Книга Личный враг бога - Михаил Кликин

— Гоблин, — сказал Епископ, склоняясь над убитой тварью, и Глеб вспомнил, где он видел такую голову. Три таких головы. — Странно, он один. Я слышал, что гоблины всегда ходят группами.

— А ты уверен, что больше здесь никого нет? — спросил Глеб, с опаской осматриваясь по сторонам.

— Остальные ушли, — уверенно заявил маг. — Если бы тут еще оставался хоть один, то мы с тобой сейчас не разговаривали бы. Кстати, ты на удивление легко с ним справился.

— Да уж, — Глеб стащил куртку, осмотрел рану, легко касаясь ее кончиками пальцев и морщась. Впрочем, сильной боли не было. Рана оказалась неглубокой.

— Как думаешь, копье может быть отравленным? — спросил Глеб с опаской.

— Вполне.

— Успокоил, нечего сказать, — Глеб скривил губы в невеселой ухмылке.

— Дай посмотрю… Присядь…

Глеб опустился на землю. Маг навис над ним, заводил руками над раной. Плечо закололо мелкими иголочками, кожа покрылась мурашками, по мышцам разлилось тепло. Неудержимо захотелось спать, глаза сомкнулись, голова стала бессильно клониться к груди…

— Вот и все, — бодро сказал Епископ, и Глеб очнулся. — Жить будешь.

Глеб глянул на плечо и поразился. Рана исчезла. На коже розовел свежий шрам — аккуратное клеймо воина. Знак отличия. Повод для гордости.

— Здорово! — восхитился Глеб и подвигал рукой. Не было ни боли, ни какой-либо скованности. Плечо казалось совершенно здоровым.

— Пустяки, — маг отмахнулся. — На твое счастье, яда на наконечнике не оказалось. Отравления я пока лечить не умею.

Глеб взял в руки копье убитого гоблина, внимательно его осмотрел. Сказал негромко:

— Теперь я понимаю, каким оружием были убиты все эти люди…

Хоть и светило яркое полуденное солнце, было жутко и мрачно. Кругом лежали безжизненные тела, раскинувшись в нелепых позах, окрасив землю под собой кровью. Мертвая деревня молчала, словно тихое кладбище. Лишь угрюмо каркали в кронах тополей охрипшие обожравшиеся вороны.

Вновь взвыл пес.

Путники торопливо покинули селение мертвецов, но плач одинокой собаки еще долго преследовал их.

5

Наконец-то скучный однообразный ландшафт начал меняться. Степь слегка всхолмилась, на пути попадались высокие курганы — не то искусственного, не то естественного происхождения. Встречались редкие перелески, насквозь прозрачные, какие-то нездоровые. Зато трава росла, не зная удержу. Местами путники с головой скрывались в колышущемся под ветром ковыле. Иногда дорогу преграждали балки и неглубокие, но длинные овражки, поросшие высокой крапивой, и, преодолевая эти жгучие досадные препятствия, Глеб доставал меч и врубался в заросли травы, оставляя после себя широкую просеку. Магу было проще: спрятав и лицо и руки в складках бесформенного балахона, он мог запросто войти в самую гущу крапивной чащобы…

Поднимаясь на вершины холмов, выбираясь из высокого разнотравья, вскарабкиваясь на курганы, товарищи замирали на некоторое время и внимательно осматривали горизонт, окутанный туманной дымкой. Они выглядывали опасность, намечали очередную точку маршрута, пытались заметить вдали признаки человеческого жилья.

Глеба думал, что Утес Плачущего Человека уже близок.

6

Идти стало тяжело, ноги путались в траве. Слишком много времени прошагали товарищи, не останавливаясь на отдых.

— Надо бы сделать привал, — сказал Глеб.

— Давай поднимемся вон на тот холм. — Епископ вытянул руку. — Оглядимся и переведем дыхание. Вечер уже недалеко. Как следует отдохнем ночью.

— И откуда у тебя только сила берется? — Глеб покачал головой. — Вроде такой худой…

— В мускулах силы нет…

— Только не надо опять про эти ваши волшебные штучки. — Глеб отмахнулся, и даже взмах руки был слабый, вялый, настолько он устал.

— На то, чтобы идти, вообще не нужно затрачивать никаких усилий, — продолжал маг. — Это же естественно. Когда ты дышишь, разве ты устаешь? Просто ты на себе тащишь слишком много ненужного: этот меч, сумка, тяжелая одежда. Лишние мышцы, жир…

— Мозги, — буркнул Глеб. — Послушать тебя, я должен ходить совершенно голым.

Они начали восхождение на холм, на вершине которого планировали сделать привал. Склон был долгий, пологий, поросший высокой густой травой. Подъем совершенно не ощущался, вершина вроде бы и не приближалась.

Внезапно маг остановился, перехватив посох обеими руками.

— Чего ты? — недоуменно спросил Глеб.

— Ничего не замечаешь?

Ветер шуршал рослой травой. Высоко в небе высвистывала трехнотную песню какая-то птаха. Немыми призраками бежали по земле тени облаков.

Глеб долго оглядывался, вслушивался, но так ничего и не заметив, пожал плечами.

— Вроде тихо. А что?

— Не знаю… — маг, медленно поворачиваясь вокруг своей оси, очертил посохом круг. — Не знаю, — повторил он задумчиво. — Ладно, пошли дальше.

Они сделали еще несколько шагов, и вновь маг настороженно замер. Теперь и Глебу почудилось, что он что-то услышал, какой-то негромкий звук или звуки. Шелест травы, но не совпадающий с порывами ветра.

И кузнечики молчали.

Глеб насторожился, обнажил клинок.

— Мы окружены, — негромко сказал Епископ. — Они со всех сторон.

— Кто? — спросил Глеб.

— Пока не знаю.

В высокой траве ничего не было видно. Но — вдруг! — Глеб увидел, как в отдалении сам собой шевельнулся ковыль, тихо качнул верхушкой. А вон еще, в другой стороне, раздвинулся сноп луговой осоки. Кольцо сжималось.

— Я их не вижу! — Глеб был готов удариться в панику.

Рано или поздно это действительно случится…

— Это гоблины. Те самые, из деревни, — прошептал маг. Он был занят. Закрыв глаза, он бормотал неразборчивые заклинания, водил посохом над головой.

Неприметное шевеление приближалось. Трава таила опасность. Прятала в себе острые копья с зазубренными наконечниками. Скрывала невысоких кровожадных созданий, таких быстрых и таких уродливых.

Сколько же их там?

Вдруг маг выкрикнул короткое слово, и откуда-то налетел упругий вихрь, поднял в воздух столб пыли, закрутился бешеным смерчем. В ушах засвистело. Глеб едва устоял на ногах под яростным напором урагана.

И вновь маг властно что-то приказал стихии, махнул повелительно посохом, и хобот смерча опал на землю. Осела пыль.

Трава вокруг путников теперь была растерзана, свита, прибита к земле. Товарищи стояли в центре идеально ровного круга радиусом примерно в десять метров. В центре арены.

Да, теперь враг не сможет подобраться вплотную, оставаясь незамеченным. Но разве это поможет?