Книга Клан Кречета - Роберт Торстон

Затем ей пришла в голову одна мысль, которая поразила девушку. Ведь она сама является отпрыском Эйдена и другого члена той же сиб-группы — Пери! Ранее это никогда не казалось чем-то значительным или зловещим. Пери была ее матерью, и Диана выросла, восхищаясь ею, хотя та часто отсутствовала. Диана вспомнила, как Пери однажды сказала дочери, что слова, использующиеся для обозначения отношений «родители — дети», считаются в сиб-группе ругательством и поэтому Диане не следует называть ее мамой. Пери выросла в убеждении, что это слово запрещено и что любое аналогичное понятие предано анафеме. Хотя Пери по собственному желанию стала матерью, отказавшись от контроля за беременностью, чтобы зачать ребенка от Эйдена, однако постепенно приучила дочь называть ее по имени, а не мамой.

— В этот вечер ты выглядишь задумчивой, воин Диана.

Она обернулась и увидела, что это был элементал Селим из первого звена, звеньевой тринария «Дельта». Высокий темнокожий человек с сильно выдающимися скулами и толстыми губами, самый высокий из всех элементалов Соколиной Стражи, наклонился над Дианой, так как был слишком высок для воина. Он всегда нравился Диане, потому что не выглядел таким резким и грубым, как прочие элементалы, и всегда производил впечатление серьезного человека, чем тоже отличался от большинства своих товарищей. Диана никогда не видела, чтобы Селим занимался грубыми развлечениями с другими членами его касты. Он держался в стороне от всего этого.

— Хочешь доложить, что ты думаешь о выполнении моего долга, звеньевой Селим, да?

— Нет. Я не вижу никаких нарушений долга. Просто я обратил внимание на выражение твоего лица. Наверное, ты думаешь о чем-то важном?

— Да. Но это личные мысли.

— А-а... Я не хотел вмешиваться.

— Вовсе нет. Я рада, что ты отвлек меня.

— Рада? Ты, воин Диана?

— Почему ты говоришь это?

— Потому что обычные воины склонны к простоте.

— Я вольнорожденная.

— Этим можно объяснить многое.

— А ты не находишь, что другие воины тоже сложны? Ты не думаешь, что наш полковник, например, не прост?

— Да, нахожу. Но он не похож на тебя, он другой. Проверь его кодекс. Ни одной типичной военной записи.

Они немного поболтали. Когда Селим собрался уходить, Диана заметила:

— Ты ничего не сказал по поводу моей внешности, Селим. Мужчины обычно делают это.

— Мужчины-элементалы?

— Ну, нет. Не мужчины-элементалы.

— Ты попала в точку. Мы даже не ищем друг в друге красоты. А если и нашли бы, то сразу ее возненавидели.

— Я ненавижу красоту, а я не элементал.

— Ты, воин Диана, генетическая неудача, — сказал Селим с улыбкой, превратившей его слова в комплимент. — А сейчас хочу пожелать тебе спокойной ночи.

И высокий элементал, грациозно поклонившись, вернулся на место сбора своего звена.

Диана почувствовала себя несчастной. Ночь, которой следовало наполниться звуками яростного боя, была наполнена словами. Сначала быстрым шагом, а затем бегом она бросилась к своему боевому роботу, чтобы приготовиться к атаке. «Ну, — подумала она, — по крайней мере, хоть теперь слов больше не будет».

27

Плато Презно резко обрывалось в бездну, и это напоминало Эйдену древнее терранское поверье, по которому мир был плоским и люди, подошедшие к его краю, могли сорваться и упасть. А это можно было бы сделать частью неплохой стратегии, подумал Эйден, рассматривая изображение обрыва на главном экране. Что если Внутренняя Сфера сумела создать такой плоский мир и кланы сейчас галопом несутся к самому краю пропасти? Образ производил огромное впечатление: войска кланов в сверкающих боевых роботах срываются с края обрыва и исчезают в космосе. На мгновение он закрыл глаза и увидел, как сотни машин растворяются в пустоте.

Неожиданно зазвучавший по частному каналу голос Жеребца нарушил покой Эйдена.

— В поле зрения — мосты, и силы противника на Перекрестке Робина открыли огонь по двенадцатому соединению Клана Кречета. Завязался бой, сэр.

Двенадцатое соединение добилось чести вести штурм моста. Зная, что этой частью в свое время командовал Май Кельми, когда был еще полковником, Эйден решил: выбор сделали по политическим мотивам. Это его разозлило, так как Прайд считал, что позицию следовало сделать открытой для ставок, в которых могли принять участие все подразделения Клана Кречета, в том числе и Соколиная Стража. Другое соединение, седьмое, направилось ко второму мосту — Мосту Пахаря. По сообщению Жеребца, оно подошло к объекту, но бой там еще не начался.

Оба моста были еще вне поля зрения наступавших воинов Клана Кречета, так как река текла по долине. Чтобы добраться до мостов, необходимо было спуститься по скалистому склону. Рекогносцировка показала, что шагающие боевые роботы не смогут этого сделать, так что вперед послали боевые машины, способные прыгать. Они вошли в долину и ответили огнем противнику.

Эйден вывел на главный экран изображение боя у Перекрестка Робина. Из-за яркого света солнца на Токайдо оно выглядело очень бледным. На Перекрестке Робина боевые роботы Ком-Гвардии, яростно защищая подступы к мосту и сам мост, заставили двенадцатое соединение отступить. Ракетный удар взорвал одну машину Клана Кречета и серьезно повредил другую, броня с нее была содрана и висела клочьями. Эйден выругался, когда увидел, что командир двенадцатого соединения отдал приказ об отступлении к подножию склона, чтобы прикрыть спуск тяжелых боевых роботов.

— Плохо, да? — спросил Жеребец.

— Они их так сгрудили, будто хотели предложить ком-гвардейцам попрактиковаться в стрельбе.

— Нам везет, что это частный канал.

— Я бы сказал это и самому Хану Чистоу.

Жеребец вздохнул.

— Да, ты бы сказал.

Продолжая наблюдать за картиной на своих экранах, они продвигались к месту боя. Вдруг Эйден произнес:

— Ну, время!

— Что ты имеешь в виду?

— Наступило время выполнять приказы. Когда завяжется бой, мы должны прорваться, помнишь? Мы поможем двенадцатому соединению взять мост.

— Прими мои одобрения вкупе с энтузиазмом.

Эйден открыл линию связи и приказал подразделениям Соколиной Стражи развить максимальную скорость. Когда их часть проходила мимо двух других боевых соединений, она держала достойный зависти строй, вызвавший в мыслях многих воинов Клана Кречета проклятия в свой адрес.

Как и приличествует командиру, Эйден Прайд направил своего «Матерого Волка» прямо на гребень склона, ведущего к Перекрестку Робина. Достигнув гребня — края странного мира плато Презно, он замедлил ход машины, а затем пустил ее вниз быстрыми, грациозными скачками. Еще в шаттле он приказал техам оборудовать «Матерого Волка» модулями реактивных прыжков. Для этого пришлось пожертвовать несколькими пушками и лазерами, обычно находившимися в торсе машины; но Эйден слишком привык к прыжкам «Разрушителя», своего бывшего боевого робота. Он не мог отказаться от них только из-за того, что прыжковые установки не являлись стандартом для «Матерого Волка».