Книга Трезубец Нептуна - Александр Прозоров

— Так это же здорово, Платон!

— Чего хорошего, Теплер? — Рассольников отошел к дереву и принялся снова биться в него головой. Правда, уже без прежнего азарта. — Я никому не могу сказать про свое открытие здесь, потому что меня отправят на живодерню. Я никому не смогу рассказать про свое открытие, если мы выберемся, потому что никогда не смогу сюда вернуться и цивилизацию вскроют без меня. Господи, за что мне такая мука! Я открыл новую цивилизацию… Такое бывает раз в жизни!!! И я никому не смогу про нее рассказать.

Атлантида оставил дерево в покое, вернулся к яме, опустился рядом с ней на колени и принялся неторопливо зарывать, тщательно утрамбовывая руками каждую горсть.

— Что вы делаете, Платон? Закапывать-то зачем?

— Я не закапываю, — устало объяснил Рассольников. — Я консервирую могильник. Основной закон археологии: если не имеешь возможности вскрыть раскоп по всем правилам, приведи его в прежнее состояние. Соприкосновение с атмосферой способно повредить сохранившимся под грунтом артефактам, брошенный раскоп может привлечь внимание дилетантов. Исторические памятники необходимо сохранять с должным почтением.

Археолог старательно утрамбовал землю, присыпал следы своей деятельности пожухлой листвой, обрывками мха. Поднял на Вайта опустевшие глаза:

— Пошли?

Через два часа они выбрались на очередной плоский островок. Атлантида отошел на несколько шагов от воды, молча лег, свернулся калачиком и закрыл глаза.

Вечером Вайт трогать его не стал, перекусив сладкими ягодами нескольких растущих на островке багрянцев и устроившись спать неподалеку, но утром присел рядом и потряс за плечо:

— Вставайте, Платон, нам пора трогаться в дорогу.

Рассольников молча поднялся, повернулся спиной к Карлику и зашагал вперед.

— Сю-аа… — послышалось слева, от нескольких растущих компактной группой «кленов». Люди остановились.

— Сю-аа… — повторно прозвучал голос.

— Убей меня кошка задом, сэр Платон, — пробормотал толстяк, — но, кажется, нас туда зовут.

— Зовут, значит, пошли, — безразлично пожал плечами Рассольников и двинулся на голос.

Несколько десятков метров они продирались через грязь, но рядом с похожими на клены деревьями неожиданно выбрались на плотный грунт.

— Сю-аа… — На этот раз голос прозвучал справа. Напарники повернули и, к своему удивлению, получили возможность без особых усилий двигаться, пусть и по колено в воде, но по достаточно твердой, не размякшей земле. Где-то за час они перебрались наследующий остров, а непонятный голос уже звал дальше:

— Сю-аа…

На этот раз людям пришлось опять продираться через глинистую грязь, но зато вскоре они выбрались на узкий и длинный, вытянутый в западном направлении остров.

— Сю-аа… — Еще рывок через болото, и очередной обширный остров.

— Кажется, у нас завелся доброжелатель, сэр Платон, — весело предположил Вайт.

— Я думаю, просто болото кончается, — спокойно предположил Атлантида.

Тем не менее они продолжали следовать за голосом и к сумеркам оказались на очередном островке. Таинственный доброжелатель продолжал манить их дальше, но люди решили остановиться на ночлег.

— Как вы думаете, сэр Платон, — поинтересовался Вайт. — Кто стал нашим проводником?

На этот раз Рассольников не стал отрицать существования помощника и просто пожал плечами.

— А вам не кажется, сэр, что открытая вами цивилизация не погибла? Что она существует по сей день?

— И почти за полтысячелетия освоения Ершбика люди не заметили никаких ее следов? — покачал головой Атлантида. — Нереально.

— А все-таки обратите внимание на один интересный факт. Нас преследовали какие-то существа, но напасть почему-то не решались. Может быть, их оказалось слишком мало, а может, мы на их священной земле и они не хотели проливать тут кровь. И вдруг вы обнаруживаете захоронение. Ту трагедию, которая на вас обрушилась, сымитировать было невозможно. Это выглядело как страшная беда, невероятное, непереносимое горе. То, какой кошмар творится в вашей душе, понял бы даже таракан. Наверное, существа увидели, как вы страдаете, с каким благоговением восстанавливаете курган, и приняли вас за своего. Разве станет чужак так горевать над чужой могилой? А приняв нас за своих, они решили нам помочь и вывести из болота. Ну, что скажете?

— Версия не выдерживает никакой критики. Аборигены пятьсот лет тихонько отсиживались на болоте, чтобы потом первого же забредшего к ним Homo Sapiens принять за родственника? Проще решить, что мы едва не растоптали птичье гнездо, и пичуга попыталась от нас избавиться, уведя как можно дальше самой быстрой дорогой.

— Вы спорите с очевидными фактами! — возмутился толстяк. — Скажите, неужели вам не хочется, чтобы ваша вымершая цивилизация оказалась живой? Своими глазами увидеть ее, познакомиться с ее жителями?

— Конечно, нет! — столь же горячо возразил Атлантида. — Вы даже не представляете, какая это трагедия для настоящего исследователя, если считающаяся погибшей цивилизация возрождается вновь! Годы кропотливого труда летят в тартарары, теории рассыпаются, гениальные прозрения оказываются фарсом. Вспомните хотя бы историю Немереи. Считавшаяся прекрасно изученной и понятной, простенькая цивилизация возродилась самым нахальным образом, и что мы получили? Считавшиеся погребальными кувшины оказались акустическим письмом, храмы — вокзалами, золотые общественные украшения — системой связи, колодцы — трансляторами, поляны — церквами. Полный ужас и хаос. Нет, сэр Теплер, нет ничего более страшного для стройного здания любой науки, чем появление жестоких неопровержимых фактов! Не надо мне никакой возрожденной цивилизации. Хватит нескольких могильников и городищ, а уж остальное мы как-нибудь сами объясним.

Наутро голос не давал о себе знать. Путники выспались, попаслись на соседних деревьях, побродили вдоль берега. Таинственный проводник молчал.

— Надо было вчера за ним идти, сэр Платон, — вздохнул миллионер. — Обиделся, похоже, наш абориген.

— Птичка убедилась, что мы ушли, и вернулась в гнездо, — немедленно парировал Рассольников. — Кстати, сэр, вы не помните, откуда она кричала в последний раз?

— Кажется, вон из тех зарослей…

Напарники вошли в воду и двинулись вперед, держась подсказанного ввечеру направления. Ноги опять проваливались в вязкую жижу выше колен, каждый шаг сопровождался разочарованным чавканьем и хлюпаньем, однако уже через час глубина болота начала постепенно уменьшаться, и вскоре люди выбрались на берег. Зная, что спустя недолгое время опять начнется вода, они сделали небольшой перерыв, объедая нижние ветви островных багрянцев, после чего двинулись дальше. На появление таинственного помощника они больше не рассчитывали и шли просто на запад. Шагали час, другой, третий… Вода не появлялась.

— Неужели выбрались? — Сокровенную мысль первым высказал Вайт.