Книга Герои Зоны. Полигон - Александр Шакилов

– Почему его не слышно?.. – пробормотала Милена.

– Резак!!! – заорал я во всю мощь легких, не испорченных никотином и смолами, но до сих пор припорошенных радиоактивной пылью Чернобыля. – Беги!!!

Он вздрогнул всем телом. Лицо его покраснело. Он чуть согнул ноги, потом присел, дернулся, и еще раз… Да «африканец» попросту не мог оторвать стопы от поверхности той дряни, что умела притворяться лесной поляной!

Приклад из многослойной фанеры уткнулся мне в плечо. Я направил ВСК на остатки пня. Палец сдвинул предохранитель, переключив на огонь очередями, затем коснулся спуска. Пули вырвались из ствола.

Милена охнула, а у меня перехватило дыхание, потому что я такое видел впервые: пули зависли в воздухе у самого края «поляны». Их будто поймал кто-то и зажал в невидимых тисках.

– Ах ты ж!.. – я изо всех сил саданул по пулям прикладом.

Как в бетонную стену ударил. В прозрачную твердую стену.

Сместился на пару метров влево, ткнул воздух винтовкой. Эффект тот же: пустота не пускает, отсекла нас от Резака. Милена проделала аналогичный маневр правее – наконечник ее стрелы врезался в преграду. Логично предположить, что по всему периметру «поляны» результат будет таким же.

Резак хлопнул себя по карману – и замер. Так бывает, когда люди прислушиваются к своим ощущениям. «Африканец» вытащил из шорт камешек, подкинутый мной, и уставился на него, как на нечто диковинное. А потом рассмеялся. Ни звука не доносилось с «поляны», но парня буквально трясло от хохота. Уронив подмену под ноги, он, не прекращая смеяться, посмотрел мне в глаза.

От его взгляда меня пробрало – будто с разбегу швырнуло в прорубь.

Резак понял – сразу! – что это я взял его игрушку. Мне же стало ясно как дважды два: все случившееся с ним на «поляне» как-то связано со штуковиной, лежащей в моем кармане рядом с трофейной мобилой. Но как?! При чем тут вообще?!..

Можно сколько угодно задавать себе вопросы и уверять себя, что ты не виноват, что парень сам… Но ты-то, Край, точно знаешь: из-за тебя милейший парень Петя Резак угодил в ловушку, не почувствовал ее, не разглядел. Так что ты – только ты! – виновен в его гибели.

А не рано ли я хороню «африканца»? Сквозь ткань я нащупал его вещицу. Нервы разыгрались – показалось даже, что штуковина теплая, теплее, чем может быть кусок гранита или керамическая безделица. А пальцы мои так дрожали, что игрушка Резака будто вибрировала в них.

Я закрыл глаза, открыл. Не показалось. Воздух над «поляной», он… он быстро уплотнялся, что ли, затуманивался от границ «поляны» к центру. За считаные секунды туман добрался до Резака. Надо отдать парню должное, он сопротивлялся до последнего: пытался оторвать ноги от горизонтали и угрожающе размахивал руками. Кулак его угодил в туман и залип в нем, потом – второй, а следом и всего «африканца» залило полупрозрачным, и он застыл в этом киселе, точно муха в капле кедровой смолы.

Вот и все. Резака намертво сковало, а над «поляной» образовалась твердая полусфера. Поверхность ее вдруг бесшумно потрескалась. Из трещин просочились наружу робкие полосы желтого света. Лучи не рассеивались в воздухе, но имели четко выраженную границу, будто кто-то обрубил каждый луч топором. И лучи эти удлинялись – небыстро, но все-таки очень скоро они доберутся до нас, если будем стоять тут столбами.

– Край, уходим! – Милена решила поиграть в командира. – Мы ничем ему не поможем!

Я мотнул головой:

– Уходи. Я останусь. Я…

И схлопотал звонкую пощечину.

Хорошо супруга приложила ладошкой по респиратору, от души.

А вот поделом тебе, Макс. Сначала парня подставил, а теперь Патрика сиротой хочешь сделать?! Вот какого хека и кому ты докажешь, сдохнув неподалеку от Резака, залитого в полусферу?! Типа почтишь своей гибелью его смерть? Это же просто глупо!

– Уходим, любимая, – кивнул я Милене.

Однако выяснилось, сказать было проще, чем сделать.

Я не смог оторвать стопы от травы. Их будто приклеило! С мольбой Милена уставилась на меня, ведь она тоже не сдвинулась с места. А желтый свет все ближе, и лучше бы нам не оказаться у него на пути. Я знал – просто знал, и все, – стоит лучам коснуться нас, и наша совместная жизнь закончится. Как говорится, жили долго, счастливо и умерли в один день.

В груди стало жарко.

– Любимая, дай руку!

Милена послушно протянула мне ладонь. Вцепившись в ее пальцы, я изо всех сил дернул жену к себе. Честно говоря, ни на что не надеялся. Однако импульса, заданного мной, хватило, чтобы сорвать супругу с места. Она сделала пару шажков ко мне, прежде чем вновь прилипла к горизонтали. А что, если…

– Теперь, любимая, ты меня!

Рывком она подтащила меня к себе. Я тут же оттолкнул ее.

– Давай, любимая!

Она вновь меня подтащила.

И это при том, что ни я, ни она самостоятельно не могли сделать ни шагу!

Я ни черта не понимаю в физике, вообще в науках полный ноль, но что-то в нашем с Миленой взаимодействии мне показалось знакомым. Что-то такое было насчет поражения электрическим током. Одна нога на земле – не жахнет, а если две… шаговое напряжение… Так вот, мы с супругой нынче как те ноги, только наоборот. В смысле, когда нас двое, нас не убивает. Вдвоем мы можем перемещаться в зоне поражения прибора. Уверен, «поляна» – это прибор. Либо его производное.

Итак, каждый сам по себе мы никак и никуда. А вместе – хоть спринт бегать можем, хоть марафон.

– Можно, Край! Можно! – во всю мощь своих легких выдала вдруг Милена. – Быстрее! Давай быстрее!

Да я и сам вижу, что обрубленные лучи желтого света уже почти что добрались до нас.

Изо всех сил я оттолкнул Милену. Метра на три оттолкнул. С чувством, с толком, с расстановкой оттолкнул. Да так, что она даже упала. Вот какой я молодец, вот как сумел!

И при этом – какой же идиот!

Потому что Милена теперь до меня не дотянется, а значит, не приблизит к себе ни на шаг. Так что финита, тля, комедия, Макс Край сам себя обрек на смерть. И ладно бы только я окочурился, но ведь и супругу лишил возможности передвигаться – без меня-то она далеко не уйдет!

Или все не так уж плохо?

– Край, когда мы выберемся, я не знаю, что я с тобой!.. – Милена встала на ноги и, отряхнувшись, зашагала прочь.

Как это у нее получилось?! Да не суть важно, решил я. Главное – она спасена. И ничего, что лучи желтого света неумолимо приближаются ко мне. Подумаешь! Я, как бывший сталкер, как защитник Родины, как… Короче, я приму смерть с достоинством! Не посрамлю! Сын будет мной гордиться!

Милена обернулась:

– Ты там долго торчать будешь? Я ж тебе сказала: уже можно. Идти можно. Ногами пошевели! Кривыми своими!

Это она зря. Нижние лапки у меня такие, что можно женские колготки рекламировать, если предварительно уничтожить растительность. Вот лапками этими модельными я и пошевелил. Получилось. Обрадовался! И побежал к супруге.