Книга Люби меня всю ночь - Нэн Райан

Широкая тропа, спускавшаяся к заливу, была расчищена до самой воды. Старые прогнившие ступеньки исчезли, зато появились доски, заготовленные для опор и ступенек. И все это без ее ведома. Вот почему Чарли был так возбужден все последние дни. Он все знал и умирал от желания рассказать ей.

Тронутая до глубины души, Хелен смотрела на Курта.

Он был без рубашки. Босиком. Его обнаженный торс блестел от пота. С каждым взмахом руки, ударявшей молотком, на его голой спине перекатывались мускулы. Во рту он держал гвозди. Рядом были сложены распиленные доски.

– Что вы делаете? – спросила она.

Курт поднял глаза и улыбнулся. Затем выпрямился и вытащил изо рта гвозди.

– Попробуйте догадаться.

– Восстанавливаете спуск к заливу. – По ее лицу было видно, что она ужасно довольна.

Он кивнул.

– Скоро вы сможете скакать вниз по лестнице, считая на ходу ступеньки, как в детстве.

Хелен вспыхнула, пораженная, что он запомнил ее слова.

– Сомневаюсь, что я еще в состоянии скакать, однако очень рада, что снова будет лестница. – Она села на верхнюю ступеньку. – Такого замечательного сюрприза я не ожидала.

Курт снова присел на корточки.

– Вы хотите сказать, что Чарли не проболтался?

– Да. Бедный малыш так старался, что я чувствую себя виноватой. Испортила такой грандиозный сюрприз.

– А вы притворитесь, будто ничего не знаете.

– Пожалуй, я так и сделаю, – согласилась Хелен. – Пусть он будет первым, кто мне расскажет. А еще лучше покажет.

– Хорошая мысль, – кивнул Курт, рассеянно поглаживая голую грудь. Осознав, что полуобнажен, он бросил молоток и потянулся за валявшейся в стороне рубашкой. – Простите, мэм, – смущенно произнес он. – Я обещал вам не расхаживать без рубахи, но…

– Забудьте, что я говорила, капитан. – Хелен забрала у него рубашку и положила на ступеньку рядом с собой. – Если вам так прохладнее, не вижу ничего плохого, если вы будете работать без рубашки. – Она поспешила сменить тему. – Как вы думаете, много потребуется времени, чтобы восстановить лестницу?

Курт покачал головой.

– Два-три дня, не больше.

– Не могу дождаться, – призналась Хелен.

– На самом деле лестница просто необходима, – сказал он, вытирая тыльной стороной ладони вспотевший лоб. – Во всяком случае, Чарли с Джолли не замедлят воспользоваться новым спуском. Им больше не придется делать крюк, чтобы добраться до излюбленного места рыбалки.

Она с улыбкой кивнула.

– Представляю, как буду купаться в море перед сном.

Хелен промолчала.

– Да и вы могли бы иногда прогуливаться по берегу залива. – Он посмотрел на водную гладь, подсвеченную розовыми лучами восходящего солнца.

Вскоре лестница была готова.

Но Хелен продолжала делать вид, что ни о чем не догадывается. Она старалась не только для Чарли, но и для Джолли. Оставаясь в душе ребенком, старик радовался ничуть не меньше, чем его пятилетний приятель.

В день завершения строительства Чарли вскочил со стула, едва закончился ужин, метнулся к отцу и что-то взволнованно зашептал ему на ухо.

– Да, – кивнул Курт. – Можно.

Мальчик обежал вокруг стола, бросившись к Джолли. Курт и Хелен переглянулись. Чарли ничего не заметил. Как и Джолли, которому Чарли шепотом сообщил, что ему нужен его красный шейный платок.

Хелен безропотно позволила завязать себе глаза, после чего Джолли с Чарли взяли ее за руки и повели к новой лестнице.

– Еще немножко, – сказал Чарли.

– Почти на месте, – поддержал его Джолли.

Курт с улыбкой следовал за троицей, засунув руки в карманы.

– Стой! – закричал Чарли. – Стой, Хелен, уже пришли!

Хелен послушно остановилась. Джолли снял с ее глаз повязку. Хелен округлила глаза и прижала ладони к щекам.

– Новая лестница! – громко объявила она. – Глазам своим не верю. Как чудесно!

Она продолжила взволнованно восклицать, что ни о чем не догадывалась, что у нее нет слов, что она никогда в жизни так не удивлялась. Чарли хлопал в ладоши и визжал от восторга. Джолли качал седовласой головой и счастливо улыбался. Курт усмехался, аплодируя в душе ее актерским способностям и умению доставить удовольствие трогательному ребенку и старому добряку.

Искренне радуясь новой лестнице, Хелен порывисто повернулась к Джолли, тепло обняла его и поблагодарила. Затем стиснула Чарли в коротком объятии, прежде чем он успел возразить.

– Это самый замечательный сюрприз в моей жизни. Спасибо, большое спасибо!

Улыбаясь, она поднялась на ноги.

Чарли, склонив набок белокурую головку, невинно поинтересовался:

– Хелен, а почему ты не обняла капитана?

Хелен тут же напряглась. Курт тоже. Они обеспокоенно переглянулись. Повисло неловкое молчание. Наконец Хелен протянула ему руку. Курт ее пожал.

– Спасибо, – сказала она, и на мгновение ей показалось, что он обиделся. Ведь она не обняла его.

Чарли полюбил новые деревянные ступеньки ничуть не меньше, чем Хелен в детстве. Неутомимый малыш носился вверх-вниз по дюжине раз на день, сопровождаемый встревоженными криками взрослых: «Чарли, смотри под ноги!», «Чарли, помедленнее, а то сломаешь шею!», «Чарли, не подходи к воде!».

Джолли воспринял новую лестницу как Божье благословение. Ему больше не приходилось делать крюк в полмили, чтобы спуститься по наклонной тропинке к месту рыбалки, располагавшемуся непосредственно под домом Хелен. Теперь оно находилось на расстоянии нескольких ступенек.

Если точно – пятидесяти двух.

Ступеньки сосчитал Чарли, правда, не без помощи Джолли. Малыш только учился считать.

Новая лестница оказалась весьма кстати, когда наступило Четвертое июля.[1]Хелен – при активном участии Чарли – приготовила корзинку с едой для пикника, и все четверо двинулись гуськом вниз по деревянным ступенькам. Расположившись на одеяле у самой воды, они сидели в закатных лучах солнца, наслаждаясь жареными цыплятами, нарезанной ломтиками ветчиной, спелыми персиками, фаршированными яйцами, сдобными булочками и клубничными пирожными со взбитыми сливками.

Когда стемнело, компания снова воспользовалась лестницей, чтобы вернуться назад, и провела остаток вечера на передней веранде, любуясь фейерверком на противоположной стороне залива. Чарли взвизгивал и хлопал в ладоши каждый раз, когда разноцветные вспышки освещали ночное небо. Джолли хлопал и вопил вместе с мальчиком. Они вели себя как пара расшалившихся ребятишек, восхищенных чудесами пиротехники.