Книга Александр Македонский - Василий Ян

Жители поют на праздниках песни о древних временах. Очень длинные песни всегда поются от начала до конца, так как они передают знание достойных поступков предков и мудрых правил жизни.

Мирная жизнь в течение многих лет сделала жителей страны Кангюй очень богатыми; они собрали в своих домах ценные товары из других стран. Довольные этими богатствами, они называют свою страну «счастливая Кангюй». Но богатство, соединенное с жадностью, подобно мимолетному облаку.

Так как всякое богатство вызывает у одних жадность, а у других зависть, то теперь государству Кангюй грозит вторжение народа, который наступает с Западного моря, разоряя по пути всю страну. Во главе этого народа идет страшный царь, про которого говорят, будто бы на его голове растут два бараньих рога…»

Гости из пустыни

Цен Цзы услышал шаги на дорожке сада. Старый слуга остановился в дверях:

– Тебя хотят видеть два путника. Один – высокий, сильный, как медведь, немолодой, по виду кочевник из степи; его оружие покрыто золотом. Другой – молодой, вероятно, его проводник. Они сказали, что ты давно их ждешь.

Цен Цзы радостно закивал головой:

– Очень хорошо! Пускай войдут, а ты поскорее принеси сюда тридцать две радости.

Китаец быстро свернул рукопись, спрятал в лакированный ящик и поставил его обратно в нишу.

Будакен и Спитамен вошли в сад. Старый слуга, сложив руки на груди, торжественно шел впереди. Будакен с удивлением и любопытством рассматривал не виданные им раньше растения. Он остановился, изумленный, около бассейна, где пламенели красноперые рыбки с широкими, нежными, как паутина, хвостами.

Китаец, подойдя к бассейну, вытащил из кармана желтый шелковый мешочек, отсыпал из него на ладонь белых крупинок и стал звонить в серебряный колокольчик. Все рыбки быстро поплыли к нему. Цен Цзы, продолжая звонить, бросал рыбкам белые крупинки. Гость и китаец опустились на корточки рядом и наблюдали, как рыбы, толкаясь и высовывая из воды золотистые головки, хватали белые крупинки и вырывали их друг у друга.

Будакен смеялся, указывая толстым корявым пальцем на рыбок:

– Совсем как люди: так же живут вместе и так же ссорятся и толкаются из-за вкусного кусочка… А что это за белые зерна, которыми ты кормишь этих рыбок?

Оба встали. Китаец низко кланялся и, приседая, повторял:

– Это муравьиные яйца.

Будакен, уважая обычаи иноземцев, старался также поклониться с приседанием, и потом оба протянули друг другу руки.

– Какие умные рыбки! – удивлялся Будакен. – Продай их мне, я выкопаю около моего шатра пруд, поселю там рыбок, и вся степь съедется смотреть, как рыбы слушаются моего звонка.

Китаец, улыбаясь, шептал: «Очень хорошо», – затем повернулся к Спитамену, радостно протянул ему руки, и оба подержали прямые ладони и прижались правыми плечами.

У Спитамена на лице засветилась теплая улыбка, и глаза ласково сузились.

– Я очень рад, Левша, – сказал китаец, – что ты спасся от всех несчастий, которые гонялись за тобой, и опять стоишь передо мною невредимым.

– А ты по-прежнему пишешь и учишься?

– Учитель сказал: «В многоучении, постоянном размышлении есть также доброта. А встреча друга, вернувшегося из далекой девятой страны, есть радость и сердцу, и глазам».

– Вот это отец того молодого скифского воина, которого ты видел в цепях, – сказал Спитамен. – Расскажи ему все, что ты знаешь. Чтобы услышать тебя, он приехал издалека.

Цен Цзы обратился к Будакену и жестом пригласил его войти в беседку. Мелкой торопливой походкой китаец пошел вперед, а за ним шагал Будакен. Его мускулистые плечи были вдвое шире, чем у китайца, и он повернулся боком и пригнулся, чтобы войти в дверь.

В беседке они уселись на лежанке, где были постланы меховые коврики, и после нескольких взаимных вопросов о здоровье, пройденном пути и виденных снах Цен Цзы стал рассказывать:

– Я дважды видел твоего сына Сколота, которого беспечность и смелость столкнули в горький колодец несчастья. Он просил меня помочь ему. А учитель говорил: «Помочь несчастному – это шаг на пути к совершенству». Вот что он сказал…

Но Будакен поднял широкие ладони:

– Постой, не торопись наносить мне удар своим словом. Пожалей мое сердце, хотя оно уже обросло шерстью страданий. Сделай это потихоньку. Расскажи, где и когда ты увидел моего сына Сколота, с кем он тогда был и что он сам в это время делал. Тогда я пойму, почему дивы набросились на него и столкнули в бездну скорби.

– Хорошо. Если у тебя есть терпение, чтобы слушать, и желание, чтобы все понять, я тебе расскажу по порядку, как и почему я попал в городок Фару,[115]где я увидел не только юношу Сколота, но и других весьма прославленных людей. А слушая меня, утешай свое сердце тридцатью двумя радостями, которые я могу предложить тебе по силам желаний моего сердца.

Старый слуга поставил между сидевшими столик и разостлал на нем пестрый, расшитый цветами платок. На столике выстроилось множество маленьких чашек. В каждой чашке было различное кушанье: наскобленная редька, мелко нарубленный лук со сметаной, различные варенья, сваренные на меду, – из моркови, кизила, мелких яблок, имбиря, кусочки мяса с шафраном, бараньи мозги, жареная тыква, виноград, моченный в уксусе, рис с фисташками, вареные кусочки теста, начиненные древесными лишаями, и другие кушанья, незнакомые Будакену. Отдельно стояли три фляги с разогретым вином.

Будакен посматривал то на чашки, то на хозяина, то на неподвижного Спитамена и не знал, как все это начать есть. Он предпочел бы одну большую чашу, чем эти тридцать две маленькие. Не желая показаться смешным, он решил сперва воздержаться.

– Моя душа не принимает сейчас пищи твоих радостей, – сказал Будакен. – Мои уши раскрылись, чтобы слушать твою повесть.

В городе Фаре

– Я работаю в одном содружестве наших купцов моей страны, – начал Цен Цзы. – Они сообща посылают караванами товары отсюда до берегов Гирканского моря.[116]и дальше, до богатых городов Финикии. В главном городе Гиркании Задракарте[117]и в некоторых других городах живут наши товарищи по торговле. У них выстроены дома и амбары для товаров. Я два-три раза в год езжу с нашим караваном в Задракарту, а иногда и дальше – до Раг[118]Вместе с караваном идут вооруженные попутчики, чтобы защищаться от разбойников. Ехать вместе с большим караваном всегда надежнее, не правда ли? А по пути у нас имеются испытанные друзья из местных жителей, у которых мы останавливаемся и узнаем, безопасна ли дальше дорога. Управителям попутных земель мы платим за проход договоренную пошлину – либо деньгами, либо, чаще, нашими товарами.