Книга Спасенная с "Титаника" - Лия Флеминг

Глава 44

29 июля 1914 г

Найти хорошую точку обзора оказалось нелегко. Жители Личфилда высыпали на улицы, чтобы посмотреть, как группа членов мэрии направляется из городской ратуши по Берд-стрит к Музейному саду, где состоится торжественное открытие памятника.

На голове у глашатая красовался цилиндр, его жезл и сабля блестели на июльском солнце. Разношерстная кучка «Смотрителей оружия» в костюмах Средневековья медленно шествовала мимо зрителей. Следом шли мэр и шериф, потея в алых треуголках, отороченных мехом, и возглавляя группу почетных гостей, которые были одеты сообразно мероприятию: мужчины – в черные костюмы, дамы – в шелковые платья приглушенных оттенков. Оборки на подолах шуршали по земле, подметая уличную пыль.

Трубачи в алых тужурках возвестили об их прибытии громом фанфар. Процессия влилась в Музейный сад, где вокруг статуи, закрытой тканью, в карауле стояли морские офицеры.

Мэй отошла в тень. Слова до нее почти не долетали, к тому же Элла беспокойно ерзала в коляске – больше всего девочку интересовал продавец мороженого, стоявший на углу. Его товар шел нарасхват: зрители, собравшиеся поглазеть на церемонию, охотно покупали мороженое.

Мэй с гордостью отметила, что на священниках надеты те самые сутаны, которые она помогала чистить, крахмалить и гладить сегодняшним утром. Они выстроились по степени важности вокруг епископов, облаченных в золотые епитрахили и митры. Пышное театрализованное представление идеально вписывалось в декорации соборного города.

– Кого чествуют? – поинтересовался мужчина в матерчатой кепке, чьи усы были испачканы мороженым, капавшим из рожка.

– Открывают памятник капитану Смиту, – отважилась произнести Мэй.

– А-а, тому, который потопил «Титаник»! А на кой нужно ставить ему памятник?

– Он был храбрым человеком, очень храбрым! – отрезала Мэй, не в силах сдержать раздражение.

– Вам-то откуда знать? – Мужчина в кепке смерил ее взглядом.

Вряд ли кто-то ею залюбуется, мысленно признала Мэй. Обычная женщина в свободном сером платье; усталое лицо, волосы цвета мокрого песка стянуты в пучок под соломенной шляпкой. Стоит лишь упомянуть, что она – одна из спасенных с «Титаника», и этот тип сразу закроет рот. Мэй, однако, этого не сделала, а прикусила губу и отодвинулась в сторонку.

Она хотела послушать, что говорит герцогиня Сазерленд, но до нее долетали только обрывки речи. Женщина, стоявшая рядом с Мэй, показала пальцем на молодую леди в серебристом платье, ниспадающем свободными складками.

– Леди Скотт… вдова капитана Скотта, великого исследователя[9]… – шепотом сообщила соседка Мэй. – Это она изваяла статую. Ее муж – вот уж кто действительно заслужил быть увековеченным в бронзе. Настоящий герой!

Совершенно ясно, что капитан Смит не в чести у местных жителей. Зачем они вообще пришли? – удивлялась Мэй. В городе только и говорили о том, что эта статуя никому в Личфилде не нужна. Противники возведения памятника подали в городской совет петицию, под которой стояло семьдесят подписей. Если бы только Мэй могла высказаться в поддержку капитана!.. В этот момент она расслышала заключительные слова герцогини:

– Не печальтесь, друзья мои. Капитан Смит покоится на дне. Океан безмолвно и безжалостно забрал из нашего мира многих великих людей, многих из тех, кто дорог нашему сердцу…

Вот именно, в мыслях вздохнула Мэй. Слушать дальше ей расхотелось – слишком много воспоминаний пробуждали эти слова.

А теперь все разговоры – о войне и о том, что мужчины вновь возьмут в руки оружие. Скольким из них суждено найти конец в морской пучине?

Взгляд Мэй привлекла стройная девушка в белом платье и широкополой шляпе. Ее темные волосы струились по спине до пояса. Хелен Мелвилл Смит, единственная дочь капитана Смита, протянула руку, чтобы открыть статую отца. Ее мать сидела рядом и с волнением смотрела, как Хелен сбрасывает покрывало со скульптуры. Взорам собравшихся предстал широкоплечий морской офицер. Его руки были скрещены на груди, а взгляд устремлен поверх публики, поверх купола музея и трех шпилей собора, куда-то в пространство. Толпа вяло зааплодировала.

Теперь капитан Смит стоит на постаменте вдали от моря, навечно заточенный в равнодушном Личфилде, глухой к речам сильных мира сего. В Соборном дворе несколько недель обсуждали, кто из богатых и известных персон посетит сегодняшнюю церемонию: леди Диана Мэннерс и ее сестра, маркиза Англси; сэр Чарльз Бересфорд, член парламента, и другие. Выступить с речью хотели все, однако опасались проявлений недовольства, особенно после того, как викарий собора Святого Чеда всколыхнул публику своим письмом, напечатанным в газете. Многие важные персоны под невнятными предлогами отказались от участия в церемонии.

Мэй вытянула шею, пытаясь рассмотреть сидящих. Среди них были родственники капитана из северного Стаффордшира, представители компании «Уайт стар лайн» и спасенные пассажиры – такие же, как Мэй. Она охотно выразила бы им свою поддержку, но опять же ради собственной безопасности вынуждена держаться на расстоянии.

Несмотря на ропот противников, событие получилось громким и собрало много народу. Мэй надеялась, что статуя хоть отчасти послужит утешением семье капитана Смита. Мэй не сводила глаз с Элинор, вдовы капитана, – та возложила к постаменту венок из красных и белых роз. С каким достоинством она несла свой крест в течение этих двух лет! О чем она сейчас думает?

Солнце било в глаза, жара усиливалась. Мэй устала, а Элла начала капризничать.

– Уточки… покорми уточек, – требовала девочка.

Мэй хотела подойти поближе к памятнику, но для этого нужно было дождаться, пока все разойдутся. Она покатила коляску назад, в тенистые заросли близ соборного пруда. Сейчас они покормят уточек, как Мэй и обещала.

Торжественная часть завершилась; курсанты морского училища и резервисты, стоявшие в карауле, получили команду «вольно». Люди начали подходить к памятнику и разглядывать табличку.

– Давай покормим уточек! – не унималась Элла.

Сколько шумихи было вокруг надписи на табличке! Мэй своими ушами слышала ожесточенные дискуссии каноников в трапезной и споры студентов за вечерним какао перед службой. Естественно, ее разбирало любопытство, какой вариант выбрали в итоге.

Церемония закончилась, скамейки опустели, народ двинулся в парк, пабы и чайные, желая охладиться. Только теперь Мэй отважилась подойти к статуе. Никто и не догадывается о том, какое отношение она имеет к этому знаменитому человеку… Читая надпись на табличке, Мэй едва не заплакала. Имя, звание, годы жизни и смерти и эпитафия – пышная, но неопределенная: