миру, чтобы творения французских интеллектуалов (даже второсортных) переводились и издавались во всех странах, а мы с нашими огромными возможностями и стабилизационными фондами не делаем этого?

Сейчас в Японии «русский бум»: «Братья Карамазовы» Достоевского проданы тиражом 1 миллион экземпляров! Это значит, если бы мы еще сами это продвигали, мы бы весь мир влюбили в себя и гуманитарно ушатали! Но мы ничего не делаем для этого…

Почему они продвигают свою моду, свой дизайн, культуру, а мы производим ракеты и «Калашниковых»? Почему они ставят на соблазн, а мы на силу? «Слабых бьют!» — сказал президент после Беслана. Но это неверный урок. За просто слабых чаще заступаются! Бьют же не слабых, а подлых или трусливых, тупоупрямых или задиристых, злых или опасных, противопоставляющих себя всем, безосновательно амбициозных и проч. Но не просто слабых.

Как же мы хотим, чтобы не было русофобии, чтобы нас любили или уважали, если ничего не делаем для любви, уважения и соблазна, а только качаем мускулы и играем желваками? Население бывших республик СССР, где живут самые воинствующие русофобы, сопоставимо по населению с населением российских регионов и областей. На выборах губернаторов в этих регионах тратилось от 5 до 50 миллионов долларов (в зависимости от региона и силы конфликта). На этих выборах тотально манипулировали мозгами миллионов и внедряли им в головы все, что угодно.

Сейчас выборы губернаторов отменили. Без работы болтается огромное количество «офицеров» «информационных войск». Почему нельзя сэкономленные деньги, высвободившиеся силы бросить на СНГ? Да для какой-нибудь Молдавии эти миллионы, правильно вброшенные, — просто потоп. Там можно на эти деньги всех демократов за полгода сделать коммунистами, потом обратно демократами и еще не один раз это провернуть. Можно добиться, чтобы они объявили войну Румынии и сами добровольно присоединились к Приднестровью. Без шуток. Методы есть, и опыт есть работы на очень тонком уровне. Бизнесмен Успасских в Литве на 3 миллиона долларов избрал почти половину местного парламента. А если бы мы нашли не 3, а 30 миллионов? Никакая Америка бы ничего не сделала, у нее по всему миру забот хватает, а у нас таких проблем как Молдавия или Прибалтика — раз-два и обчелся. Всего-то надо несколько стран обработать! Для начала. А там можно и Европу гуманитарно покорять, и остальной мир.

Да, в России нет позитивной оценки логоса. Уже в детстве, если ребенок сочиняет красивую отмазку по поводу своего не очень хорошего поступка, его не слушают, а разоблачают. И он перестает совершенствоваться, просто оставляет неудачные попытки. Повзрослев, он «не верит», что словами можно чего-то добиться. Из таких не верящих в волшебные чары слова и состояла всегда наша власть. Мы должны поощрять иной подход.

Когда я учился на философском факультете, у нас ходила старая история. Двоечнику на экзамене попался билет с вопросом «Учение Ж.-Ж. Руссо о человеке». Отличник, уходящий отвечать, успел бросить двоечнику подсказку: «По Руссо, человек по природе добр». Двоечник плохо расслышал тезис, но схватился за соломинку и через 20 минут подошел к экзаменатору. Полчаса рассказывал что-де долго шла человеческая мысль к учению Дарвина о том, что человек произошел от обезьяны. До этого разные мыслители предлагали других животных в качестве прародителей. Руссо, например, считал, что человек произошел от бобра. А что? Как и бобр, человек строит плотины, живет стаями и проч. Целую концепцию этот двоечник выстроил! И получил пятерку! За находчивость и творчество! А мог бы схлопотать двойку за то что «бобр» перепутал с «добр». Такой случай исключение, а надо, чтобы он стал правилом. Нам нужны люди, которые заболтают кого угодно и соблазнят всех.

Европа живет только потому, что рассказывает сказки, как Шахерезада. Реально, если бы не гуманитарное лидерство Европы и не соблазн, ее бы давно никто уже не пощадил: завоевали бы и уничтожили. Имелась масса сил, которые могли это сделать, но не делали, так как были гуманитарно покорены.

Я не противопоставляю радикально силу и соблазн, ведь сила сама может соблазнять. Именно на порнографический эффект голой силы сознательно ставили фашисты. Фашизм и сейчас продолжает соблазнять юные женоподобные души эстетикой силы. Прыщавые юнцы и стареющие депутаты-националисты смотрят на гитлеровские парады глазами самки — Ленни Риффеншталь. В моде на фашизм, парады, символику, бритые затылки, порядок, голую силу есть нечто откровенно бабье. А коль скоро этому подвержены мужчины, то глубоко гомосексуальное. Не случайно Платон, который преклонялся перед порядком и военщиной и предлагал изгнать поэтов из своего идеального «Государства», был педерастом.

Но фашизм плохо кончил. И это понятно. Никакая порнография и соблазн чистой силы не справятся с соблазнительной силой языка, силой историй, семейных саг, историй любви, со спокойной силой классической нравственности и романтической силой намеков и теней. Любовь сильнее страха. Чтобы перестать быть страшной, а стать любимой, Россия должна рассказывать истории!

Гуманитарный «Манхэттенский проект»

В многочисленной научной и публицистической литературе, посвященной цивилизационной специфике России, можно выделить шесть основных позиций:

1. Россия — не Европа, то есть Россия — страна с другим менталитетом, другими традициями и т. п. Их можно назвать азиатскими, а можно чем-то средним между Европой и Азией, или вообще сказать: Россия — нечто уникальное. Этой точки зрения придерживается большое количество ученых, пишущих на эту тему: славянофилов, евразийцев и либералов-изоляционистов.

2. Россия — анти-Европа. Это более жесткий вариант первой позиции. Он утверждает, что Россия сама всегда (со времен принятия восточного христианства) тяготела более к Востоку, чем к Западу, Запад не любила и старалась все делать в пику ему. Все войны, кроме татарского нашествия, шли на Россию с Запада. Россия стремилась всегда реализовать у себя все западные «концепции иного», чтобы все больше отделять себя от Европы. С другой стороны, и для Европы Россия была всегда источником опасности или угроз, «русским медведем» или «жандармом», чем-то иным. Этой позиции придерживались также некоторые из славянофилов, а сейчас придерживается ряд исследователей самых различных ориентаций: от Б. Гройса до 3. Бжезинского и многие другие, практически все «антисоветчики» и «русофобы».

3. Россия — квинтэссенция Европы. Это означает, что Россия — больше Европа, чем сама Европа. Тут доводятся до предела все европейские противоречия, проблемы и достижения. Родоначальником такой позиции был А. С. Пушкин, отмечавший, что Петербург — не просто европейский город, а утрированно-европейский, тут эстетика европейского классицизма и его нравы доведены до абсурда. Этого же мнения придерживался и Достоевский, глядя уже на «буржуазный Петербург». В каком-то смысле о том же говорил Ленин в «Империализме как высшей стадии капитализма». Он считал, что Россия — слабое звено в капиталистическом порядке, именно здесь должна произойти революция, потому что капитализм тут развит до предела. Сейчас эта теория очень популярна, хотя есть коммунисты, утверждающие, что именно Россия сегодня должна решать проблемы, которые не мог решить Запад, что на Западе эти проблемы завуалированы, а у нас обнажены.