Книга Странствия хирурга: Тайна затворника Камподиоса - Вольф Серно

– Это я сделаю трижды подряд, если нужно будет! Ты только не хитри и во время плевка не относи котел в сторону.

– Нет, я этого не сделаю, клянусь! – уверил долговязый.

«Хм, а почему это мальчишки ничего не требуют от него на тот случай, если он проиграет?» – Внутренний голос подсказывал Мартинесу, что эти деньги ему ни к чему и что не стоит впутываться в эту историю. Но он не хотел терять лицо перед сорванцами. И, кроме того, был уверен, что в котел попадет.

– Давайте сюда вашу паршивую вишневую косточку.

– А вот в этом и вся сложность, – сказал долговязый. – В этот раз никакой косточки не будет, в котел должен попасть сам плевок. И каждая капелька слюны вообще!

Мартинес снова хмыкнул. Вот это действительно потруднее будет... Но терять ему нечего, так что можно и за дело приниматься. Он положил на землю свой узелок.

– Начнем.

– Хорошо, сеньор. Видите, я держу котел на уровне своих глаз. И стою здесь, прямо на углу улицы. Я с места не тронусь и котел не опущу, и в сторону не отставлю, обещаю.

– Ладно уж. Чем мне прикрыть глаза?

– Вот этим, сеньор, – меньший из двоих малышей полез за пазуху, достал что-то и протянул ему.

Это была маска черта. Она и впрямь внушала страх. Все «лицо» в шрамах и набухших шишках, над головой возвышались острые, как у козла, рога. Глазницы были заклеены, так что черт был еще и безглазым. Открыта была только дырка для дыхания – через нее Мартинес и должен был плюнуть.

– Я не удивлюсь, если вы передумаете, сеньор, – с невинным видом проговорил долговязый.

– И не подумаю! – Мартинес обрел былую уверенность в себе.

– Тем лучше, сеньор. Как только я крикну «сейчас!», вы сразу и плюйте. Все понятно?

– Я не дурак, мне дважды повторять не надо! – Мартинес глубоко вдохнул воздух и послал плевок в путь... Шлеп! Он попал. Послышался оглушительный смех. Это хохотал долговязый. А потом раздались такие звуки... как будто кто-то быстро убегал. Мартинес сорвал с себя маску.

Мальчишек и след простыл.

А там, где только что был долговязый подросток с котлом в руках, как громом пораженный, стоял мужчина. Он, скорее всего, только-только появился из-за угла. Мартинес догадался, что его «подловили». И заметил, что плевок попал-таки в цель: прямо в лоб мужчине, и теперь свисал на левый глаз и щеку. У Мартинеса даже дыхание перехватило: он узнал этого человека. Это был не кто иной, как сам инквизитор, которого он видел на Пласа д'Иглесиа во время сожжения еретиков.

Его преосвященство Игнасио вытер большим платком плевок с лица, не сводя взгляда с Мартинеса и что-то при этом обдумывая.

Наконец он понял! Лицо его исказилось от ярости и ненависти.

– За это ты сгниешь у меня в подземелье! – прошипел он.

ИНКВИЗИТОР ИГНАСИО

Скажите просто: «Да, я клянусь, что нечистый вселился в меня и овладел мною, и да поможет мне Бог!»

Магистр – это прозвище так и закрепилось за Рамиро Гарсия, став вторым именем, – легонько толкнул Витуса в бок:

– Слышишь? Ну, эти шаркающие шаги? Столь уважаемый нами смотритель тюремных камер снова являет нам свой лик.

Он снова прислушался.

– Только на этот раз он не один. Вот сейчас мы и узнаем, добровольно тот его сопровождает или по принуждению.

Ключ заскрежетал в дверном замке. Дверь открыли. Заключенные увидели перед собой человека с перекошенным от ужаса лицом. Он был почти одного роста с Нуну, только, конечно, не такой раскормленный. При хорошем к нему отношении лицо незнакомца можно было назвать даже приятным, не будь у него безжизненно застывшего глаза. Витус предположил, что когда-то ему этот глаз повредили в стычке. Яблоко мертвого глаза поражало своей отталкивающей белизной.

Незнакомец вдруг вздрогнул. Нуну дал ему порядочного тумака.

– Не спи стоя, – проворчал колосс. – Вот здесь, рядом с отхожим местом, для тебя подстелили солому, – он криво ухмыльнулся.

Новичок подозрительно оглядел указанное ему место.

– Не бойся, солома довольно чистая, – доброжелательно проговорил Магистр. – Совсем недавно там лежали два... э-э... приятеля. Когда их увели, потому что... ну, это к делу не относится... Значит, после того как их увели, мы разбросали солому по полу, чтобы она проветрилась. Но эти двое были очень чистоплотными...

– Жопочниками они были, вот что, – объяснил Нуну новому узнику. – Так что для тебя это самое подходящее место, – мерзко расхохотавшись, он собрался уходить.

– Тупая скотина! – проворчал одноглазый.

Все узники в камере и вздохнуть боялись.

Никто и никогда еще не осмеливался оскорбить Нуну. Магистр прошептал на ухо Витусу:

– За что бы этого парня ни посадили, в мужестве ему не откажешь.

– А ну, повтори!

Тот посмотрел Нуну прямо в глаза. Губы его скривились в презрительной улыбке. Подчеркнуто медленно он проговорил:

– Тупая скоти...

Но договорить до конца ему не удалось. С резкостью, которой от него никто не ожидал, Нуну ударил его локтем под дых. Тот отлетел в сторону и так сильно шмякнулся о стену камеры, что воздух со свистом вырвался из его легких. Одноглазый обмяк и шлепнулся на задницу – как раз между Витусом и Магистром.

– Повтори еще раз, – сказал Нуну.

Тот только головой покачал.

– Запомни раз и навсегда: с Нуну лучше не ссориться! – и колосс, хромая, вышел из камеры.

– Добро пожаловать в наш круг, – сказал Магистр, когда новый узник отдышался. Он, видать, калач тертый.

Ничего не ответив, тот застонал, но поднялся на ноги. Магистр, Витус и евреи молча наблюдали за тем, как новичок разглядывает узкие, забранные решетками окна, напоминающие крепостные бойницы, под которыми лежали Витус и Магистр. С тех пор как Аманда и Феликса увели из камеры, все ее узники сдвинулись по часовой стрелке, так что место рядом с нужником освободилось.

Незнакомец встал на цыпочки, чтобы выглянуть, но при всем своем завидном росте так ничего и не увидел. Он ощупал ладонями подоконник и раму с решеткой.

– Узкая, сволочь, в такую и кошка не проскользнет.

Одноглазый сделал шаг назад, наступив при этом на руку Магистру. Маленький ученый так и взвыл.

– Ой-ей-ей!

– Не притворяйся, – новый узник повернулся к Витусу. – Тебя заковали в цепи – выходит, ты особенно опасный преступник?

– Я и сам не знаю, почему меня таким считают, – сдержано проговорил Витус. Он не испытывал ни малейшего желания вступать в продолжительный разговор с новым сокамерником. Впрочем тот, скорее всего, отнюдь не был заинтересован в продолжении беседы, потому что, не дождавшись ответа, сразу направился к отхожему месту.