Книга Руки загребущие - Марина Серова

— Батюшки-светы! — всплеснула руками баба Вера. — А Светка к тебе отправилась. Вы чего ж это, никак разминулись?

— Разминулись, — откликнулась я. — Как вы думаете, стоит подождать или лучше мне домой ехать?

— Лучше подожди, они уж должны воротиться скоро, — сочувственно посоветовала уборщица, слезая с шаткого стула, установленного на видавшем виды столе.

В какое-то мгновение вся эта конструкция покачнулась и заскрипела, грозясь обрушиться. Я метнулась к бабе Вере и поймала ее на лету вместе со стулом, уравновесив его плечом. Конечно, долго в таком положении я бы не выдержала, но шустрая бабушка и так поняла, что балансировать в ее годы между небом и землей все-таки нежелательно.

— Спасибо тебе, родная, — едва опустившись на пол, бросилась она меня обнимать. — У нас о прошлом годе Марь Васильна со стремянки шандарахнулась, так руку сломала. Вот и я сейчас чуть на тот свет не отправилась.

С содроганием вспомнив собственное неудачное соприкосновение со злополучной лестницей-стремянкой, я улыбнулась:

— Не стоит благодарности.

Конечно, будь я на машине, запросто можно было бы успеть перехватить Светку и Алену у дверей собственной квартиры, но тратить время на троллейбусы или даже на такси не стоило, поэтому я с радостью согласилась скоротать часок в комнатке бабы Веры. Конечно, цивилизация пока сюда не докатилась и об импортных чайниках старушка знала только из рекламы, зато кипятильник в одно мгновение обеспечил нас горячей водой.

— Не обессудь, милая, я на работе только чаек пью. Кофей тоже есть, да ты его не станешь — растворимый, — протянула она чуть ли не с отвращением. — Вот коли когда ко мне в дом попадешь, я тебя настоящим угощу.

«Наш человек!» — восхищенно подумала я, втайне радуясь, что нашла еще одну родственную душу, не путающую кофе настоящий с кофе быстрорастворимым. Но так как из любого положения нужно извлекать максимальную пользу, а сидеть без дела я вообще не привыкла, я начала осторожно задавать бабе Вере наводящие вопросы об Алене Тумановой.

— Как у нее настроение-то в последнее время? — спросила я, ни секунды не сомневаясь в том, что баба Вера, как всегда, в курсе последних событий.

— Плохо, — сокрушенно покачала головой моя собеседница, разливая чай. — Раньше хоть покручинится, пожалуется на что. А теперь весь день спокойная, приветливая, с клиентами вежливая. Улыбается.

— Что же в этом плохого? — удивилась я, не усматривая в подобном поведении Тумановой ничего опасного.

— Так ведь молчит, в себе все держит, — со вздохом объяснила мне баба Вера. — Плохо, когда человек своим горем поделиться ни с кем не хочет. Значит, очень сильно переживает.

— Вот вы где! — неожиданно раздался знакомый голос, и в дверях появилось встревоженное лицо Светки. Из-за ее плеча выглядывала и Алена.

Не успела я поздороваться с девчонками, как баба Вера уже вскочила с места и унеслась по каким-то своим делам.

— Закройте тут все, как закончите, а ключ мне принесите, — бросила она уже в дверях.

— Что случилось? Почему такая срочность? — набросилась я с расспросами на подруг, не дав им отдышаться.

И тут же задумалась: на самом-то деле я удивлялась не тому, что они так срочно начали меня разыскивать, а в гораздо большей степени тому, что почему-то я не понадобилась им раньше.

— Представляешь, эта дуреха только сегодня мне сказала, что ей кто-то угрожает! — заговорила наконец взволнованная Светка. — А я-то голову ломала, почему она в последнее время на работе к телефону не подходит, а домой идет только в сопровождении бабы Веры, с которой в одном подъезде живет!

— Как давно это началось? — спросила я.

— Дня три назад, — опустила голову Алена. — Я вас просто не хотела лишний раз тревожить, поэтому и не сказала.

— Кто звонит: мужчина или женщина? — поинтересовалась я, перебирая в уме всех потенциальных подозреваемых.

— Мужчина… или два, — неуверенно ответила Туманова.

— И что говорят? Может быть, денег требуют? — не отступала я.

— Нет, — вздохнула Алена. — Только следствие велят прекратить. Говорят, если не прекращу порядочных людей своими домыслами донимать, меня тоже кто-нибудь найдет… — замялась она. — Боюсь ввести вас в заблуждение, но мне иногда кажется, что голоса разные. Причем почти всегда — пьяные.

Последнее замечание сразу расставило все точки над «i»: разными и пьяными голосами обладали мои знакомые забулдыги-строители, а действовать Тумановой на нервы они могли только по распоряжению своего непосредственного начальника, каковым является… я знаю кто. Конечно, говорить об этом Алене я не стала, но теперь, не откладывая в долгий ящик, необходимо было принять срочные и радикальные меры. Строго-настрого приказав Светке не спускать глаз с Алены, я собралась домой.

— Кстати, ты не в курсе, брат в последнее время общался с Филатовым или нет? — спросила я напоследок.

Алена только неопределенно пожала плечами:

— Он мне ничего не говорил. По-моему, у них какой-то конфликт вышел давно, несколько месяцев назад. Потом Коля делал какие-то шаги навстречу, мне даже Алинка несколько раз звонила, но Филипп остался непреклонен, как и в случае с Борисом. Сама не понимаю, почему он в один миг порвал с прежними друзьями…

«А вот я, кажется, догадываюсь, — думала я уже в такси по дороге домой. — И надо что-то срочно предпринимать. А то доказывать потом, что Туманова тоже не имеет к наркотикам отношения, как и ее брат, будет гораздо сложнее, чем просто попытаться сейчас уберечь ее от опасности. И знаю, кто мне может помочь. Хорошо, что она номер телефона оставила».

Позвонить не раз выручавшей меня в трудных ситуациях Марусе было делом двух минут.

— Привет, требуется твоя помощь, — сообщила я сразу же.

В ответ послышались какие-то нечленораздельные звуки и долгий зевок.

— Тань, ты же знаешь, днем я мертвая, — промямлила Маруся, едва разжимая челюсти.

Черт побери! Конечно, я об этом знала, но сейчас это не имело значения. Тем более что Маруськина помощь мне требовалась как раз ближе к ночи.

— Перезвони, когда очнешься, — скомандовала я. — Запиши, а то забудешь.

В трубке опять послышалось какое-то мурчание, шелест бумаги и едва внятные слова прощания. Я отключила связь и улыбнулась: в этом — вся Маруська. Считает, что сама имеет право кого угодно поднять с постели в шесть утра, но упаси боже позвонить ей раньше шести вечера — пошлет куда подальше и не задумается.

Впрочем, я не сомневалась, что после моего сообщения она нарушит свой режим дня и поднимется буквально через несколько минут. Несмотря на стервозный характер и привычки избалованной сибаритки, Маруська обладала изрядной долей здравого смысла. Она прекрасно понимала, что будить ее просто так, ради удовольствия поболтать, я бы никогда не стала.