Книга Сын Авонара - Кэрол Берг

— Зиды. Пустые. Слуги тех троих, что называют себя лордами Зев'На. Нас учили, что зиды и даже их правители когда-то были дар'нети или дульсе, как и мы, но они потеряли души, когда Уничтожение охватило все земли за Авонаром. Но я считаю, что все они — ужасная ошибка Вазрины-Ваятельницы, ей не стоило придавать форму этой материи, порожденной Вазрином-Творцом. Зиды питаются страхом, хаосом и отчаянием. И они могучие воины, хотя их Поиск гораздо страшнее их мечей.

— Этот Поиск тоже что-то магическое?

— Это самое ужасное их колдовство. Оно захватывает человека, овладевает им, заставляет его служить их правителям, иногда лишает его имени, делая безумным, а иногда делает человека зидом. Лес может от них защитить, как и жилище, потому что лес в любых землях то место, где жизнь сильна и многообразна. И если есть жилище — дом, где рождались и умирали, жили, заботясь друг о друге, — зиды могут разрушить сам дом, но их Поиск не может проникнуть через его стены.

Я и дальше расспрашивала Баглоса, но он, кажется, не мог рассказать больше того, что уже сказал.

— В другой день, — продолжал твердить он. — Спроси меня, и я расскажу.

Его знания были так отрывочны, физические возможности так ничтожны, а эмоциональное состояние так далеко от уравновешенности, что я сомневалась, сможет ли он сохранить Д'Нателя в живых, не говоря уже о том, чтобы куда-то вести его. Он явно пекся о молодом господине и своем народе, но за исключением удивительно хорошего владения нашим языком не выказывал ни силы ума, ни развитой интуиции, особенно учитывая, что для Д'Нателя угрозу составляли не только его собственные враги, но и законы Лейрана.

— Что ты должен делать теперь, Баглос? — спросила я. — Что вы с Д'Нателем должны были сделать в Лейране, если бы все пошло по плану?

Баглос посмотрел на меня, словно ребенок, которому родители только что сказали, что это он должен учить их ходить, а не наоборот.

— Я не знаю.

— Но были же какие-то цели, какие-то поручения?

— Я не знаю.

— Ты называешь себя Проводником. К какому месту ты его вел? Чтобы выполнить какое задание? Ты говорил о его обязанности «пройти по Мосту». Так? Что это означает?

— Я знаю свои обязанности, но что касается заданий Д'Нателя, его целей, того, что он должен знать, а я не могу сказать.

— Ты тоже потерял память?

— Я не терял память! — возмутился Баглос, сердито отвернувшись от меня.

Я взорвалась.

— Тогда, ради всего живущего, почему послали тебя? Если ты не знаешь всего этого сегодня, ты не сможешь узнать это завтра. В чем мудрость ваших Наставников, отправить сюда того, кто так мало знает о том, с какой целью он прибыл! Это безумие!

Баглос развернулся ко мне, на его лице застыло страдальческое выражение.

— Нет-нет, женщина. Ты не понимаешь дульсе. Разве я не сказал тебе, что наши способности сильно отличаются от способностей дар'нети? Они не требуют знания всех этих вещей. Если бы Наследник приказал мне, тогда бы я знал все, что необходимо, я смог бы научить его и повести туда, куда ему следует попасть.

Голова раскалывалась от попыток понять.

— Какая-то нелепость. Как ты можешь сообщить ему то, чего не знаешь?

— В этом дар дульсе: создавать связи, когда приказывает наш мадриссон, тот, с кем мы были связаны обрядами мадрисса. Если бы Д'Натель приказал мне отвести его в большой город, даже тот, которого я никогда не видел, я нашел бы кратчайший путь туда. Если бы он приказал мне научить его гадать по звездам, как это принято у вас, я смог бы, но сейчас я этого не могу. Если необходимо что-то узнать, я узнаю. Но только он знает свой путь и свои цели. Не было нужды сообщать о них мне. — Дульсе наклонился ближе, и его странные глаза впились в меня. — Ты должна мне помочь, женщина. Мы обязаны найти способ заставить его вспомнить и завершить то, что он должен. Потому что, если мы не сумеем, Мост Д'Арната падет и правители Зев'На пожрут души вашего народа, так же как и нашего. Мы никогда не узнаем больше красоту и радость.

Хотя я верила его словам, многое относительно возможностей дульсе было непонятно. Его история была совершенно невероятна. И в нее вплетались волшебные имена. Дж'Эттанн. Авонар, а также они вплетались в жизнь, которую я так старалась забыть…

12

Второй год правления короля Эварда

В тот год во время Сейля мы с Кейроном поженились. Мне уже исполнилось двадцать три. Сама церемония состоялась в огромной гостиной Виндама, среди шелковых гобеленов, меди и хрусталя, в аромате вечнозеленых растений и свете пяти сотен свечей. Присутствовали только четверо наших самых близких друзей. На мне было темно-зеленое бархатное платье, в руках розы, выращенные для меня Кейроном. Мартин вложил мою руку в руку Кейрона, и было сложно сказать, кто из присутствующих больше светился от счастья. Юлия клятвенно заверяла, что это был Тенни. Мне же казалось, что даже у самого Арота в Долгую Ночь в Начале Времен не было лучших друзей и большей радости.

Я сообщила Томасу о своем замужестве. В ответ получила письмо от его управляющего. Мое приданое составляли городской дом и «содержание, достойное происхождения леди Серианы. Герцог Комигорский не имеет желания вести какие-либо переговоры. Поскольку его мнения по вопросу замужества не спросили, он вправе рассчитывать на то, что вопроса о размере приданого тоже не возникнет».

Я знала, что Эвард прибрал к рукам значительную часть того, что оставил мне отец, но спорить не стала. У нас с Кейроном было больше чем достаточно. Томас никогда не был скуп, и у Кейрона был небольшой доход от капитала, анонимно помещенного на его имя отцом, когда Кейрон отправился в университет.

Свадьба состоялась в Монтевиале, Кейрон был представлен моим знакомым как новый Хранитель Древностей Лейрана. Мой бывший поклонник, виконт Мантенья, сообщил мне об этой должности, она оставалась вакантной уже несколько месяцев после смерти прежнего хранителя, и я надоедала Кейрону, пока он не подал прошение. Мой новоиспеченный супруг вернулся в Монтевиаль со смутным намерением пустить весь свой капитал на приобретение дома в каком-нибудь всеми забытом уголке, где жили бы только мы вдвоем, но было бы глупо покидать столицу, когда у меня оставался родовой дом, гораздо лучший, чем тот, который сумел бы приобрести Кейрон. Женитьба Эварда и стремительная карьера Томаса развеяли опасения, подталкивавшие нас с Кейроном к добровольному изгнанию, и даже Мартин согласился, что высокое общественное положение и служба избавят Кейрона от вопросов по поводу его происхождения. Пусть нам придется соблюдать предельную осторожность, мы полагали, что буря уже позади. В самом деле, служба при дворе была для него спасением.

Собрание древностей состояло из баснословных раритетов и откровенного хлама, в беспорядке сваленного в подвалы королевской сокровищницы после очередного победоносного похода лейран. Никто толком не знал, что со всем этим делать. Смутное подозрение, что подобное состояние коллекций может вызвать насмешку у иноземцев, кажется разбирающихся в искусствах, заставило управляющих искать замену скончавшемуся хранителю. Политическая подоплека не беспокоила Кейрона, он согласился на эту должность, поскольку она предоставляла огромные возможности тому, кто интересовался историей и культурой. Размещать все эти сокровища в соответствии с их ценностью и значимостью, получить полный доступ для их изучения и возможность описывать их, обладать правом приобщать к коллекциям новые Ценные экспонаты — он понимал, что дж'эттаннскому ученому не найти более подходящей должности. Как много можно узнать.