Книга Тревоги Тиффани Тротт - Изабель Вульф

– Знаете, Тиффани, вы вся красная, – сказал он. – Вам нужно меньше бывать на солнце.

Очень мило с вашей стороны проявить обо мне заботу, подумала я уныло. А потом он тихо добавил:

– Я уже научился на горьком опыте, потому что… понимаете, у меня был рак кожи.

О нет.

– Но его же очень легко вылечить, – быстро сказала я. – Если рано распознать, как, видимо, было у вас.

– На самом деле моему хирургу пришлось откромсать от меня несколько кусочков, – сказал он с мрачной усмешкой. – Думаю, на те деньги, которые я ему заплатил, он выучил детей в университете.

– Но рак кожи – это не так страшно в наше время, – заметила Кейт, стараясь говорить спокойно. – Это становится ужасной нормой. В Австралии он есть у всех. Это не такая уж серьезная проблема. Я бы не беспокоилась.

Но тут вступила Стелла:

– Нет, это не так. Он очень трудно поддается лечению. У меня была близкая подруга, так вот она умерла от рака.

– Так на сколько вы метнули кокос? – спросила я у нее.

– У нее была крошечная родинка на большом пальце, – продолжала та. – И через шесть месяцев – конец. Занавес. Рак сожрал ее, как лесной пожар.

– Ой, посмотрите вон туда, на море! – сказала Кейт.

– Она страшно мучилась, – сказала Стелла. – Это было так жутко. Я очень горевала.

– А вам нравится на Багамах? – спросила я ее, передавая ей птифур, одновременно исподтишка взглянув на Тодда, у которого на лице было наклеено выражение вежливого интереса.

– Да, ничего нет ужаснее рака кожи, – заключила Стелла, печально покачав головой. Затем, что называется, в мертвой тишине встала. – Я, пожалуй, немного прогуляюсь по пляжу, – сказала она. – Не хотите ли присоединиться?

– Э, нет, спасибо, – быстро ответил Тодд, вежливо встав, когда она отодвинула стул. – Я совсем выдохся. Утром Тиффани загоняла меня на теннисном корте.

К счастью, мой румянец не был заметен под свежим солнечным ожогом. Потом, когда мы уже пили кофе, до нас донеслись звуки «Танцующей королевы».[58]

– О черт, дискотека начинается, – сказала Кейт. – Пойдем?

– Я, пожалуй, отправлюсь на боковую, – сказал Тодд. А потом, когда мы вышли из ресторана, он обратился ко мне: – Тиффани, вы не сыграете со мной в теннис утром до занятия? Часов в восемь? Неплохо было бы попрактиковаться.

Восемь часов – это для меня рановато. Вообще-то, восемь часов утра для меня все равно что три часа ночи. Но, направляясь к ночному клубу под звездным небом, я сказала:

– Конечно, Тодд. Восемь часов – в самый раз. Было уже десять тридцать, и клуб был полон – толпы японских молодоженов и безрассудно влюбленных итальянцев беспорядочно дергались в такт музыке. Если честно, все это не производило благоприятного впечатления, и я уже собралась уйти, как вдруг теннисный инструктор Себастьян взобрался на сцену под аккомпанемент фанфар и вспышек света.

– Внимание, внимание, – объявил он. – Начинаем нашу вечеринку! Сегодня у нас будет особенный танцевальный вечер – и мы начнем с «Уай-Эм-Си-Эй»![59]

«Эй, парень!..»

– Хорошо, поднимите руки над головой вот так – attenzione tutti quanti, mettete le mani in alto cosï; alors, haussez les mains dessus la tête; poned las manos sobre la cabeza; Hünder über den Kopf, so; Opp med hendene slik; Konoyoni ryote wo ue ni agete kudasai.

«Не стоит падать духом, говорю!»

– Теперь опустите руки, вот так – ahora dejad caer las manos, de este modo; abaissez les mains, ainsi; adesso lasciate andare le mani verso il basso; jetzt lassen Sie ihre Händer fallen so; Ned med hendene slik; kondo wa konoyoni ryote wo oroshite kudasai.

«Эй, парень, поднимись над землей, говорю…»

– О боже мой, Кейт, не буду я этим заниматься, – сказала я. – Это глупо.

– А теперь поворачиваемся кругом, вот так, – завывал Себастьян.

– Ну пойдем, Тиффани, – настаивала Кейт. – Ну давай же.

– Нет!

Я чувствовала злобу и раздражение. «Так много способов – хорошо – провести – время!»

– Ну давай, ты же в отпуске!

– Ни за что. «Уай-Эм-Си-Эй!»

– Вот так, – кричал Себастьян. – А теперь пишем буквы руками все вместе – faîtes les lettres avec les mains; fate le lettere con le mani in questo modo; for-mad las letras con vuestras manos; zeichnen Sie die Buchstaben mit den Händern so; Lag bokstavene med hendene slik; konoyoni ryote de moji wo tsukutte kudasai – Уай-Эм-Си-Эй!

«Так: здорово пожить в Уай-Эм-Си-Эй. Так здорово пожить в Уай-Эм-Си-Э-эй! Там есть все-е, чтобы парни могли отдохнуть. Ты можешь потусоваться со всеми ребятами!»

– Слушай, Кейт, я не хочу все это выделывать – это просто не по мне.

«Ты можешь привести себя в порядок! Ты можешь хорошо поесть…»

– Может, уйдем отсюда?

«Ты можешь делать все-е, что захочешь!»

– Боже правый, с меня довольно, – повторила я про себя. Внезапно зазвучала «ла бамба». Откуда ни возьмись ко мне подскочил божественно красивый парень, схватил меня за руку и начал со мной танцевать.

– Hola![60]– сказал он, покачивая своими змеевидными бедрами в такт латиноамериканскому ритму. – Хошь танцевать со мной, детка?

– Э… да. Да, – сказала я.

На мое счастье, я немного умею танцевать сальсу. Я взяла всего три урока, но этого достаточно, чтобы понять суть танца. Раз, два, три, шаг. Раз, два, три, шаг. Забавно. Это было мне больше по душе, и парень такой симпатичный. Копна темных блестящих волос, теплые карие глаза и прекрасная фигура, от которой женщины сходят с ума.

– Как имя тебя? – хрипло выдохнул он мне в левое ухо.

– Тиффани. Тиффани Тротт.

– Ти-и-фани-и. Здорово. Ты хорошо делаешь сальса, Ти-и-фани-и.

– Черт, спасибо.

– Я – Хосе.

– Как жизнь? – спросила я. – Ты испанец?

– Бразилец. Я из Сан-Паулу. Очень ба-а-льшой гора-ад.

Очень большой? Неужели.

Пока мы кружили в танце по залу, я развеселилась, но потом – ну, вообще-то мне было довольно неловко, потому что Хосе внезапно запрыгнул на сцену, затащил туда и меня и начал танцевать кон-гу – причем я была впереди! Так нелепо – я имею в виду, это выглядело просто глупо, хотя не могу сказать, что мне не нравилось ощущать на талии его сильные руки.