Книга Кощеевы земли - Александр Самсонов

Возвратившись из Ламбушки, Пряхин вдруг проникся интересом ко всему неизведанному и с энергией неофита ринулся по всяким обществам и тусовкам любителей неизвестного. Про деревенские события он помнил мало, считая все, что осталось в голове, пьяным бредом, но подсознательно ощущал нечто странное — ведь что-то с ним все-таки произошло. По ночам ему стали сниться странные сны, где он плясал рок-н-ролл на ведьмином шабаше или в обнимку с бородатым лешим жарил на костре шашлыки. Странные однокурсницы его буквально очаровали, а зеленоглазая Маша вызывала неосознанную опаску. Иногда, глядя на девушку, он пытался рассмотреть на ее коже загадочную татуировку, приснившуюся в Вальпургиеву ночь, но каждый раз, не увидев ничего, облегченно вздыхал. С остальными подругами Пряхин чувствовал себя как-то проще, хотя и они иногда казались ему чем-то похожими на рыжую ведьму. Смешливая Рита и задумчивая Валя вызывали у Артура массу положительных эмоций, с ними у него не возникало проблем в общении, и их бросающаяся только ему в глаза загадочность казалась более женственной, чем у изменившейся за короткий срок Маши.

Вот и сейчас Пряхин буквально лучился весельем в обществе подруг. Рассказывая о встречах в новом клубе, он упомянул о том, что на следующей неделе предстоит очередная экспедиция в эмский треугольник, и предложил принять участие в ней. «Это всего на два дня, — привел аргумент Артур, — да и дни-то выходные — суббота и воскресенье».

Неожиданное предложение интереса не вызвало, но, чтобы не расстраивать незадачливого ухажера, девчата окончательного «нет» не произнесли. Ожидавший отказа и готовый к нему, Пряхин оживился еще сильнее и стал отпускать комплименты направо и налево, тем более что подруги сидели как раз и справа и слева от него. Затем, словно вспомнив о неотложных делах, вечный студент так же внезапно, как и пришел, распрощался с девушками.

Неделя пробежала незаметно. Занятые учебой и другими делами, Маша с подругами даже не вспоминали о предложенной Пряхиным авантюре, тем более что сам он пропал из поля зрения, укатив на какую-то очередную тусовку.

В пятницу погода решилась доказать, что на дворе все-таки лето. Южный ветер разогнал крутившиеся над городом почти всю неделю тучи, и июньское солнце дорвалось до соскучившейся по теплу природы. По давней традиции в такие дни почти все население карельской столицы выходило на вечерний променад, благо место такое имелось. Протянувшаяся на сотни метров набережная манила в жаркий день близостью прохладной воды и различными развлечениями.

— Ну что, может, сегодня погуляем? — Вопрос Риты не застал подруг врасплох.

— Конечно! В такую погоду грех дома сидеть. Главное место гуляний для жителей и гостей города встретило как всегда оживленным многолюдьем. На прибрежных гранитах, среди множества авангардных скульптур, застывших на фоне блестящего под солнцем залива с кораблями и яхтами на нем, между многочисленными павильонами, торгующими пивом и шашлыками, весело тусовалась молодежь.

Подруги не спеша прогуливались вдоль Онеги, когда Маша ощутила неприятное чувство тревоги. Ей показалось, будто над ними стало собираться почти незаметное облачко чего-то мерзкого. Оно витало где-то рядом, словно выжидало момента, чтобы накрыть девушек своей дымкой.

— Что-то настроение начало портиться, — внезапно проговорила погрустневшая Валя и завертела по сторонам головой.

— Может, домой пойдем? — поддержала подругу Рита. — Не по себе как-то...

Маша почувствовала напряженный злой взгляд. Он, казалось, уперся ей в спину и подталкивал в сторону от скопления отдыхающих, к мало оживленным дорожкам, вьющимся среди густых кустов. Девушка резко обернулась, но среди множества людей, гулявших по набережной, никого странного или подозрительного не увидела. На фоне общего веселого и радостного настроения что-либо разобрать было невозможно.

— Вот что, подруги мои, идите домой, а я вас скоро догоню, — решительно проговорила Маша, хотя мгновение назад ничего подобного в голову ей и не приходило. — Мне надо кое-кого увидеть. Переговорю и догоню вас. А вы пока на ужин что-нибудь сообразите. Сосиски и пельмени последнее время только один рвотный рефлекс вызывают, — слукавила она, пытаясь поскорее отправить подружек с набережной.

Когда немного сникшие Валя и Рита ушли, Маше показалось, что она, оставшись одна, поступила опрометчиво. Но что сделано, то сделано. Девушка присела на скамеечку под раскидистым деревом и попробовала сосредоточиться. Чтобы разобраться в том, что же так резко повлияло на настроение, ей требовалось спокойно обдумать все прочувствованное несколько минут назад. Но, кроме злобного взгляда, ничего в голову не приходило. Это тревожило, как заноза.

— А вот и незабвенная Мария Кяхр, — раздался над девушкой незнакомый голос, — решила помечтать в одиночестве.

Маша подняла глаза. Перед ней стоял молодой мужчина, одетый в дорогой костюм и с тростью в руке. Его рот расползся в кривой улыбке, в странных розоватых глазах светилась физически ощущаемая ненависть. «Что еще за урод? — возникло неожиданное раздражение. — Весь вечер испортил». Страха она не ощущала, хотя ненависть желтыми щупальцами сочилась из незнакомца.

— Чего молчишь, сучка деревенская? — продолжая изображать улыбку, зло процедил мужчина. — Быстро встала и пошла со мной, а будешь дергаться или орать, тебе же хуже будет. — Он демонстративно показал спрятанный в трости узкий стальной клинок и продолжил: — Колдовское отродье, шевелись быстрее, а то здесь замочу, ведьма проклятая.

Краем глаза Маша заметила еще двоих, направляющихся в их сторону. В то же время многочисленные отдыхающие словно не замечали их, даже создалось впечатление, что вокруг скамейки возникла какая-то мертвая зона, недоступная для других глаз. «Злое колдовство, наведенный морок», — по-другому девушка охарактеризовать сложившуюся ситуацию не могла. В памяти судорожно колыхнулись наставления матери, но что надо предпринимать в сложившейся обстановке, на ум не приходило.

К стоящему у скамейки подошла солидно одетая пара. Высокий, скандинавского типа парень и молодящаяся худая женщина. Они вопросительно посмотрели на мужчину.

— Хватайте ее, — распорядился тот, — машина стоит наверху, у лестницы. Побыстрее, пока не очухалась. Я остальным глаза отведу.

Повадки нелюдя или колдуна, настроенного именно против нее, добавили девушке понимания возникшей ситуации. На то, что незнакомец не является человеком в обычном смысле, указывали магические способности, нахально демонстрируемые им. «Пижон, наглый пижон с дешевыми понтами!» Внутри Маши моментально разлилась сдерживаемая до этого злость. То, что непонятный колдун посчитал за испуганное оцепенение, для ламбушской ведьмы являлось совершенно иным состоянием. Удивлением, попыткой разобраться, но не ступором. А злость послужила толчком к действию.

Выскользнув из рук парня и женщины, пытавшихся схватить ее, Маша неожиданно для себя взлетела в воздух и, зависнув над головами нападавших, выкрикнула неизвестно откуда пришедшее на память заклинание. Агрессивную парочку как порывом ураганного ветра понесло от скамейки через широкую набережную, мимо застывших у парапета людей, в холодную онежскую воду. В глазах главаря мелькнула растерянность, но он почти сразу вскинул кисти рук ладонями вперед. Больше ему ничего не удалось сделать. Разъяренная Маша, хищной птицей спикировав на шею противника, сжала пальцами его бледное горло и буквально затолкала вспыхнувшими от ярко выступивших рун ладонями начавшее выходить из глотки незнакомца заклинание. Лицо нелюдя исказилось и начало менять цвет: из мертвенно-белого оно стало бордовым, из носа и ушей хлынула кровь.