Книга Колдовская компания - Ольга Баумгертнер

После того, как обнаружились мои способности к гипномагии, я оставался в Брингольде еще целый год. Потом Ретч получил сообщение от Мерлинды и привез меня в обитель, где представил Бэйзелу. Так я впервые увидел своего отца. Бэйзел оказался весьма удивлен известием, что у него есть старший сын. Моему сводному брату тогда исполнилось четыре. Бэйзел внимательно выслушал Мерлинду, пояснившую, что скрывала все, опасаясь козней Дейры. Потом изучающе посмотрел на меня. Ретч склонился ко мне, шепнул пару слов и чуть подтолкнул к отцу.

– Он весьма талантлив, – произнес Ретч и бросил мне бумажного ястребка.

Я не позволил упасть ему на землю, и бумажная фигурка взлетела под самый потолок, описала круг, а потом спланировала прямо в ладони Бэйзела. А через миг я сам оказался у него на руках. Он бросил недовольный взгляд на Мерлинду.

– И ты таила его от меня?

– Он еще кое-что может, – заметил Ретч и кивнул мне.

Я провел ладонью в воздухе, открыв портал в другой мир. Бэйзел был так поражен, что у него даже не сразу нашлись слова.

– Вы оба действительно устроили мне приятный сюрприз, – он широко улыбнулся, и Мерлинда вздохнула с облегчением…

В основном главное кресло в Совете магов передавалось по наследству. Но по закону любой маг мог претендовать на него, победив настоящего правителя в колдовском поединке. Такие поединки проводились достаточно редко, но именно так и поступил некогда Бэйзел. Моя мать и Ретч принадлежали к роду правящего до Бэйзела колдуна, поэтому у Бэйзела имелись все основания не доверять родственникам бывшего правителя. Тем не менее, они были достаточно сильны и влиятельны, чтобы не считаться с ними. Любой из них, мог оказаться достойным противником, любой мог бы попытаться сделать так, чтобы правление перешло к их роду назад – слишком много поколений правили они. Однако Бэйзел достаточно легко сблизился с Мерлиндой, дочерью поверженного им колдуна. Мерлинда не думала о мести, скорее о том, что власть вместе с расположением Бэйзела вернется к ней сама собой. Ретча же Бэйзел на всякий случай отослал подальше, на золотые прииски в Брингольд, чему тот не противился. Конфликт на какое-то время оказался исчерпан, но тут появилась Дейра. Она тоже желала власти. Ее род, практически истощивший свои силы и почти угасший, правивший несколько веков назад до рода моей матери и Ретча. Уловками и интригами ей удалось рассорить Бэйзела с Мерлиндой и занять место подле моего отца. Мерлинда же поняла, что ожидает ребенка. Находиться в таком положении в обители стало опасно. И она отправилась в Брингольд, где и произвела меня на свет. Но власть не давала ей покоя и там. Спустя два года она, оставив меня у Ретча, вернулась в обитель, чтобы попытаться вернуть расположение Бэйзела. Это оказалось не так легко – у Дейры тоже появился сын и, как думали все, наследник. Спустя еще три года я стал последним аргументом матери. Ретч также поспособствовал этому, своим умом и проницательностью не оставив отца равнодушным. Узнав поближе, Бэйзел приблизил его к себе, и вскоре Ретч стал полноправным членом Совета, как и Мерлинда. Дейра на какое-то время отошла на задний план.

По закону обители все ученики обучались вместе и редко видели своих родителей до окончания обучения и получения амулета колдуна. Однако на протяжении последних веков на этот закон смотрели сквозь пальцы. Бэйзел же решил восстановить традицию, считая, что только таким способом можно выучить достойных колдунов. Давно уже дети колдовского Совета не познавали магию вместе с остальными. Совет сначала роптал, но Бэйзел сказал, что первый последует древнему закону. Так я в пять лет оказался за стенами школы…

Школа располагалась в отдельном здании. Внутри имелись небольшие классы, просторные аудитории для практических занятий, библиотека и жилое помещение для учеников. Последнее представляло собой огромный и вместе с тем узкий зал со множеством входов, и казалось мне самым странным в устройстве школы, без кроватей, без какой-либо другой мебели. Вдоль стен на полу один к одному лежали матрасы, набитые овечьей шерстью и теплые одеяла. Личные немногочисленные вещи приходилось прятать под матрас. Спали все вперемешку – мальчишки и девчонки. Те, кто постарше, и вовсе вместе, что никем из наставников не возбранялось. Таким же общим оказался и душ, который согласно школьному уставу полагалось принимать два раза в день. Но утром все обычно ограничивались тем, что плескали в лицо горсть ледяной воды, да полоскали рот и спешили на занятия. Для учителей оставалось втайне происхождение ученика. Только стража, стоящая на входе в школу, знала об этом, чтобы в случае каких-то непредвиденных обстоятельств сообщить родителям. Обучение продолжалось с утра и до позднего вечера. Три, иногда четыре перерыва для обеда и короткого отдыха. А весь вечер ученики просиживали в библиотеке, читая заданные учителем книги. Надо ли говорить, что все происходящее здесь мне мало приглянулось. Особенно давило то, не было времени заниматься своими делами. И отсутствие над головой открытого неба – вокруг все время только серые стены, да потолок. Сухие, заученные объяснения учителей тоже не подогревали интерес к занятиям. Я затосковал. По простору, по родителям, по Ретчу, который всегда мог занятно растолковать урок…

Первое наказание меня застигло на уроке магии по изменению свойств вещества, когда, скучая от нудного голоса учителя, окруженного остальными ученикам и пояснявшего, как можно превратить соль в сахар и наоборот, я смешал какие-то порошки с полки. В итоге моя ступка, где я все это перемешал, взорвалась с глухим грохотом, и по всему классу разлетелся с шипением разноцветный порошок. Дети оказались проворнее учителя, и, в итоге, он один оказался разукрашенным всеми цветами радуги. Когда цветная пыль улеглась, и все выбрались из-под столов, учитель сплюнул окрашенную в фиолетовый слюну и решительно шагнул ко мне.

Спустя три часа Мерлинда ворвалась в комнату Ретча, за ней шагнул Бэйзел.

– Малыш пропал! – воскликнула она в отчаянии. – Его нет в ученической. Через ворота он не проходил.

– Значит, стены не оказались для него преградой, – с этими словами Ретч указал на свою постель, где лежал я, притворившись спящим.

Он откинул одеяло, и родителям предстал вид моей спины со вздувшимися багровыми рубцами. Лицо Мерлинды залила бледность. Бэйзел нахмурился.

– Я бы воспитал и обучил своего сына сам, – заметил Ретч. – Зачем?

– По закону он должен обучаться вместе со всеми. К тому же, вы избаловали его.

– Избаловали? – Ретч фыркнул. – Ты считаешь, что мы обучали его хуже, чем это делают в школе при помощи плеток?

– Мой сын должен быть не только хорошим магом, но и мужчиной.

– Ты же видишь, он пошел в Мерлинду, а не в тебя. Подобные наказания не для него… Он… слишком хрупок и мал…

Бэйзел разозлился.

– Мой сын не может быть слабым! И если в следующий раз он вновь прибежит к тебе, не смей пускать его. Я запрещаю! – Бэйзел ушел, а Ретч поглядел на Мерлинду.

– Ты понимала, что делала, когда привезла его сюда? – поинтересовался он. – Ты ведь помнишь – после того, как я приказал наказать тех мальчишек в Брингольде, умер колдун, избивший их. Ты должна сказать Бэйзелу о его способностях гипномагии.