Книга Сын крестного отца - Марина Серова

Мне надо увести их подальше от разбитого «мерса», там Смирнов. Он ранен, но скоро приедет «Скорая», у него есть шанс остаться в живых, если эти подонки не вздумают произвести контрольный выстрел. Я огляделась, позади лес. До него всего метров десять, есть шанс добежать. Пистолет Смирнова у меня в руке, «вальтер» в кобуре, под мышкой. Я вынуждена отступать.

Снова визг тормозов, удар. Дорога уже перекрыта, машины вынуждены останавливаться, «Тойоту» развернуло поперек дороги. На встречной полосе тоже толкотня, всем интересно понаблюдать за происходящим, машины притормаживают. Где-то там, на другой стороне, мелькнул уже знакомый красный «Мерседес». Неугомонный зевака не поленился развернуться и посмотреть на страшную аварию.

Мои преследователи в некотором замешательстве, один побежал оттаскивать раненого товарища с дороги. Двое других, вертя головами то в мою сторону, то в сторону образовавшейся пробки, подарили мне несколько драгоценных секунд, которых хватило для того, чтобы преодолеть десять метров и укрыться за широким стволом дерева. Двое устремились за мной, сбегая по крутому спуску в кювет. Они стреляли не целясь, пули врезались в дерево, щепки летели во все стороны. Я отстреливаюсь и ухожу в глубь леса. Они спешат за мной, ломая сухие ветки деревьев и кустарников.

Мы постепенно удалялись от трассы, но только двое преследователей были у меня на хвосте. Двое других остались там, у машины, и это меня беспокоило. Хотя один из них ранен, второму не составит труда прикончить Смирнова.

Застрекотал автомат где-то там, на дороге. Я уже не могла видеть, кто и куда стреляет, потому что удалилась на приличное расстояние от трассы и деревья загородили мне обзор. Только фигуры двух моих преследователей мелькали среди деревьев.

И тут раздался оглушительный взрыв. Клубы черного дыма взметнулись в небо. Забыв обо всем, я бросилась обратно, к дороге. Я слышала, как покореженный металл с грохотом падал на землю, орала сигнализация, кричали люди. Возле меня что-то трещало, ломались ветки. Не только я, еще два человека, недавно гнавшиеся за мной, устремились в том же направлении.

Мы выскочили, они чуть левее, я прямо перед машиной, на которой еще недавно уходила от погони, в которой оставался Леонид. Раненый, но живой.

Я упала на землю, на колени. Руки опустились, пистолет выпал из ладони. «Мерседес» пылал, едкий дым окутывал дорогу, в дыму мелькали фигуры людей, все стремились покинуть место взрыва. Я смотрела на огонь и не могла поверить, что такое возможно. Я так и не смогла уберечь Смирнова, я не успела.

Прошло два дня. Я сидела дома, без работы. Свою энергию тратила, крутя педали велотренажера и выжимая гантели. Тетя Мила, радуясь моему неожиданному отпуску, весело щебетала на кухне, изобретая новые и совершенствуя старые кулинарные изыски. Но я огорчала ее своим плохим аппетитом, даже к любимым ватрушкам осталась равнодушна. В минуты безделья я заваливалась на диван и щелкала пультом телевизора. Но телевизор быстро наскучил, второй день говорили об одном и том же. Новости о громкой аварии на шоссе и взрыве автомобиля уже порядком надоели. Каждый журналист считал своим долгом высказать оригинальную версию случившегося, иногда их предположения доходили до маразма. Личность погибшего при взрыве постоянно менялась, то это был охранник какого-то политика, то простой тракторист из соседнего колхоза, то иностранец, приехавший в наш город неделю назад и пропавший без вести через три дня после приезда. В общем, под обгоревший труп пытались подогнать все нераскрытые дела в городе. Имя Леонида Смирнова тоже звучало, и пока оно занимало лидирующее место в списках претендентов на роль погибшего. В конце концов мне надоело слушать эту галиматью, и я выключила телевизор. Хорошей альтернативой телевизору было чтение, я решила полистать журналы. В доме их набралось уже достаточно, хоть собственный бизнес по продаже старых изданий открывай. У тети Милы рука не поднималась выбросить хоть один номер, она аккуратными стопками складировала их на книжной полке, а когда собирались большие стопки, не помещающиеся на полке, все журналы перекочевывали на антресоли, откуда я их потом незаметно доставала и выбрасывала.

Я выбрала для себя журнал на спортивную тематику и стала лениво просматривать статьи и красочные фотографии.

— Женечка, может, покушаешь? — Тетя Мила предприняла уже третью попытку накормить меня.

— Не хочу, — покачала я головой, не отрывая взгляда от фотографии суперсовременного велотренажера.

— Что это за велосипед такой? — Тетя искоса посмотрела на журнал. — Дорогущий небось.

— Дорогущий, — кивнула я. — Когда-нибудь обязательно куплю такой.

— А оно тебе надо? У тебя же уже есть один, — удивилась тетушка.

— Надо.

В дверь позвонили.

— Я открою. — Мила пошла открывать.

Я продолжала рассматривать журнал, из коридора слышался радостный голос тетушки.

— Ой, какая прелесть. Ну надо же.

Наверное, опять соседка пришла похвастаться своими пирогами.

— Чудо какое. Просто чудо! — Тетушка не переставала удивляться увиденному.

Мне уже самой стало любопытно, что так восхищает тетю Милу, когда в мою комнату в буквальном смысле слова вошел огромный букет красных роз. Это был даже не букет, это была охапка роз. Тетушки из-за цветов не было видно, только ее ноги в домашних тапочках шаркали по полу, она с трудом удерживала в руках тяжелую ношу.

— Женечка, ты только посмотри на эту красоту. Прямо как в песне, миллион алых роз.

— Тетя, что это? — Я поднялась с дивана и подошла к Миле, чтобы помочь ей справиться с охапкой цветов.

— Это тебе, Женечка. Признавайся, у тебя появился поклонник? Почему я о нем ничего…

— Кто принес? — Я не дала ей договорить.

— Такой интересный молодой человек.

— Что он сказал?

— Просил передать цветы для Евгении Охотниковой.

Тетушкиного лица я по-прежнему не видела. Только ее радостный голос доносился из-за букета.

— Жень, ну возьми розы-то. Тяжело ведь.

— Карточка там есть? — Я раздвигала бутоны в поисках записки или визитки от отправителя.

— Да вот, торчит тут что-то беленькое.

Я выхватила белый конверт и достала карточку. На ней аккуратным почерком было выведено:

«Женя, спасибо за все! Любви тебе настоящей и мужика хорошего!» Подписи не было, но я и так все поняла. Эти слова Леонид сказал мне во время нашего последнего ужина.

— Жень, ну цветы-то возьми, тяжело ведь, — повторила тетушка.

— Тетя Мила, поставь их в вазу. — Я вылетела в коридор и накинула куртку прямо поверх футболки.

— Я сама не справлюсь.

— Тогда в ванну положи. — Я скакала на одной ноге, натягивая сапог. — Я скоро вернусь.

Я вылетела из квартиры и поспешила на улицу. Я хотела догнать того, кто принес цветы, хотела получить объяснения. Во дворе никого, то есть люди были, но все знакомые, того, кто мог принести цветы, я не увидела.