Книга Мертвецы не тоскуют по золоту - Михаил Март

Сироткин трясущимися руками запер баню на висячий замок. Он с трудом себя сдерживал. Он сжал зубы бульдожьей хваткой и, не глядя на растерянную жену, направился к калитке.

В Москву он возвращался другой дорогой. Стрелка бензобака приближалась к нулю. И эту деталь он не учел. Не хватало встать посреди дороги. Топор все еще маячил над его шеей. Сироткин молил Бога, чтобы тот сжалился над ним и дал возможность дотянуть до конца. Другая стрелка, которая отсчитывала время, неустанно бежала вперед.

Бог, дьявол, судьба или звезды сегодня стояли на стороне безумцев. До нужной точки Сироткин добрался к четырем часам десяти минутам. Он загнал машину во двор, вытер тряпкой возможные следы и побежал к аптеке. Его уже ждали. Варя пересчитывала выручку, нанизывая резинки на пачки денег, а шофер разгадывал кроссворд из "Вечерки".

— А мы уж думали, ты погряз в семейных распрях! — засмеялась кассирша.

— Ну, Отелло, ты успел задушить Дездемо-ну? — спросил водитель. — Не боись, алиби мы твое подтвердим, выйдешь из воды чистеньким.

Сироткин рухнул на переднее сиденье.

— Зря время терял. К нам сеструха с мужем приехала.

— Еще бы! Есть родня с дачей, а люди в Москве торчать будут.

Роман надел пояс с кобурой, откинулся на сиденье и прикрыл глаза.

— Дайте подремать, ребята. Выдохся.

Он не дремал. Он методично, минута за минутой, заново проходил сегодняшний маршрут. Просчетов оказалось слишком много, но главный заключался в том, что они пошли на этот безумный шаг. Золото не деньги, его не наштампуешь в госзнаки. Совершенное ими преступление выходило за рамки человеческого сознания. Их использовали как слепых котят и теперь утопят в старом ржавом ведре. Знать бы, кого бояться. Впрочем, теперь всего придется бояться. Пока они живы, страх станет главным и единственным чувством. Как он был наивен! Банда желторотых молокососов взялась за решение задачи, которую перед собой не ставили самые отпетые головорезы.

Сироткин вздрогнул.

16 часов 30 минут. Максим Ветров и Эдуард Чайка

Даже с учетом задержек и непредвиденных обстоятельств маршрут успели закончить к четырем часам. Отдохнувший Толик молол языком без передышки, что в некоторой степени разрядило обстановку. Инкассаторы работали молча. У них не было возможности обменяться впечатлениями, но у каждого они были разные. Ошибок и недочетов хватало. Главное заключалось в том, что Коновалов всех обвел вокруг пальца. Никто не пошел бы на ограбление золотых слитков. Их невозможно потратить или разменять. Слиток имел цену строительного кирпича, в руках обывателя он ничего не стоил.

Они выполнили заказ очень сильных и всемогущих людей, и это понимал каждый. О мелочах не имело смысла и думать. Ветров не знал того, что знал Чайка, и он прослеживал события как частные неудачи. Бездарный грим сделал лицо Эдика неузнаваемым, но все, кто его видел, поняли, что перед ними мелькал клоун. Если найдутся свидетели, то все в один голос скажут, что грабил подставной легаш и у обочины стоял милицейский УАЗик. А машина уже ниточка. Если подумать о масштабах, то становится страшно. Пять ящиков с золотом. Это не меньше пятидесяти килограммов. Ограбление века! Вся милиция страны встанет на уши. А если вспомнить голубой "Москвич-412", который проскочил на знак?

Водитель видел, как кто-то забирался в фургон. Он не мог не видеть этого. Пустая набережная. Вокруг ни души. Дорога прямая и особого внимания не требует. Каждый имеет свое алиби, и на данный момент оно кажется надежным, но если копнуть по-настоящему, то камня на камне не останется от липовой защиты. А копать будут серьезно. Глубоко копать и до победного.

Эдик Чайка видел картину в более мрачных тонах. Он видел истинный замысел Коновалова, а точнее, его хозяев, на которых тот работал. Теперь уже не имело значения, что они взяли — деньги или золото, картошку или кафельную плитку. Важно, что один из них совершил убийство. Тут пахнет вышкой. Погибли четыре человека. И Коновалов знал об этом заранее. Он взял с собой нож и достал трофейный "вальтер". "Даже если он сомневался во мне и увидел тушь, заливающую глаза, то зачем убивать инкассаторов? — думал Эдик. — Безумство? Или надежда на надежное прикрытие? Такое преступление и Политбюро не прикроет. О чем тут можно говорить? Коновалов подонок, но в одном ему не откажешь: парень умеет держать язык за зубами, и есть надежда, что его боссы не знают наших имен. Хотя трудно поверить, что люди с такими возможностями не способны выяснить, кому доверяют ответственное дело. Подготовка проходила в течение месяца, а этого времени на все хватит".

Чайка взглянул на лежавший в углу салона рюкзак. Они все еще не избавились от улик. Форма, оружие, кровь, грим. Но при Толике не станешь сбрасывать вещи в речку. Зачем они притащили его в машину? Помрачение мозгов. Теперь все зависит от Коновалова. Его возьмут в жесткие тиски, и если он не сломается, то один шанс из тысячи у них еще будет. Парень знает, что его ждет, если он откроет рот. Стоит ему назвать одно имя, и он накличет свидетеля против самого себя. "Но могут быть и другие свидетели, о которых мы не знаем, — размышлял Чайка. — А если предположить, что хозяева Коновалова были в курсе плана с убийством, то они и нас видят насквозь. Теперь им остается только уничтожить нас как ненужных очевидцев. Зачем им лишние языки? Может, Ромку Сироткина уже где-нибудь перехватили, перерезали ему глотку и выбросили в реку, как мы собираемся поступить с уликами. Золото перехвачено по дороге, и его уже переложили в чемоданы и погрузили в поезд, идущий на Кавказ или во Владивосток".

У Чайки выступил пот на лбу. Он больше других рисковал в этой мясорубке, а его так дешево кинули. Он вспомнил, как возле него остановилась инкассаторская машина и водитель что-то вякнул про Чкаловское отделение. Даже если он его не узнал, то все равно расскажет про знак на дороге, гаишника и милицейскую машину. А тут нетрудно разгадать и план налета. А кто мог составить такой план? Те, кто знает маршруты инкассаторских машин, а это уже прямая стрелка к не-му, Ветрову, остальное — дело техники. Чайка задумался и понял, что в этой версии есть свои плюсы. Никто не мог предположить или знать, что машина с золотом проедет в данном месте в определенное время. Наводчика будут искать в центральной конторе, а предполагать, что исполнителями стали сопливые мальчишки, не вяжется с таким ответственным делом, как ограбление золотого фургона.

Толик затормозил у входа в Чкаловское отделение и пробормотал:

— О! Собрание, что ли? Вся команда инкассаторов высыпала на улицу, будто вчера чемпионат мира по футболу кончился. Русские ковбои среди московских трущоб.

Ветров и Чайка вышли из машины и направились к дверям банка, пожимая руки коллегам.

— Что случилось? — спросил Ветров у кучки ребят, живо обсуждавших какое-то событие.

— Банковскую "перевозку" обчистили. Тут уж не знаешь, что думать. Пора сваливать из этой лавочки.

— Говори толком! — рявкнул Чайка.

— Тут на набережной, под носом у банка, обнаружили "конторский" фургон. Денег нет, а инкассаторы убиты. Налет среди бела дня.