Книга Бот - Максим Кидрук

Тимур надел шлем. Голову окутала приятная прохлада.

— Искусственное охлаждение, — не удивился Тимур.

— Да. Помимо системы охлаждения, — объяснил Такеда, — шлем содержит прибор ночного видения, карты местности, которые выводятся прямо на стекло лицевого щитка, защиту от осколков и многое другое. Боты могут обходиться без шлема при температуре не выше 22 по Цельсию, максимум до 28 при хорошем обдуве ветром. При более высокой температуре воздуха — перегрев, болевой шок, смерть.

— Вчера они напали еще засветло, — заметил Тимур, снимая с головы шлем с кондиционером.

Японец вздрогнул и потер виски.

— Атака произошла после захода солнца. Кроме того, весь день дул сильный прохладный ветер, что и позволило ботам передвигаться по пустыне…

— Ясно…

— Вторая особенность ботов, — поспешил сменить тему японец, — в обычных условиях их практически невозможно застрелить.

Тимур и Стефан подозрительно переглянулись.

— Это уже слишком, — сказал швед. — Как такое возможно?

— О’кей, — уклонился Кацуро. — я не совсем правильно выразился. В нормальных условиях в бота практически невозможно попасть.

— Чем это вызвано?

— У бота осуществляется непрерывная стимуляция базальных ганглий — части головного мозга, которая отвечает за координацию движений и скорость реакции. Благодаря этому боты способны уклоняться от пуль, так как их реакция достигла невероятного уровня.

— Уму непостижимо! — воскликнул швед.

— Мы не планировали такой эффект. Сами были поражены, когда его выявили. Три года назад двое ботов набросились на случайно оказавшегося на месте их тренировки лаборанта, приняв его за учебную цель. Лаборант стал палить в них из пистолета с резиновыми пулями, но даже не задел никого. Поначалу мы подумали, что он промахнулся от волнения и неожиданности, но потом провели несколько экспериментов и установили, что если стрелок находится в поле зрения ботов, то они начинают реагировать за доли секунды до того, как происходит нажатие на курок. Запомните: ботов можно подстрелить, но только тогда, когда стрелок не находится в поле их зрения. Как боты определяют момент выстрела — неизвестно. Возможно, по глазам, может, они фиксируют малозаметные предварительные сокращения мышц, предшествующие нажатию на курок. Как бы то ни было, зная, куда направлен ствол, они прогнозируют траекторию пули и… успевают уклониться.

— Видимо, с тех пор охрана и стала носить при себе дробовики, — заключил Тимур.

Кацуро даже не пытался скрыть удивление:

— А этот шкет хорошо соображает!

— Да, и многое подмечает, — согласился Ральф.

— Я хочу, чтобы вы усвоили… — Японец колебался. — Они придут сегодня, и… — Он с шумом выпустил из груди воздух: — Поэтому сегодня вы получите дробовики. Я не хочу, чтобы вы тратили патроны, паля во все, что двигается. Контролируйте себя. Не покупайтесь на невинный вид ботов — ночью у любого из нас нет против них ни единого шанса. Действуйте с хитростью.

Тимур ощутил, как холодок мерзкой целлофановой пленкой сжимает внутренности. За стенами лаборатории ждала жестокая реальность. Двадцать лет в этих комнатах кипела работа, горстка фанатиков билась над полубезумной идеей, не подозревая, что выпускает джина из бутылки. И теперь снаружи бесится результат. Результат, с которым помимо воли придется контактировать.

— А откуда такая уверенность, что они придут? — перебил Тимур.

— Они приходят каждую ночь с тех пор, как сбежали.

— Но почему?

— У нас есть то, что им нужно. Собственно, это третья особенность, о которой вам следует знать.

— И что это? — Тимур придвинулся поближе. На секунду его внимание снова привлек пластиковый стаканчик японца, в котором была просто вода. Почему вода? Почему не кофе?

— Гормон альдостерон. Боты будут приходить, пока не получат его. Без него им крышка. — Такеда перевел взгляд на шведа. — Стефан, расскажи дальше ты.

Стефан Эрмглен по-мальчишечьи вытер руки о рубашку и фальшиво откашлялся.

— Среди болезней человека есть эндокринное заболевание под названием болезнь Аддисона. Это заболевание, при котором в надпочечниках снижается выработка необходимых для жизнедеятельности организма гормонов, в частности альдостерона. Обычно болезнь Аддисона развивается медленно, в течение нескольких месяцев, иногда лет. — Эрмглен преодолел смущение и заговорил уверенно. — Симптомы могут оставаться незаметными и не проявляться, пока не произойдет какой-либо стресс или же человек подцепит болезнь, повышающую потребность организма в глюкокортикоидах[65].

— Без фанатизма, — мягко прервал его Кацуро, — ты не на научной конференции.

— О’кей, простите. Симптомы болезни Аддисона — мышечная слабость, пониженное давление, тошнота, боли в желудке, иногда депрессия. Но в отдельных, редких случаях симптомы могут возникать поразительно быстро. Такое состояние характеризуется острой недостаточностью коры надпочечной железы и называется аддисонический криз: внезапная боль в животе и спине, диарея, приводящая к обезвоживанию организма и развитию шокового состояния, резкое падение давления, психические расстройства. Затем происходит коллапс сердечно-сосудистой системы. Если не принять срочных мер, больной умирает. У меня все.

Такеда продолжил:

— При создании объекта повышенной опасности, к примеру АЭС или подводной лодки, всегда предусматриваются меры безопасности на случай так называемой МПА, максимальной проектной аварии. Понимая, что объект наших исследований несет в себе потенциальную угрозу, Кейтаро тоже позаботился о мерах безопасности. Максимальной проектной аварией в нашем случае являются отказ ботов подчиняться командам и бегство. Именно то, что и произошло. Кейтаро рассматривал такой вариант. Так что в зародышевых клетках будущих ботов был приглушен ген, который отвечает за производство альдостерона. Кора надпочечной железы ботов не вырабатывает гормон. С самого рождения «малыши» должны постоянно получать его извне. Без этого они погибнут.

— То есть если их не поймать, боты через какое-то время умрут? — спросил Тимур.

— Абсолютно точно. Инъекция альдостерона должна производиться раз в 29 дней. Следующая запланирована на 24 августа. После 24-го у нас есть еще три дня. Если до 27-го мы не вернем беглецов и не введем им гормон, мы потеряем 40% популяции. Тимур, я хочу, чтобы ты принялся за работу уже сегодня.

— Одиннадцать дней… — быстро сосчитал Тимур.

— Должен постараться.

XXXVII

После совещания Тимур и Ральф возвращались в жилой корпус.