Книга Храбрая леди - Джен Хадсон

Меньше чем через полчаса после того, как Сахарная Энн объявила тревогу, Триста, Флора и Мэри сидели в экипаже, а каждый квадратный дюйм вокруг них был уставлен картинами, мешками с разным добром и другими стоящими вещами.

Дональд привязал мерина Уэбба сзади.

— Фиби! — Сахарная Энн в отчаянии огляделась вокруг. — Где Фиби?

— Не знаю, — пожала плечами Мэри. — Я постучала в дверь и позвала ее.

— Она ответила?

— Да, и я сказала ей, что нам надо срочно ехать.

— Я пойду за ней, а вы поезжайте вперед. Встретимся на кладбище.

— Нам лучше подождать. — В голосе Тристы звучал испуг.

— Нет, нет, езжайте, а мы поедем следом за вами.

— Фиби, наверное, в уборной, — сказал Вилли, как только экипаж отъехал.

Сахарная Энн всплеснула руками.

— Правильно. — Она побежала в комнату Фиби рядом с кухней и постучала в дверь, но не получила никакого ответа.

Тогда она снова громко постучала и услышала приглушенный крик.

— Фиби? Фиби, это Сахарная Энн. Мы немедленно должны уехать отсюда.

— О, мисс, — простонала Фиби. — Пришел мой час. Я умираю.

— Ерунда. Ты не умрешь, если мы поспешим и вовремя спасемся от огня.

— Нет! — завопила Фиби. — Это ребенок. Я рожаю!

— О небо! Вилли!

Мальчик тут же прибежал на крик.

— Да, мэм?

— Ты имеешь представление о том, как принимать роды?

— Я? Никакого.

— Этого-то я и боялась, — сказала Сахарная Энн, когда Фиби снова ужасно закричала. — Тебе придется бежать за доктором. Ты знаешь, где он живет?

— На Уинни-стрит, примерно шесть кварталов отсюда.

— Быстро найди его и веди сюда. Только, пожалуйста, осторожнее. — Она повернулась к Фиби, встала на колени и убрала влажные волосы с ее лица. — Ш-ш… Я здесь. Все будет замечательно, все будет прекрасно. Не волнуйся, Вилли уже побежал за доктором.

Фиби снова застонала.

— Я умираю, мисс, я умираю.

Уэбб с другими мужчинами перебегали от дома к дому, проверяя, все ли жители вышли и не нужна ли помощь оставшимся.

Его глаза слезились, а легкие болели от дыма. Дважды он руками ловил летящие искры, угрожавшие поджечь его одежду.

— Мэм, — поторопил он испуганную женщину, которая, видимо, плохо понимала по-английски, — вам надо идти. Огонь почти дошел сюда.

— Мой отец, — сказала она сквозь слезы. — Мой отец. Он не может ходить.

Уэбб поднял на спину высохшего старика, который стискивал в руках большую семейную Библию, и побежал с ним к городскому парку, волоча за собой плачущую женщину. Он оглянулся через плечо как раз в то время, когда крыша дома занялась огнем.

В парке сотни людей расположились со скудными вещами, онемевшие от страха и перемазанные сажей. Уэбб оставил женщину и ее отца с их друзьями, затем отошел подальше и сел на землю, чтобы отдохнуть.

Какая-то добрая душа предложила ему ковш воды, Уэбб выпил, поблагодарил, потом встал на ноги и вновь вернулся к своему делу.

Сахарная Энн была уверена, что ее пальцы не выдержат, так крепко вцепилась в них Фиби. Тело роженицы стало мокрым от пота, она стонала и вздрагивала, будто на самом деле умирала.

— Тихо-тихо, — успокаивала ее Сахарная Энн, промокая лоб Фиби салфеткой. Не зная, что еще сделать, она запела колыбельную. Казалось, это на миг убаюкало Фиби, но скоро она снова заныла, и Сахарная Энн начала молиться. Она молилась горячо и страстно, как никогда в жизни. «Боже, я знаю, есть достаточно причин для того, чтобы подвергнуть меня испытаниям. Может быть, я заслуживаю те ужасные вещи, которые произошли со мной, но, пожалуйста, не дай случиться ничему с Фиби из-за меня. Отведи пожар подальше от нас, сохрани ее и младенца, проведи их благополучно через это испытание. Я всего-навсего жалкий человек, чтобы пытаться помочь им. Я не знаю, что делать, Боже, не знаю, что делать. Помоги мне. Пожалуйста, помоги мне!»

Почему до сих пор не возвращаются Вилли с доктором?

Раздался стук в дверь.

«Спасибо, Боже!»

— Войдите! — крикнула она.

Вилли с кепкой в руках, с черным от сажи лицом походил на актера из шоу менестрелей.

— Я не мог найти доктора, мэм. Та часть улицы, где его дом, здорово горит, огонь свирепый, он уже почти дошел до Бродвея. Люди там сказали, что доктор может быть в парке, туда бегут погорельцы: некоторые ранены и тяжело. Хотите, чтобы я еще пошел и поискал?

Фиби пронзительно вскрикнула.

— Нет. Беги принеси чистые полотенца и побольше воды.

Сахарная Энн пыталась вспомнить все сведения, которые когда-то слышала, о том, как принимать роды. Наконец она встала.

— Расслабься, Фиби, мы прекрасно с этим справимся. Я слышала, что индейские женщины уходят из дома и одни рожают под деревом. Ты можешь приподняться и сесть на корточки?

Фиби застонала.

— Черт побери! — воскликнул Джеймс, усевшись на траву рядом с Уэббом, который растянулся, отдыхая и поедая цыплячью ножку.

— Что еще стряслось?

— Один из моих людей сказал, что огонь пересек Стрэнд. Мы думали, шоссе станет препятствием, но…

— Святая Богородица, — простонал Уэбб. — Он когда-нибудь остановится?

— Когда доберется до залива, наверняка. Я только об одном думаю: как бы ветер не изменил направление. — Джеймс Ярборо, чьи волосы стали почти такими же темными, как у Уэбба, от пепла и дыма, встал на ноги. — Пойдем, продолжим наше дело.

— Я буду через несколько минут — хочу зайти к Тристе и убедиться, что с ними все в порядке.

— Они, должно быть, уехали пару часов назад. К счастью, пожар до них не дошел.

— Знаю, — сказал Уэбб. — Однако у меня какое-то странное чувство. Думаю, мне надо попасть туда. Я заберу свою лошадь, если мерин все еще там, и встречу тебя на южной стороне.

Уэбб завернул за дом и увидел Дональда, управляющего экипажем.

— Почему ты вернулся? Дамы тоже дома?

— Нет, миссис Ла Вин, и мисс Флора, и моя Мэри — на кладбище, там, где Спайсеры похоронены. Мистер Андервуд с ними. Мисс Сахарная Энн должна была ехать в коляске с Фиби и Вилли, только ее нет нигде.

Уэбб встревожился.

— Нигде?

— Нет, сэр, но там полно народу, беспорядок. Мы с мистером Андервудом сначала подумали, что она заблудилась, обыскали все кругом и не нашли. Миссис Ла Вин ужасно волнуется, да и я тоже беспокоюсь. При всех этих событиях непонятно, что хорошо и что плохо.

— Едем. — Уэбб вскочил на место рядом с кучером. — Скорее!