Книга Бальзам на душу - Светлана Алешина

Я решила попытаться пробиться к сердцу полковника еще раз.

– Послушайте, – сказала я. – Не все так просто, как вы думаете. Если уж на то пошло, я готова поделиться с вами очень серьезными подозрениями. Вы не догадываетесь, что творится у вас под самым носом…

Карпенко категорическим жестом вскинул вверх руку и хрипло рявкнул:

– Ша! Нема базару! Ты, я бачу, заливистая птица! Вот только слухать мне твои трели некогда. Делай, что я сказал. А то смотри – пожалеешь. Тут, знаешь, не сахар с медом. Дела очень серьезные. Те двое, что твои друзья замочили, большие люди у себя в Германии, бизнес приехали сюда налаживать. А теперь какой бизнес? Шеф их кричит – русские бандиты! Ноги моей не будет! А як мне ему доказать, что русские бандиты не имеют к нашему городу никакого отношения? Что их сюда неизвестно каким ветром занесло? А мэр мне так и сказал – или ни одной русской… гм… души не будет у меня в городе, или шукай себе, Семен, новую работу – по интересам… Такое вот негласное постановление, дорогуша!

– Немцев не мои друзья замочили, – упрямо сказала я. – Если вы наберетесь терпения, я попробую объяснить вам, что случилось…

– И не пробуй! – грозно рявкнул Карпенко. – Плевать я хотел на все твои объяснения! Дело ясное – на карабине, из которого фрицев ухлопали, пальчики только этих двух оглоедов – больше ничьи! И ты мне пудру на мозги не вешай! Двигай на восток, пока дружки на тебя не показали, что ты им патроны подавала! Послушай умного человека и не гони волну. Я бы тебя так просто не отпустил, но мне сейчас главное общественное мнение успокоить – что у нас тут больше чужаков-москалей нема, понимаешь? Так что пользуйся моментом! – Он вдруг одним махом поднялся из-за стола, громоздкий и опасный, как борец-тяжеловес, и, слегка косолапя, направился ко мне.

В какую-то минуту мне показалось, что он собирается попросту вышвырнуть меня за дверь, но он только позволил себе взять меня за плечо, что, впрочем, было ненамного лучше, потому что лапища у него была железная и неласковая. Я сразу почувствовала себя беспризорницей, снятой с подножки трамвая, – чувство, скажу вам, не из самых приятных.

Не давая мне даже пошевелиться, «зверюга» Карпенко интимно наклонился к самому моему уху и, обдав жаром половину моего лица, доверительно прошептал:

– Ты говорила, тебя маньяк интересует? Так я тебе скажу – нема больше твоего маньяка! Пани Шленская показала, где он ховается. Я послал людей, а пана Шленского, оказывается, уже черт прибрал. Свалился он с каменной башни – насмерть! Такие вот дела… Можешь там у себя в газетке написать, как в городе Белка доблестная полиция маньяка споймала… А теперь – марш отсюда! И чтобы я тебя больше не видел в городе, понятно? И запомни – я не шучу. Еще раз увижу – будет плохо! Все! – И он легким толчком запустил меня из кабинета в предбанник, точно самолетик из бумаги.

Когда очень нужно, я умею смирять свою женскую гордость, но здесь дело было даже не в этом. Я шестым чувством поняла, что Карпенко действительно не шутит, и наша следующая встреча закончится неприятностями – не стоит даже говорить для кого.

В некоем сомнамбулическом состоянии я спустилась на первый этаж, вернула дежурному пропуск и вышла на улицу. От аромата роз кружилась голова. После вчерашней бури все вокруг казалось ярким и сверкающим. И небо было синевы необыкновенной, и быстрые облака, несшиеся по нему, отливали чистейшим серебром.

Голова моя, правда, кружилась не только от цветов. Сообщение Карпенко о смерти маньяка меня поразило. Откровенно говоря, я рассматривала этого человека в качестве козырной карты, которую собиралась предъявить начальнику полиции, дабы смягчить его гнев и расположить в нашу пользу. Теперь эта карта была бита, даже не вступив в игру.

Было совершенно ясно, откуда Карпенко узнал о том, где скрывается маньяк. Ему об этом мог сказать Приймак, могла дать показания пани Шленская. Но вот интерпретация смерти Шленского, которую дал Карпенко, представлялась мне сомнительной. По этому поводу я могла сказать только одно – маньяки так просто с башен не падают. Для меня было очевидно, что ему помогли те, кто давно раскрутил эту смертельную карусель, методично очищая территорию заброшенного замка от возможных свидетелей. Но как я могу убедить в этом полковника, если он не желает меня не только слушать, но даже и видеть?

В полном отчаянии я остановилась на углу улицы, где располагалось управление, и вдруг на глаза мне попался газетный киоск, в котором, кроме всего прочего, продавались письменные принадлежности. Теперь я знала, что нужно делать.

Я купила какую-то яркую открытку и конверт без марки. Минуту подумав, я набросала фломастером на открытке несколько слов, запечатала ее в конверт и указала адресат – полковнику Карпенко. Затем я вернулась в управление и вручила конверт дежурному, попросив его как можно скорее передать письмо по назначению.

– Это крайне важно! – проникновенно добавила я, заглядывая дежурному в глаза. – Не для меня – для вашего города!

Кудрявый лейтенант понимающе усмехнулся и сказал:

– Шо, не получилось столковаться? Бывает! Крутой у нас батько! Ну, так давайте вашу цидулю, попытаемось…

На этот раз я окончательно покинула управление, опасаясь, как бы действительно не попасться на глаза «крутому батьке», и спешно отправилась в гостиницу, чтобы совместно с Виктором решить, что делать дальше. На то, что полковник соизволит прочесть письмо, я не слишком надеялась – мы сами должны были предпринять какие-то шаги, чтобы выручить из беды друзей и наказать врагов. Письмо было только попыткой воззвать к разуму полковника Карпенко. Если у него есть хоть капля здравого смысла, он должен прислушаться к словам, которые я ему написала:

«Господин полковник! Поскольку договоренность наша не касалась письменных контактов, я вправе рассчитывать, что вы прочтете мое письмо и прислушаетесь к одному маленькому совету. В отеле пани Шленской проживает некий Куницкий, профессор, подданный Германии. У меня есть основания полагать, что он опасный и предприимчивый преступник. У него наверняка имеются сообщники. Сейчас вы располагаете отпечатками его пальцев и можете сделать запрос – хотя бы в Интерпол – по поводу этого человека. Мне кажется, вы обнаружите много интересного. Хочу добавить только одно – убеждена, что братья Коробейниковы, арестованные вами, не совершали убийства. Они приехали сюда искать клад, спрятанный в развалинах замка. По моему мнению, убийца – Куницкий. Остальное домыслите сами, если, конечно, у вас в управлении принято мыслить.

С уважением Ольга Бойкова».

Глава 18

Торопливо пошвыряв в сумку самое необходимое, я подхватила ее и вышла в коридор. Виктор уже был готов и ждал меня. Вдвоем мы спустились вниз и разыскали пана Леопольда. Нашему внезапному отъезду он ничуть не удивился.

– Добрые деньки кончились, пани Ольга! – печально сказал он, обреченно кивая головой. – Бедная пани Шленская! Послал господь такое испытание! Но ничего не поделаешь – придется теперь до дна испить чашу. Я понимаю, вам здесь стало неуютно. На вашем месте я поступил бы точно так же. Но я связан долгом. Пока здесь есть постояльцы, я остаюсь на месте.