Книга Война в Небесах - Чарльз Уильямс

— Всего-то? — спросил сэр Джайлс. — А больше никак не отрекомендовался?

— Знаешь, мне он не понравился, — признался Грегори, — а Леддинг от него просто сбесился. А ведь этот тип просто шел себе по дорожке, и все. Потом, правда, сказал, что он царь и священник. — Персиммонс подошел поближе и тихо добавил:

— Я сначала подумал, не связан ли он… ну, с той лавкой.

Ты понимаешь? Но, по-моему, он с ней как-то не сочетается.

Сэр Джайлс задумался.

— Царь и священник, говоришь? — переспросил он. — Ты сам-то не свихнулся, Персиммонс? — Сэр Джайлс резко встал. — Ты сказал, Иоанн?

— Он так представился. А что, — ты знаешь какого-нибудь Иоанна?

— Сэр Джайлс отошел к окну, выглянул, вернулся на середину кабинета и с сомнением поглядел на Грегори.

— Вот что, послушайся доброго совета, — проговорил он, — оставь в покое эту чертову штуковину. Можешь нарваться на куда более сильного противника, любезный Грегори.

— Да кто он такой? — вскричал Персиммонс. — Ему-то зачем Грааль?

— Этого я тебе не скажу, — ровным голосом ответил сэр Джайлс. — Все равно не поверишь, а мне такие разговоры могут боком выйти. Слыхал я разные истории — может, и вранье, конечно, но слухи ходят и в Самарканде, и в Дели.

Однажды кто-то, похожий на твоего серого незнакомца, поговорил с самым богатым человеком в Бенгалии, а тот и отдал все храму, а сам пошел в факиры. Я пока в Бога не верю, но иногда думаю, не твой ли приятель подал людям саму идею Бога… если это он, конечно.

— Мне-то что за дело до Бога? — спросил Грегори.

— Не знаю, — не обращая на него внимания, продолжал сэр Джайлс, — Грааль принадлежит ему, или он Граалю. Я проследил путь Чаши во времени и в пространстве, но в ее истории есть разрывы. Если она каждый раз возвращалась к Иоанну, то послушай меня, сходи к архидиакону и попроси, чтобы он за тебя помолился. Может быть, не откажет…

— Скажешь ты мне, кто это был? — спросил Грегори.

— Нет, — покачал головой сэр Джайлс. — Слишком много о нем говорили. Брось все это, пока не поздно.

— Неужто сам Иисус Христос собрался приглядеть за своим добром? — ухмыльнулся Грегори.

— Иисус Христос то ли мертв, то ли на небе, то ли его присвоили церковники, — отвечал сэр Джайлс. — А вот о человеке, который приходил к тебе, говорят то же, что он и сам сказал: он царь и священник, и зовут его Иоанн. Так говорят. Как на самом деле — не знаю, но мне все это очень не нравится.

— Ну так уноси ноги, — фыркнул Грегори. — А мы с моим владыкой встретим его и поговорим.

— С вас станется, — сказал сэр Джайлс, повернулся и, не сказав больше ни слова, пошел к себе.

Адриан спокойно спал. О том, какие сны ему снились, ведал лишь его ангел-хранитель, пребывающий вне тварного мира. Все прочие обитатели Калли, исключая слуг, провели ночь без сна. Лайонел прилег на кушетке рядом с женой и настороженно вслушивался в ее неровное дыхание Доктор не смог или не захотел сказать, сколько она проспит, и теперь Лайонел обмирал от мысли, что неподвижность ее не похожа на неподвижность спящего человека. Глаза ее были закрыты, дыхание отражало какую-то внутреннюю дрожь, а иногда с губ срывались невнятные, но глубокие стоны. Лайонел страдал. Его постоянная спутница оторвана от него, брошена в глубины каких-то джунглей, а он и постичь не может этот ужас. Сам он хоть как-то мог представить себя в подобном положении, но чтобы Барбара, простодушно поглощенная занавесочками на кухне, романами Вудхауза и кормлением Адриана, оказалась ввергнута вот в это! Против такой судьбы восстал даже его пессимизм.

Неподалеку от комнаты, занятой супругами Рекстоу, лежал без сна и вспоминал былые приключения сэр Джайлс Тамалти. К себе он относился так же трезво и жестко, как и к остальным, и сейчас вполне отдавал отчет, что появление в Калли новых действующих лиц его тревожит. Исследуя пограничные зоны человеческой психики, он представлял ту загадочную силу, с которой время от времени приходилось сталкиваться разным людям в разных уголках земли. Откуда она исходит — неизвестно, вмешательство ее в дела людские — смертельно опасно. Однажды в Бейруте ему довелось присутствовать на полночном сборище. Тогда он смутно ощутил ее.

Было очень страшно, чародеи орали, кто-то незваным явился среди них, едва различимый, грозный, гибельный. Тогда тару Джайлсу казалось, что он, как и все, стал жертвой массовой галлюцинации; но уж кто-кто, а он-то знал, что галлюцинация — пустое слово. Было, не было… Он решил как можно скорее покинуть Англию.

Грегори Персиммонс у себя в комнате поразмышлял над словами сэра Джайлса и решил махнуть на них рукой.

Все складывалось прекрасно. Если так и дальше пойдет, уже следующей ночью и Грааль, и Адриан будут в руках у него и его друзей.

Пожалуй, среди бодрствующих в эту ночь в Калли только Грегори Персиммонс был от природы религиозен; только он живо и естественно воспринимал неведомое как иерархии сил, восходящих к подножию люциферова трона. Только Для него и мазь, и черная месса, и древние ритуалы сатанизма были естественными и живыми. Он требовал ответа от тьмы, страстно верил, что отклик придет, и вера эта определяла его слова и поступки. Ни Лайонел, ни сэр Джайлс, ни Барбара не прибегали так естественно к молитве, и его божество милостиво снисходило к сознанию фанатика. Он обращал, проповедовал, приносил в жертву и себя, и других, если Бог этого требовал. Лежа без сна, вознося свои молитвы, он поклонялся Ему, и обретал спокойную силу мистического единения.

Утро он встретил счастливой улыбкой человека, которому не в чем сомневаться.

Сэр Джайлс собрался уезжать сразу после завтрака, распорядившись отослать багаж вслед за ним.

Грегори и Лайонел оставили Леддинга при Барбаре, дожидаться сиделки, а сами пошли звонить в Лондон. Дозвониться удалось не сразу, но в конце концов Персиммонс разыскал никому не ведомого Манассию, кратко изложил ему все обстоятельства и попросил ближайшим же поездом приехать в Фардль.

— Что? — повторял он. — Да, да, Калли, на окраине Фардля… Да, конечно… Что? Не понимаю! Ну, что угодно, что угодно. Да, конечно, вы делали, но у меня его сейчас нет…

Знаете? Откуда? Да, понял, но я не могу так сразу… Послушайте, Манассия, это серьезно. У нашей больной какой-то припадок. Нет, что вы! Да, хорошо, постараюсь…

Он медленно положил трубку и очень серьезно поглядел на Лайонела.

— Кошмар… — пробормотал он. — Помните потир, который был у меня в коллекции? Так вот, Манассия согласен вылечить вашу жену, если я уступлю потир ему.

— Да? — неискренне удивился Лайонел. — Наверное, это ценная вещь… Как вы считаете, я смогу ее купить?

— Дорогой мой, о чем вы говорите! — воскликнул Грегори. — Я бы отдал его, не задумываясь. Как можно сравнивать какую-то чашку и здоровье вашей жены? Я так ей восхищаюсь! Но дело в том, что у меня его нет. Я говорил вам вчера, но с тех пор столько всего случилось, немудрено, что вы не помните. Архидиакон стащил его. Он вбил себе в голову, что это его потир, даже полковник Коннерс не смог переубедить его. А уж кому, как не полиции разбираться в этом деле! Но архидиакон с Морнингтоном и еще с одним моим соседом утащили его прямо у меня из дома! Как вам это нравится?