Книга Теннис на футбольном поле. Молдавский навес, английский удар - Тони Хоукс

– 11:0 в пользу Тони, – объявил Юлиан под хохот трех зрителей.

Раду воспринял итог с легкой досадой. Изобразить улыбку ему удалось с трудом, он не проявил никакого интереса к пиву и не остался на мою игру с Романенко. Он попрощался и направился к своему большому черному «БМВ». Будем справедливы, у него, вероятно, были дела поважнее. Но мне было все равно. Хоть и не слишком общительный, он все равно был моим героем. Он пришел, а это все, что требовалось, чтобы завоевать этот титул.

Денис Романенко оказался совершенно другим. Активный, веселый, энергичный, жизнерадостный и, что самое приятное, полный новичок в теннисе. Я ошибался, когда подумал, что хуже Раду Ребежи выступить невозможно. Денису удалось углубить марианскую впадину теннисной несостоятельности. Его проблема заключалась в том, что он попросту никак не мог перебросить мяч через сетку. Юрий со своими приятелями умирали со смеха, когда очередная подача Дениса приводила к схожему результату – мяч отскакивал от корта пять раз, еще не долетев до сетки. Сергей так расстроился выступлением своего героя, что ощутил необходимость вмешаться. Он вышел на корт и преподал короткий урок. Денис быстро понял, что к чему, и вскоре уже перебрасывал мяч за забор.

Я выиграл у Романенко со счетом 11:4. Я подарил ему четыре очка, потому что он мне очень понравился. Когда мы пожали друг другу руки, он объявил, что хочет сыграть еще один тай-брейк, выказав удивительный интерес к игре, которая настойчиво ему не давалась. Тут же Юрий Митерев вскочил на ноги и потребовал, чтобы ему тоже дали шанс отыграться, и остаток дня прошел в компании с пивом, футболистами и в обмене безобразными ударами.

Денис с Юрием были отличными ребятами, и мне так хотелось с ними поболтать, однако языковой барьер стал непреодолимым препятствием. Было жаль, потому что вот пара человек, которых я хотел бы узнать получше. К моменту расставания я узнал, что матч, который они провели на «Уэмбли», был для них великим событием, а из всех английских игроков наибольшее впечатление на них произвел Пол Гаскойн, но, к сожалению, я мало что узнал об их жизни, устремлениях и о том, не планируют ли они как можно скорее записаться в теннисный клуб.

Юрий с приятелями попрощались, я совершил несколько ненужных поклонов, однако Денис упорно сражался с пивом и сказал, что попытается помочь связаться с другими игроками, которые мне нужны. Пусть Юлиан ему позвонит, и, возможно, он даст несколько номеров.

Когда наконец попрощался и он, я ощутил к нему необъятную симпатию. В отличие от Ребежи, он ушел пешком, а не уехал на блестящем черном «БМВ», чтобы ускорить исчезновение. Он был достаточно крут, чтобы не спешить, потому что был парнем, которого вполне можно подождать. Девять раз из десяти какому-нибудь чудаку в сверкающей спортивной машине нужна скорость, чтобы добраться туда, куда ему надо, до того, как все, не дождавшись, разойдутся. Но только не Денису Романенко. Он передвигался с собственной скоростью, а это означало, что у него больше времени на других. Уверен, он знал – если ехать слишком быстро, ничего не увидишь.

Я не спеша направился к Центру журналистики. Какой смысл спешить, если столько поводов насладиться прогулкой? За один день я расправился с четвертью своих противников. Учитывая навыки футболистов, с которыми мне удалось встретиться, никаких причин подозревать, что я проиграю пари после встречи с отличным теннисистом, не было. Проблема состояла лишь в том, как заставить этих ребят приехать на корт.

– Я только что обыграл в теннис сразу трех молдавских футболистов из национальной сборной! – гордо объявил я с центра главного кабинета Центра журналистики.

Я так ждал этого момента. Возможности доказать скептикам, что у меня все получится. Не знаю, какой реакции я ожидал – может, радостных восклицаний или громких аплодисментов; все, чем меня удостоили, – шесть приподнятых бровей и одно скупое «О, это замечательно». Миг славы обернулся моментом отчаяния. Что же мне надо сделать, чтобы народ очнулся?

– Эй! Так держать, Терри! – послышался спасительный голос Большого Джима. – Я так понимаю, ты надрал их молдавские задницы?!

Боже, до чего хорошо, что этот парень здесь. Он знает, как поддержать. Вот что он должен преподавать, подумал я, забыть обо всей радио-чепухе и учить людей радоваться.

– Трое футболистов за один день? – продолжил он. – Да ты чертовски хороший теннисист, Терри!

Не совсем правда, но тем не менее приятно услышать такое о себе, даже если приходится принимать похвалы под псевдонимом.

– У меня есть новости, Тони, – сказал Юлиан, повесив телефонную трубку, и по его вечно невозмутимому виду было практически невозможно угадать, хорошие это новости или плохие. – Тестимициану и Фистикан согласились сыграть с тобой завтра, а Шишкин и Кулибаба сказали, что свободны в среду.

– Вот это да.

– Эй, Терри, – добавил Джим, – похоже, ты управишься до выходных.

Дома Григор никак не мог поверить. Накануне вечером он работал допоздна, а потом уехал на работу рано утром, так что не имел ни малейшего понятия о том, что я наконец собираюсь участвовать в теннисных матчах. Елена, прыгающая вокруг и обнимающая меня, пробудила его любопытство. Добрых пятнадцать минут ушло на то, чтобы он понял, что мне удалось совершить, а потом Григор лишь недоверчиво покачал головой. Когда он рассказал новости своей жене, Дина объявила, что приготовит праздничный ужин в мою честь. На ужине мне довелось получить еще одно имя.

– Мой отец говорит, – сказал Адриан, доедая вкуснейший фруктовый салат, – что после трех ваших побед у нас появился новый национальный герой, такой же как Штефан чел Маре. Это вы – Тони чел Маре.

– Тони чел Маре, – повторил я. – Тони Великий. Да, я смогу с этим смириться. Обещаю, что постараюсь оправдать свое имя.

– Думаю, сможете, – подтвердил Адриан.

Что происходит? Один раз я рассмешил этого парня на концерте, и теперь его характер полностью изменился. После ужина я решил этим воспользоваться.

– Адриан, ты не мог бы позвонить за меня? – спросил я, протягивая ему клочок бумаги с телефонным номером. – Этот человек говорит по-английски очень плохо.

– Конечно, – ответил он.

– Когда дозвонишься, попроси Родику.

Удивительно, но в моменты передышки между матчами с молдавскими футболистами я думал о ней. Я мысленно переделал ей зубы и начал видеть ее истинную красоту. Ее доброта заслуживала благодарности – в форме ужина на двоих, – а я, естественно, заслуживал свидания с красивой женщиной в качестве награды за победу над первыми противниками.

– Ладно, – согласился Адриан. – Но что мне сказать, когда подойдет Родика?

Я задумался.

– Спроси, не хочет ли она поужинать со мной завтра вечером.

Адриан притих.

Мы словно поменялись ролями. Я сделался нервным подростком, а Адриан – опытным и ответственным взрослым.

– Кто такая Родика? – почти неодобрительно спросил он.