Книга Суматоха - Лиза Хендрикс

Честно говоря, девочка не так уж плоха, обладает врожденным обаянием и весьма достойно выглядит. Конечно, платье купил ей Мейсон, оно прекрасно оттеняет ее кожу, оставляя ясными и чистыми искрящиеся глаза. Она похожа натренированную яхтсменку, пришедшую в клуб потанцевать.

– Вы сегодня на самом деле прекрасно выглядите, – похвалила Тиш. – Я увидела вас издали, и была приятно удивлена переменой.

Рейн осторожно улыбнулась:

– Спасибо. Мне жаль, что вы не смогли остаться. Вечер действительно был замечательный.

– Не всегда получается так, как планируешь.

– Да, – согласилась Рейн.

Не прозвучала ли в ее голосе печаль?

Мейсон вернулся с уже открытым шампанским, которое нес в одной руке, а в другой – три хрустальных бокала. Разговор быстро перешел на самые яркие моменты вечера. Правда, Тиш хотела бы послушать рассказы дочери о самых ужасных нарядах, но это позже. Сейчас главная задача – держать парочку в бодром состоянии духа и проследить, чтобы кто-то из них отправился спать. Только ни в коем случае не вместе.

Мисс Хобарт спохватилась первая.

– Я тоже устала, – быстро призналась Тиш, опередив Мейсона. – Я поднимусь с вами и посмотрю, все ли в порядке у вас в комнате, все ли сделано, как надо.

Мейсон зло сверлил ее взглядом, но Тиш полагала, что он не способен объявить матери о намерении взять эту женщину к себе в постель.

– Увидимся утром, – сказал он Рейн.

– Хорошо. Спокойной ночи.

Мейсон . поцеловал ее. И хотя это было под взглядом матери, искра, пробежавшая между ними, оказалась настолько горячей, что Тиш в свои шестьдесят четыре года покраснела и отвернулась. ,

– Приятного сна, – шепнул он.

– Никаких проблем, – ответила Рейн.

– Я уверена, что вы хотите побыстрее добраться до кровати, у вас был такой длинный день, – сказала Тиш.

Она первая вышла в холл. Рейн, словно виноградная лоза, цеплялась за Мейсона, но в конце концов оставила его и догнала хозяйку.

Тиш лепетала всякую ерунду, проверяя туалетные принадлежности, удостоверилась, что запасная одежда висит в шкафу, а в вазе свежие цветы. Никакой важной причины заниматься этим у нее не было. Комната всегда готова, слуги обо всем ревностно заботились, восполняли запасы, едва гость уезжал из дома Александров. Но Тиш действовала в силу привычки, к тому же хотела дать Мейсону несколько минут, чтобы остыть и уйти к себе.

– Вам нужно еще что-нибудь, дорогая? – заботливо поинтересовалась она.

– Помочь мне справиться с молнией, если вы не против.

– Конечно, дорогая.

С такой молнией и правда самостоятельно не справишься, подумала Тиш. А кто же тогда застегнул ее? Ведь Рейн переоделась здесь после того, как они с Мирандой уехали. Может, вся эта возня насчет отдельных комнат напрасна и уже слишком поздно? Заправляла ли служанка постель?

Нет, конечно, нет. Если бы они задержались тут ради секса, то не приехали бы так рано, а появились бы к середине обеда, в соответствующем виде, и обязательно попались бы на глаза Ангусу. Слава Богу, все они избежали неприятной сцены.

– Ну вот и все, – сказала Тиш.

– Спасибо. Вы были очень любезны. – Рейн придержала платье, чтобы оно не сползло с нее. – Спокойной ночи.

Скромная, подумала Тиш. Это хорошо.

– Спокойной ночи.

Миссис Александр направилась к себе, удовлетворенная всем, за исключением Миранды, которая сейчас, очевидно, с ужасным Тоддом Деннисоном, опять с ним. Она должна поговорить с дочерью, а когда уладятся дела с Мейсоном, возможно, им придется сделать приворот для Миранды. Ей нужен достойный мужчина.

Миранда сидела в лимузине, уставившись на фасад дома, а Пол терпеливо ждал возле открытой дверцы.

– Подвези меня с другой стороны.

Она трепетно любила свою семью, но теперь не испытывала никакого желания иметь с ними дело, объясняться или просто разговаривать.

– Что-то случилось, мисс Александр? – спросил Пол.

– Нет. Просто мне надо побыть на воздухе, прежде чем я войду в дом.

– Да, мисс.

Он почти бесшумно закрыл дверцу, словно догадался, что Миранда не хочет, чтобы узнали о ее приезде, сел за руль, и автомобиль тронулся.

Она вышла у гаража и обогнула дом. Тусклые огни безопасности светились на балюстраде и были достаточно яркими, чтобы разглядеть дорогу.

Сняв туфли, Миранда пошла босиком по камням. Сад за террасой мрачно темнел, но среди кустов и деревьев выделялись растения с более светлыми листьями. Она понюхала воздух, пытаясь уловить аромат жасмина или розы, но вместо этого чувствовала запах специй, кожи и чего-то мужского. Ну конечно, на ней же куртка Пола. Она крепко зажмурилась, поплотнее запахнула куртку и обнаружила, что ей стало теплее. И телу, и душе.

Из дома слышались голоса матери, брата, Рейн, очень спокойные, ровные. Миранда долго сидела поддеревом, пока не увидела, как Мейсон прошел мимо открытых французских дверей, поцеловал Рейн, потом услышала пожелания спокойной ночи. Через несколько минут окна гостевой комнаты засветились, Мейсон запер французские двери, выключил свет в гостиной и ушел к себе. Миранда услышала тихую мелодию джаза, любимой ночной музыки брата. Значит, Тиш сумела разогнать их по разным спальням, хотя это еще не факт, что они там и останутся. Не придумав ничего лучшего, она решила понаблюдать со своего места под деревом, пока «дети» не успокоятся. Свет в комнате Тиш зажегся и быстро погас, затем потемнели окна Мейсона, только Рейн бодрствовала.

Уловив движение на террасе, Миранда совершенно не испугалась. В конце концов, она за двумя заборами, и если кто-то идет сюда, то это свой.

– Мейсон?

– Пол, мисс. – Он направился прямо к ней, его рубашка отливала странным зеленовато-белым светом из-за огней безопасности. – Простите, если я потревожил вас.

– Ты сидел здесь все это время?

– Я хотел убедиться, что вы в порядке.

– Я в порядке.

– Он вас ударил?

– Нет. Просто распускал руки.

– По-моему, это не «просто», а что-то вроде попытки насилия при свидании.

– Так далеко не зашло бы. Тодд довольно медленно соображает, но и он бы додумался, если бы я двинула ему по яйцам.

– Вы никогда не были такой дерзкой. Простите, вы подобрали нехорошие слова.

– Верно. – Оба понимающе хихикнули. Миранда почувствовала тяжесть на душе и глубоко вздохнула, заполняя легкие ночным ароматным воздухом. – Ужасная неделя. Тодд стал последней каплей. Спасибо, что спас меня, и не важно, требовалось это или нет. Ты с удовольствием отдубасил его, да?

– Как и всякий бы мужчина на моем месте.