Книга Как я съел асфальт - Алексей Швецов

Я в зеркало напрасно посмотрел,

Надеясь в нем найти поддержку.

Поддержку ждал, но лишь усмешку

Я в зеркале бездушном лицезрел.

С усмешкой зеркало сказало,

Что вышел я уже в тираж

Что брюхо в брюки не влезало,

Что я уже не тот типаж.

Что в плен моя взята прическа,

Что лысина в нее пустила яд.

И не к чему теперь расческа,

И не пылает жаром взгляд.

Напрасно я в него гляделся.

Скорее! Выбросить его!!!

А впрочем, что я раззуделся?

Старею… только и всего.

Саша несколько раз перечитал написанное. Стихи ему понравились. Понравились даже больше, чем те, посвященные тургеневской собачке, безвременно утонувшей. Особенно понравилось Саше то, что эти строки он написал буквально за две минуты. Мысли, изложенные на бумаге, были искренними и правильными. А Саша вдруг взял и порвал бумагу со стихами. «Ни к чему теперь, – подумал он. – Незачем… никому не нужно… И главное, мне, мне самому это не нужно». Порвав бумажку на мелкие кусочки, Саша незамедлительно выбросил обрывки в мусорное ведро. А потом еще и руки помыл. Словно хотел отмыться от ненужных мыслей. А еще он вспомнил. Когда мыл руки, он вспомнил несчастного иноходца Чусова, с папочкой для бумаг, и Антошу, с его циничным отношением к чужим сокровенным думам. И еще Саша отчетливо осознал, что он все правильно сделал.

А потом Саша решил вздремнуть. Да, сон сейчас ему просто необходим. Надо дать отдохнуть голове и мыслям. Саша лег в гостиной. Он включил телевизор и лег. Саша любил засыпать под телевизор. Сейчас по телевизору показывали балет «Лебединое озеро». На всех каналах одно и то же. Саша не очень удивился, но как-то зябко поежился. С детства он помнил, что, когда по всем программам показывали балет или концерт симфонической музыки, это означало, что кто-то умер. Означало, что какой-то важный и нужный для страны человек ушел из жизни. Но Саша не слышал никаких сообщений на эту тему и не знал, что происходит. А потом он понял, что ему и не важно. Не важно, что кого-то не стало. Он мысленно отругал себя за такую черствость. Отругал и попытался заснуть.

Сон, глубокий, исцеляющий сон, не приходил. Думы и мысли одолевали Сашу. Он думал мысли об Оле, он думал мысли о себе и о том, что как-то все вдруг переменилось. Стало чужим и незнакомым.

Саша вспомнил, что он отключил телефон. Он поднялся, отыскал его в карманах плаща и лег обратно. Затем он посмотрел список пропущенных звонков. Звонков было восемнадцать. И все эти восемнадцать раз звонил Леша. Саша невольно улыбнулся, точнее, он заулыбался. Ровно восемнадцать раз Леша пытался ему дозвониться. А Саша отключил телефон, и Леша просто физически не мог этого сделать.

Других вызовов не было. Больше Саше никто не звонил. Даже Саша. Если уже не звонила Саша из министерства, значит, Саша действительно никому не нужен. Одно время Саша звонила по несколько раз в час. А теперь не удосуживается даже эсэмэску отправить.

На всякий случай Саша проверил сообщения. Оказалось, что он ошибся. Одно сообщение все же было. Саша снова улыбнулся. Видимо, отчаявшийся дозвониться, Леша решил пробить стену молчания таким несвойственным ему образом. С невообразимым количеством орфографических ошибок Леша писал: «Ты куда пропал? У тебя все в порядке? Перезвони мне. Срочно!!!»

Саша решил не нервировать больше добросердечного Лешу и тут же набрал его номер.

– Наконец-то! – захлебываясь от радости, проорал в трубку Леша. – Ты куда убежал? Я уже все передумал…

– Ты за деньги? Не волнуйся, я тебе отдам, – успокоил друга Саша.

– К черту деньги! Мне сон сегодня приснился нехороший, точнее, плохой, а еще точнее, очень плохой и странный. И ты себя так странно вел! Ушел куда-то… На звонки не отвечаешь…

– Старик, не обижайся. Пойми, мне надо было срочно остаться одному, Одному, понимаешь меня? У тебя разве так никогда не бывает?

– Бывает. Но сон…

– Что сон? – заинтересовался Саша. – Какой сон? Расскажи.

Саша заинтересовался сном Леши и забеспокоился. Раньше сны его не интересовали совсем, то есть абсолютно. Но как-то так случилось, что все переменилось. Саша стал прислушиваться к снам и старался понять их значение.

А интерес к сновидениям начался после одного сна. Тот сон приснился Саше ночью, когда он спал и видел сны. Тогда-то он и увидел во сне тот сон, который заставил Сашу пересмотреть свое отношение к снам.

Саша тогда спал. Крепко спал. Точнее, находился в фазе так называемого быстрого сна, когда, по заверению ученых, человек видит сны. А потом он вдруг четко осознал, отчетливо ощутил, что спит. Спит и видит сон. И Саша в этот момент летел, летел в пропасть. Он не мог понять, летит ли он просто, падает ли вниз или поднимается вверх. Это было непонятно. Понятно было лишь то, что Саша отчаянно боится углубляться в тот серый туман, в который он продолжал стремительно нестись. Саша боялся достичь чего-то более страшного, чем сам полет, жутко опасался заглянуть за край этого мрачного серого шума. А еще было очень необычно видеть сон и четко понимать, что это сон.

Саша разволновался и постарался проснуться, но это ему не удавалось. Он запаниковал, хотел закричать, но изо рта вылетало лишь сдавленное сипение. Саша усилил ритм дыхания и проснулся. Проснулся в поту.

Тогда он очень испугался. А потом ему несколько раз случалось попадать в это состояние. Именно состояние, потому что назвать это сном Саша не мог. Пересилив страх, он стремился за грань серого тумана. Любопытство толкало его вперед, но он никак не мог достичь этой грани. Сон выбрасывал, выдавливал его из себя. Саша даже научился вызывать этот сон, но полностью управлять им ему не удавалось.

Но однажды однажды Саша выпал из этого серого тумана. Тогда он так же, как обычно, дрожа от страха, стремился за край пропасти. Но достичь дна, точнее, постичь всю глубину падения в пропасть или всю силу своего возвышения Саша не мог. Как всегда. И вдруг он выпал… Именно выпал из серой дымки. Саша физически ощутил, как он дотронулся спиной, приземлился, ударился о твердую поверхность. Он отчетливо понял, что упал на траву, точнее, на поляну, густо поросшую мягкой травой. Была ночь. Густая ночь. И в этой ночи шесть силуэтов, шесть человеческих силуэтов, выделялись под неровным светом свечей. Тех свечей, которые они держали в руках.

– Он нас увидел! – крикнул в панике кто-то из них.

Силуэты людей мгновенно задули свои свечи, и Саша тут же проснулся.

Он долго лежал и думал мысли. Ничего вразумительного в голову не приходило. Но Саша ясно помнил момент падения. Он готов был поклясться. Поклясться себе, что он именно упал, свалился. Ощущения были настолько правдоподобными, что Саша даже чувствовал боль в спине. Боль от удара… Удара при падении на поляну.

С тех пор Саша придавал большое значение снам. Он не искал в них подсказок. Не искал пророчеств. Но он отчетливо стал воспринимать сны, не всякие, а именно те – яркие и реальные, – как нечто, данное свыше.