Книга А я люблю женатого - Каринэ Фолиянц

– Лена! Леночка!

Из дверей подсобки вышла девочка.

– Ну что там?

– Покупатель хамит, милицию зови! Нож хотел украсть, рожа уголовная!

– Гости с юга? – ухмыльнулась Лена.

– Девочка, позови маму, – попросил Шурик.

– Вот она, мама, – кивнула Лена на продавщицу.

– Тогда позови заведующего.

– Это я – спокойно ответила Лена. – Это наш семейный магазин. Папа грузчик. Позвать папу?

– Ну что ты, – Шурик окинул ее взглядом, – вполне современная девочка, шмотки модные покупаешь, – сказал он, – а на что твоя лавка похожа! Смотреть стыдно. Хочешь, мы тебе витрину оформим.

– Вы? – удивилась девочка.

– Он художник, а я менеджер, – не моргнув глазом продолжал Шурик, – у нас просто временные трудности. Мы вчера машину разбили, теперь долгов – во!

– А! Тут вчера «Тойота» за поворотом разбилась. Ваша?

– Наша, – нагло соврал Шурик. – Вообще-то мы берем супер-гонорары, но для тебя… Мы тебе такую витрину оформим – закачаешься! Дай колбасы как задаток!

– Ну пошли в подсобку, поговорим, – усмехнулась Лена.

Вечером художник рисовал эскизы, а рядом сидел Шурик. Катя собиралась уйти.

– Куда ты? – спросил Феликс.

– Звонить.

– Только недолго.

– Я, что, в плену? – зло огрызнулась Катя.

– Катись, куда хочешь, – отозвался Шурик, но получил от Феликса по лбу.

– Я бы тебя проводил, но работа, – извинился Феликс перед девушкой.

– Тоже мне! Колбасный гений! Господа оформители! – съязвила она.

– Эй ты, послушай! Великий Сальвадор Дали тоже оформлял витрины, – крикнул ей вслед Шурик.

– Да, – поддакнул Феликс. – он выставил в витрине волосатую ванну. А когда она не понравилась хозяину, выпрыгнул вместе с ней, разбив стекло витрины. Потрясающая была акция!

За Катей захлопнулась дверь, и Феликс вернулся к эскизу. На бумаге появлялись колбасы, сосиски, сыры. Шурик с интересом следил за работой художника.

– Лена будет в восторге. Она девка современная, не эта наша провинция!

– Ты думаешь?… – спросил Феликс с недоверием.

– Какие вопросы! У меня нюх на это!

Катя звонила Глебу с переговорного пункта на маленькой почте дачного поселка.

– Я видела как ты пел! Это потрясающе! Я люблю тебя! Ты гений! И я никогда ни о чем не пожалею! Когда к тебе приехать? Как зачем? А… – она замялась. – Деньги… Они не при мне. То есть они есть, но… А без денег нельзя? Никак?

Глеб повесил трубку. Ему нужно было от Кати только одно – деньги. Он не любил Катю. Он вообще никогда никого не любил. Кроме себя самого.

– Але гоп!

Шурик сорвал занавес и перед глазами восхищенных зрителей, местный бабушек, предстал роскошный натюрморт. Все так и ахнули – вот это витрина!

– Современный дизайн, великолепная композиция. Гениально!

Шурик потрепал по плечу Феликса, точно он был его учеником. Лена молча, скрестив руки, разглядывала композицию.

– Мадемуазель, ваше слово.

– Тут вот что… Такое дело… Все красиво и хорошо, но у матери сестра нашлась двоюродная в Париже. Короче, парфюм будем возить напрямую. А с колбасами баста. Переоборудоваемся.

– Ты чего? – ошалел Шурик. – Это же чистый, ну, как его…

– Шнайдерс, – подсказал Феликс.

– Посмотри на это изобилие, деревня! – агитировал мальчик.

– За деревню ответишь! – обозлилась Лена.

– Стоп, мадемуазель! Торгуй, чем хочешь, а деньги нам заплати.

– Какие такие деньги? У меня с вами никаких договоров!

– А честное купеческое? Где твое честное купеческое слово? – рассердился Феликс.

– Папа! – закричала Лена.

Из-за ящиков появился заспанный грузчик.

– Сальвадора Дали знаете? – спросил Шурик.

– Духи такие! – хихикнула Лена.

– Про парфюм забудь! Что сделал этот великий художник, когда заказчику не понравилась его витрина? – И не дожидаясь ответа, Шурик, обняв бутафорские колбасы, резко двинулся к стеклу…

– А! – расширились от ужаса зрачки на лице юной купчихи.

Звон разбитого стекла. Шурик повторил «подвиг» Дали, протаранив витрину произведением Феликса.

Послышался вой милицейской сирены.

– Беги! – закричал Шурику Феликс… Оставаться дольше в магазине было опасно.

– Это мой брат двоюродный, – врала Катя в отделении милиции милиционерше Аленушке, – за витрину мы уплатим.

– Он без регистрации! Сейчас, знаешь, куда его отправим?

Катя сняла с пальца серебряное колечко и протянула Аленушке:

– Завтра зарегистрируется у тети, я вам обещаю.

– Свои документы предъяви, – потребовала милиционерша.

Катя замерла. Потом сняла с пальца второе колечко и медленно положила его на стол…

Катя разливала суп по тарелкам. Шурик, не дожидаясь других, начал есть.

– Надо же! Умеешь готовить!

– Во мне масса скрытых достоинств, – усмехнулась девушка.

– Мы изучим все и сообщим Глебу, – пообещал Шурик. – Ему ведь жить с этими достоинствами, не нам!

– Надеюсь! – серьезно сказала Катя.

Феликс задумчиво ковырял ложкой в тарелке:

– Когда мой прадед был зол и не знал, к чему прицепиться, у него было одно железное правило – тайком бросить шерсть в еду. Потом он нападал на жену и ругался с ней до сыта.

Пораженный Шурик оторвался от еды.

– Эта черта моего прадеда нравится мне мало. Я не хотел, чтобы она перешла по наследству к моим детям, – договорил Феликс.

– Но я чужой мальчик!

– Я старший в этом доме. Она женщина. А ты ребенок!

– Я не ребенок, я мозговой центр. И есть одна мысль…

…Шурик и Катя шли по дорожке поселка. Это был участок, где гнездились достаточно «крутые» дачи.

– Богатые мужчины, по-моему, любят своих жен.

– Только богатые? – удивилась Катя.

– У богатых для этого больше времени и возможностей. Состоятельным людям легче выказывать свои чувства.

– Твой отец, например, любит твою мать?

– Я запрещаю переходить на личности, – отрезал Шурик. – А ну, подсади-ка!

Катя помогла ему взобраться на дерево. Он вытащил из-за пазухи огромный бинокль. В это время к одной из дач подъезжала красивая машина. Оттуда вышли молодой человек и его белокурая спутница. Он суетился, помогая ей.