Книга Путешествие идиота - Игорь Поль

Сэм сказал, что по показаниям медицинской диагностики я недееспособен. «Умственно неполноценен», так он выразился. И виновато на меня посмотрел. Типа – «это не я сказал. Это медики. Я что – я-то не прочь». И что никто, включая врачей и его самого, не понимает, как ему, то есть мистеру Уэллсу, удается не то что летать, а вообще действовать логично. На что Васу резонно возразил, что какая разница, кто рулить будет, пусть даже дитя несмышленое, лишь бы дело шло. «Вы ведь тут дело делаете или инструкции соблюдаете?» – так он спросил. И Сэм глаза в сторону отвел и плечами пожал. Очень уж он растерян был. А потом попытался возразить на тему того, где он возьмет «фонды». Пилотов по штату два, и зарплату третьему платить не с чего. Про какой-то «бюджет» напомнил. А Васу ему: «Фигня, парень. Оплатишь из премиального фонда». И Сэм сдался. Стал кому-то важному звонить. И этот кто-то сказал ему, что пусть даже у ваших пилотов не то что мозгов не будет, а и даже головы, и если у них рога с хвостом вдруг вырастут, ему, важному мистеру, начхать, потому как до начала конкурса месяц, и они в глубокой заднице. Ей-ей, так и сказал. Я даже покраснел. А Васу высказался уважительно: «Вот это я понимаю, деловой бобер». И они с Сэмом руки друг другу пожали. И мы пошли в зал. Все вместе.

Когда мы по лесенке спускались, вдруг отовсюду завыли сирены, самолет над головой перестал на своих кишках шевелиться и вбежали люди с носилками и какими-то штуками, опутанными трубками. И из лифта достали бесчувственного Алекса. Прямо в компенсирующем костюме. Ей-богу, как мешок с овсом, у него голова болталась, как неживая. И на носилки уложили. Начали к нему всякие трубки прилаживать и кнопки нажимать. А Надира доложила Сэму: «Отказ гравикомпенсаторов кабины во время скоростных горизонтальных маневров. Тяжелый шок». А начальник инженерной бригады сказал: «Тесты проходят, оборудование исправно». И все расстроены были. И Сэм стал мрачнее тучи. А мой компаньон его назад в контору пальцем поманил.

Васу оттуда очень быстро вышел. Хлопнул меня по плечу и сообщил, что я теперь в составе основной команды пилотов-испытателей. С начальным окладом три тысячи двести кредитов в неделю. Не считая премий за окончание этапов и за переработки. Сэм спросил его, не хочет ли уважаемый Васу поработать у него менеджером по снабжению на время испытаний. А Васу ответил, что должен свериться со своим графиком. И мне подмигнул. И ушел важно. Такой вот у меня компаньон. Весь из себя правильный пацан и деловой бобер.

А мне жалко Алекса стало. Он хоть и заедался ко мне и важничал, но все же свой брат пилот. И еще я подумал, что «Гепард» его невзлюбил. Оттого и компенсаторы сдохли. Очень эта мысль неожиданной оказалась.

Глава 36

«ПРИВЕТ. Я ОТ БАРОНЕССЫ»

Однажды в выходной день, когда мы с Васу торчали дома, слушали музыку, считали свои деньги и мечтали о том, что скоро закончатся испытания и мы уедем на Кришнагири, к нам заявился мужчина в строгом сером костюме. Выглядел он солидно. Как владелец ресторана, не меньше. Но при этом казался очень опасным. Было что-то такое в его глазах и манере держаться. Он сказал нам, что является представителем охранной компании «Стен». И что фамилия его Прайд. И что у них подписан «контракт». С госпожой баронессой Радецки фон Роденштайн. На мою охрану. Такие вот дела. И цветастое удостоверение показал.

Я просто ошалел. Так все это было неожиданно. Я ведь и помыслить не мог, что Мишель обо мне может помнить. А она так вот о себе напомнила. Васу сказал: «Слышь, кент, мы в нашем районе самые крутые перцы. И ни одна собака на нас без разрешения не гавкнет». На что мужчина, без приглашения устроившись в нашем единственном кресле, ответил, что многие банкиры, члены парламента и даже всякие президенты планетарных союзов считали так же, пока не умерли. И Васу опять было начал дурачка изображать, играя роль моего менеджера. И торговаться об условиях. Только я его попросил заткнуться. И сказал этому деловому дядечке:

– Прошу вас передать баронессе мою благодарность, мистер Прайд. И то, что я не нуждаюсь в защите. Мне очень жаль, что я лишил вас гонорара.

И встал, чтобы дать понять, что разговор окончен. Мужчина этот сразу посерьезнел, усмехаться перестал и тоже поднялся. Даже уважение какое-то в глазах у него промелькнуло. И Васу тоже обалдел. Никогда я так складно еще не говорил.

И мужчина откланялся и исчез. А я остался сидеть в расстроенных чувствах. Потому как совсем уже было уверился, что Мишель мне просто привиделась. А она, оказывается, помнит обо мне. Уж мне эта ее аристократическая обязательность. Как же – я ведь из-за нее пострадал, и ее долг оградить меня от опасности. Вроде как по векселю рассчитывается. Дорого я бы дал, чтобы ее лицо снова увидеть. И поговорить с нею.

– Слушай, чувак, а ты кто такой на самом деле, а?– так меня друг мой спросил.

– А то ты не знаешь,– ответил я, усаживаясь в кресло перед визором.– Юджин Уэллс. Летчик. Бывший. Без царя в башке…

– Не, ну а все-таки? Мэр тебе медали на шею надевает после того, как ты кучу мусоров в хлам покрошил, по визору тебя кажут, теперь вот и баронессы у тебя в подругах. Ты, часом, с Императором дружбу не водишь?

– Не-а. С Императором дружбу не вожу,– грустно улыбаюсь я.

– Слушай, ты чего, правда, с баронессой знаком? – не отстает Васу.

– Ага. Мы с ней на одном лайнере вместе летели.

– Круто! И какая она?

– Какая? – Я задумался. А действительно: какая? – Необычная. Умная. Добрая. Честная.

– Красивая хоть? – с надеждой пытает меня Васу.

– Очень. Просто блеск…

– Ну дела! Никогда живых баронесс не видал. Слушай,– Васу оглянулся и на шепот зачем-то перешел.– А ты с ней часом … не того?

– Не того…

– Жалко…

– И мне…

– Ну, ты даешь, чувак! – смеется Васу. И включает Дженис.

И мы подпеваем ей на пару. У меня уже неплохо выходит на верхних регистрах. Ей-богу. А потом Васу смотрит на меня и говорит:

– Братан, а ты, никак, в эту баронессу втрескался?

А я ему в ответ, что сейчас в морду получит. Тогда он, ни слова не говоря, исчезает куда-то. И через минут двадцать появляется вновь. А я валяюсь на ковре, лицом в крышу, и Джимми Хендриксу подпеваю. И глаза у меня на мокром месте. Хоть я себе и повторяю без конца, что я мужчина и должен сильным быть. Еще я думаю, что скоро мы улетим на Кришнагири, и моим мучениям конец придет. И все у меня будет хорошо. Вот только летать я там не смогу. «Гепард» ведь тут останется.

«На вот, нюхни. Враз полегчает»,– так мне Васу говорит.– «Не боись, дурь чистая». Я и нюхнул машинально. Маленький такой флакончик. С ноготь мизинца. И трубочка из него. И у меня в голове все поплыло. Кажется, я даже от пола оторвался, так мне стало легко. И Мишель, Мишель стала совсем близкая. Она мне улыбалась. Гладила меня по щеке. А потом мы куда-то летели. Вместе. Высоко-высоко. Прямо сквозь радугу. Кажется, я смеялся в голос. А тот, что у меня внутри, мне вторил. Говорил что-то про то, как многого он не знал, когда был в другом теле. Глупый голос. И такой хороший. И еще звучала музыка. Хотя, может быть, это просто Васу отрывался. А потом все кончилось. И я оказался на ковре, один и носом вниз. Видимо, это я так с неба брякнулся. А внутри осталась только легкая грусть. И еще есть очень захотелось. Тогда я растолкал Васу, что сидел с флакончиком в кресле, глаза закатив. И мы отправились в забегаловку по соседству есть устрицы. Такой вот у меня друг классный. Васу.