Книга Кто рискнет согрешить - Роксана Морган

Он подергал кистями рук. Бесполезно. Тогда, глядя в зеркало, он медленно, почти по слогам произнес вдруг охрипшим голосом:

– Пожалуйста… можно мне пописать?

– Этого мало.

Бен сглотнул, пытаясь преодолеть сухость во рту.

– Выключите камеру!

– Нет.

От отчаяния он совсем осип:

– Ну пожалуйста… можно я пописаю в штанишки?

У него все задрожало внизу. Против его воли тоненькая струйка вырвалась из члена. Человек в зеркале внимательно рассматривал, как вокруг ширинки его брюк расплывается темное пятно.

– О Боже! – вырвалось у высокой женщины. – О Боже…

– Я больше не могу, – застонал Бен и с этими словами прекратил бесполезную борьбу.

Мощная теплая струя вырвалась у него между ног. В зеркале было видно, как у него из-под брюк заструился желтоватый поток. Обширное влажное пятно распространилось вокруг ширинки и по штанинам его светлого костюма. Он зажмурился, чтобы не видеть всего этого. Казалось, в течение долгих нескольких минут горячая едкая жидкость струилась у него по ногам.

Наконец поток иссяк.

Бен осторожно переступил с ноги на ногу. Глаза были по-прежнему плотно закрыты. Ноги захлюпали в туфлях. Мокрые брюки стали быстро остывать, прилипая в промежности при малейшем движении. Его член шевельнулся и начал затвердевать. Краска стыда залила его лицо. «Я больше так не могу, – подумал он. – Это не может происходить со мной!»

Бен открыл глаза и увидел в зеркале, что женщина с камерой, по-видимому, все это время записывала, как он стоит, заложив руки за спину, ширинка и штанины исходят влагой, а на мокром материале быстро вырастает бугор начинающейся эрекции.

– Боже всемогущий! – пробормотал он жалобно. Высокая женщина сказала:

– Он не соврал. Ему действительно это нравится.

– Пожалуйста, – произнес он униженно, – я сделаю все, что вы пожелаете, только отдайте мне эту пленку. Делайте со мной все, что вам вздумается, но только не…

Бен Брайт перестал умолять. С каждым словом его член становился все тверже. Он еще раз переступил в луже с ноги на ногу и огляделся, как будто надеясь, что все вокруг исчезнет и все это произошло не с ним.

Увы, этого не случилось. «Я сейчас в тележке на американских горках», – подумал он. Детские воспоминания ясно всплыли перед глазами. Впервые он написал в штаны в вагончике на американских горках, а мать хладнокровно при всех высмеяла его и приказала няне отвести его обратно в вагончик, сквозь толпу зевак. И все смотрели на его мокрые штанишки. «Это научит его, – произнесла она ледяным тоном, – не делать так в будущем».

Бен открыл глаза. Он уже не обращал внимания на камеру, мысленно пожав плечами. «Дело уже все равно сделано. У них достаточно материала для шантажа. Я могу хотя бы получить удовольствие».

– У меня мокрые штанишки, – захныкал он. И тут же заметил, как обе женщины вновь переглянулись, облегченно вздохнув. Та, что с камерой в руках, обошла вокруг него. – Я намочил их как раз в тот момент, когда вы запретили мне.

– Значит, ты плохой мальчик, – заявила высокая.

Внизу живота появилось ощущение блаженства, а член совсем распрямился в промокших брюках.

– Для начала ты можешь сесть прямо в них на пол.

– Но пожалуйста…

– Маленького мальчика следует проучить! – Она обошла его сзади. Через мгновение со звонким щелчком расстегнулся левый наручник, затем и правый. Кольцо на ноге стало свободнее.

Какое-то время он стоял с опущенными по бокам руками, а затем медленно опустился на колени и сел прямо в образовавшуюся на голых досках лужицу. Мокрый материал облепил его промежность. По всему телу пробежала судорога.

– Я сел в мою лужицу, прямо в моих мокрых штанишках, – сказал он. -! Мамочка, что мне теперь делать?

Высокая «волчица» опять устроилась на деревянном стуле.

– Подойди и встань здесь, напротив меня.

Он пересек комнату на негнущихся ногах. Восхитительное чувство стыда окрасило его щеки. Он прямо-таки купался в нем, наслаждаясь полной свободой.

– А теперь наклонись.

Слезы побежали по его щекам, из носа потекли сопли. Он не стал вытирать их.

– Не надо, мамочка, ну пожалуйста!

– Ты здесь стоишь в мокрых штанишках. Ты только посмотри на это! – Она шлепнула его между ног. Его восставший член затрепетал. Едва не кончив, он закусил губу. – И эту крошечную штучку ты называешь пиписькой? Ты очень плохой маленький мальчик и должен быть наказан.

– Не бей меня, мамочка, пожалуйста, не надо! – Он распустил нюни, полностью войдя в роль и наслаждаясь ею.

Она схватила его за руку и дернула вниз, а затем ухватила его за ремень на спине. Он уткнулся носом в ее колени и на мгновение весь съежился в предвкушении.

Ее ладонь с силой опустилась на его ягодицы. Раз, другой, третий.

Беспомощно и блаженно раскорячившись у нее на коленях, сознавая, что видеокамера фиксирует каждую деталь его унижения, он наконец кончил прямо себе в мокрые штаны.

Когда последние судорожные дерганья прекратились, он свалился на пол. Его сперма стекала с влажного члена прямо на загубленный костюм. Грудь тяжело вздымалась. От духоты и нехватки воздуха по его гладко выбритым щекам бежал пот, так что, когда он утерся рукавом своего дорогого пиджака, тот моментально стал похож на грязную тряпку.

Он приподнял голову ровно настолько, чтобы поцеловать носок туфельки высокой женщины.

И тут она подняла руку и сбросила с лица волчью маску из латекса.

Черные влажные волосы были густо посыпаны белым порошком. Ее щеки, также покрытые слоем талька из маски, тем не менее разрумянились от жары. В глазах плясали веселые огоньки, а рот кривился в широкой, лукавой, почти щенячьей ухмылке.

– О мой Бог! – У него перехватило дыхание. Он рухнул спиной на пол и затих. Мокрый кремовый костюм от Армани облепил его бедра и промежность. – Господи!.. – Бен схватился за голову и, не сознавая ничего вокруг, свернулся клубком подобно зародышу во чреве матери.

Наконец чья-то рука – ее рука – тронула его за плечо.

Он еще больше втянул голову в плечи, как бы пытаясь спрятаться, и тихо заскулил.

– Бен!

– Я не могу поверить в это. – По его щекам текли слезы. Он чуть приподнял голову. Волна жара обдала его с головы до кончиков пальцев ног.

Героическим усилием воли, пытаясь сохранить достоинство, он поднялся на ноги и встал посреди голой мансарды. Беспомощно одернул смятый рукав пиджака. Его член безнадежно повис: унижение оказалось сильнее даже такого стимула. Он не отважился посмотреть в сторону своей бывшей жены.