Книга Война Теней - Николай Трой

В общем, толковых «попаданцев» я пока не встречал.

– А ты, значит, – спросил я, – страж на границе «мирка для своих»?

По виду девчонки я понял, что ей не понравилась моя терминология, но она все же кивнула.

– Наша группа Хранителей не должна позволять тревожить людей, – немного экзальтированно ответила Ангел в кружевах. – Они приносят нам жертвы, как покровителям…

«Бабки платят за охрану», – понятливо перевел я.

– …А мы несем свою службу.

– И что, работа есть?

– Врагов всегда в достатке. Кроме обычных легкомысленных геймеров всюду, даже в адских шахтах, ищущих приключений, сюда забредают анархисты и бандиты вроде клана Грибных эльфов…

– Тех самых? – Я не поверил своим ушам. – Это же легенда!

Вот уж взаправду, в «Престолах» кипит настоящая общественная жизнь! Не просто приходишь играть, выкатывая танк или перерезая глотку террористу, а участвуешь в образовании субкультур и движений, которые переходят из рилайфа в виртуал и наоборот.

– Не знаю, каких Грибных имеешь в виду ты, – отрезала девчонка, – но эти – сущее зло. Они по-настоящему достойны, чтобы их шеи познакомились с Мечом Проклятых Душ.

Я ничем не выдал своих эмоций. Спросил безмятежно:

– С Мечом Проклятых Душ? Ты говоришь о том Каменном мече, который любой обычный игрок может раздобыть в Тайном квесте?

Девчонка кивнула:

– Артефакт, с помощью которого можно выбрать одного врага, чтобы без согласия администрации забанить его навечно. Жаль, что это всего лишь один из мифов Утгарда. Вряд ли бы разрабы такую штуку всунули в игру.

Я покосился на девчонку. Знала бы она, что Меч существует, а я самолично держал его в руках и использовал по назначению. Правда, никто из моих знакомых не знает, где он теперь. Но ведь это уже не играет никакой роли.

– Так что с Грибными? Они здесь?

– Анархисты свирепствуют больше на юге. Однако теперь и у нас бед прибавилось.

– Черные всадники?

– Да, – сухо отозвалась девчонка.

– Кто они?

– Тебе все расскажут…

Путь через лес к «городищу» занял около часа. К тому времени солнце уже успело подняться высоко, но тепла или света больше не стало. Вокруг была по-прежнему серость, мрак и противная влажность. Я впервые с дрожью представил, во что превратится дорога, занесенная снегом. При всей-то реалистичности «Престолов» мне придется постараться, чтобы ее преодолеть и не замерзнуть насмерть…

– Почти пришли, – бросила через плечо Ангел в кружевах. – Городище будет видно вон с того холма.

Сказала и с легкостью запрыгала через валежины, пробираясь через буреломы и взбираясь на холм. Такой прыти от меня ждать не приходилось. Выносливость восстанавливалась слишком медленно, даже несмотря на артефакты. Давали о себе знать критические повреждения.

Наконец, хрипя и обливаясь потом, я поравнялся с ней, согнулся в позе туриста, разглядывая поселение «попаданцев».

Триполье. Род Барсука

В обширной низине, прямо в лесу (нигде и намека не было на поляну), притаилось городище. Наполовину врытые в почву землянки с покрытыми еловыми ветвями и сеном крышами, парочка сараев, низенькое строение, то ли хлев, то ли еще что. Между землянками бродили люди в серых одеждах, шерстяных полушубках, кожаных сапогах. С лаем носились гончие псы, по крыше бродил толстый и наглый кот.

Если мне не изменяет память, эти «попаданцы» принадлежат к эпохе Древней Руси, века эдак десятого.

– Люди леса, – сказала Ангел в кружевах. – Обычно гостей они не слишком жалуют, предпочитают уединенность, однако у нас сейчас время такое. Сначала разберемся с врагами, потом вновь закроем границы.

Не дождавшись моего ответа, девчонка знаком приказала следовать за ней и стала спускаться.

Отворилась дверь сарайчика, я услышал козье блеянье. Показался мужик с деревянным ведром. Увидев нас, он заорал, как иерихонская труба:

– Анжелка идет!

Из землянок один за другим стали появляться лесные жители. Мы разом оказались в перекрестии взглядов. Сначала обрадованных, потом настороженных, когда увидели меня, а то и недовольных.

Мы вошли в деревеньку, навстречу шагнул широкоплечий мужик в барсучьей шапке. Спросил исподлобья:

– Это что за самурай?

Ангел в кружевах окинула взглядом мой доспех, где сплелись японские и средневековые мотивы. Сказала:

– Огнев, познакомься, это наемник и странник Серый Лис. Лис, это Огнев, старший из рода Барсука.

Я кивнул. Помня любовь «попаданцев» к символизму и ролевому отыгрышу, сказал миролюбиво:

– Прости, Огнев, что нарушил ваш покой. Не от любопытства мыкал, а судьбинушкой гоним. Угодил я в сечу лютую, с ворогом вельми коварным и многочисленным. Все наши полегли, черным вороном отпетые, один я выжил. Хвала лешему и вашей прекрасной берегине, и в лесу я не ушел раньше срока в Вирий. Не гневайся, пусти переночевать, чтобы к навьям на обед не угодить. Аз честный муж, за гостеприимство отплачу звонкой гривной.

Выдохшись, я замолчал. Честно оттарабанил весь свой словарный запас, благодаря славянскому фэнтези да советским фильмам запомнившийся. Не уверен, что все слова легли в «десятку» нужной эпохи, но…

Огнев подобрел, даже улыбнулся.

Ангел в кружевах развела руками:

– Видишь, не потерян он для русской культуры, бает с пятого на десятое, но – хоть так.

– Хоть так, – согласился Огнев. – Заходи, Серый Лис, гостем будешь. Попотчуем тебя кваском да кашей, а ты нам свою историю расскажешь.

У меня перед глазами мигнуло, под аккомпанемент русских народных песен и птичьего чириканья появилось сообщение:

Процедура регистрации в селении завершена.

Добро пожаловать в Триполье!

А следом вывалился целый рушник с петухами по углам:

Внимание!

Ваши возможности ограничены согласно Уставу Триполья. Любое нарушение действующих правил будет караться по всей строгости закона.

Соглашаясь, Вы обязуетесь выполнять следующие требования…

Требований оказалось просто неприлично много. Я ограничился тем, что ознакомился с основными, вроде «не хами», «не разбойничай» и тому подобными.

Допуск в Триполье разрешен!

Отношение с городскими властями: хорошие.

Огнев посторонился. Я двинулся к землянке, девчонка и староста пошли следом, о чем-то быстро шушукаясь. Я уже хотел нырнуть под пологом вниз, по земляным ступеням, когда услышал конский всхрап и ругань.