Книга Призрак музыки - Александра Маринина

– Ну так встречайтесь, кто ж вам запрещает?

– Так в том-то и дело, что Алексей Михайлович не хочет этогоделать, пока он состоит в браке. Вы что, не понимаете? Он не бабник, он нехочет изменять вам, он хочет, чтобы все было по закону.

– Юля, вам не кажется, что вы слишком много знаете о моеммуже? Вы совершенно уверены, что точно знаете, чего он хочет, а чего не хочет.Откуда? Он вам это говорил?

– Нет, но я знаю.

– Это не аргумент. Юлечка, дорогая, я – юрист, более того, я– милиционер, вам это, вероятно, известно, и разговоры на кухонном уровне меняне устраивают. Мне нужны твердые доказательства и четкие аргументы.

– Вы действительно милиционер, а не женщина! Я непонимаю, как он может с вами жить!..

Юля разрыдалась, но Настя не испытывала к ней ни жалости, нидаже элементарного сочувствия. Каждый должен сам платить за свою глупость,иначе он никогда не поумнеет.

– А вы спросите у него, – хладнокровнопосоветовала Настя. – Думаю, он вам расскажет много интересного.

Она отступила назад и закрыла дверь. Чушь какая-то! Надо же,явиться сюда и требовать отдать ей мужа. Совсем с ума сошла. Неужели Чистяковдал ей повод думать, что такой визит может принести плоды? Что у них заотношения? Серьезные? Или так, легкий флирт, который девушка по неопытностиприняла за проявление настоящего чувства? Сколько раз Настя говорила Чистякову,чтобы он вел себя с женщинами аккуратнее, чтобы не давал им повода… Лешкавсегда был любимцем женщин, он умел, когда хотел, изумительно говоритькомплименты, он мог так смотреть в глаза, что собеседница таяла и терялаголову. И еще у него была опасная привычка касаться руки человека, скоторым он в данный момент разговаривал. Мужики-то внимания не обращали, а вотдамы частенько принимали этот дежурный жест за намек на интимность. Леша каждыйраз со смехом рассказывал Насте о связанных с этим недоразумениях, а Настякаждый раз предупреждала его, что это может плохо кончиться. Вот и приехали.

Она вернулась в комнату, понимая, что Юле все-таки удалосьвыбить ее из колеи. На душе кошки скребли. А вдруг… Вдруг все не так, какона думает? Вдруг Юля права? Черт, как неприятно!

Увидев ее, Дюжин моментально вскочил с пола.

– Что случилось? На тебе лица нет. Плохие новости?

– Пока не знаю. Паша, ты согласен с тем, что плохие новостинужно узнавать как можно быстрее?

– Не знаю. Когда как. Зависит от ситуации. Ты можешь мнеобъяснить, что случилось? Настя, от тебя такая волна идет, что мне в прямомсмысле слова плохо, я же очень чувствую это, ты сама знаешь.

– Сейчас, Паша, сейчас, подожди две минуты и помолчи,ладно?

Она села в кресло и сжала виски пальцами. Мгновенноразболелась голова, стало подташнивать. Пока разговаривала с этой нахальнойдевчонкой, еще держалась, а теперь ее развозило прямо на глазах. Нет, такнельзя, надо позвонить и все выяснить. В конце концов, если девочка права,то лучше дать Чистякову возможность сказать все и больше не возвращаться сюда.Может быть, он мучается и терзается, а Настя вовсе не хотела, чтобы емубыло плохо. С другой стороны, если Юля ошибается, то лучше прояснитьситуацию сразу же и не мучиться тягостными подозрениями.

Настя потянулась к телефону. Чистяков снял трубку сразу же,после первого гудка.

– Леша, кто такая Юля? – начала Настя с места в карьер.

– Юля? – переспросил Алексей. – Какая Юля?

Голос его был спокойным, без малейших признаков тревоги иливолнения.

– Она работает у тебя лаборантом-исследователем.

– Ах Юлька? Да, есть такая. И что?

– Она только что была здесь.

– Зачем? Она же знает, что я в Жуковском, мы с нейсегодня виделись.

– Вот именно, Лешик. Она знала, что тебя здесь нет, иприехала поговорить со мной в твое отсутствие.

– Что за бред?

Голос по-прежнему спокойный, только очень удивленный.

– О чем она с тобой говорила?

– О тебе.

– Не понял.

– Она рассказывала мне о том, как ты ее любишь, и просиладать тебе развод. Ты будешь это как-то комментировать?

– Ася, что за розыгрыши? Или вы там с Дюжиным выпили сверхмеры?

– Никаких розыгрышей, Чистяков, я совершенно серьезна. Юлятолько что была здесь и говорила о вашей взаимной страстной любви. Ты жепонимаешь, что мне с этим нужно что-то делать.

– Господи, Ася, я ушам своим не верю! Неужели эта дурочкавсерьез решила, что я к ней что-то испытываю?

– Это ты у нее спроси, а не у меня. Ты давал ей повод такдумать?

– Асенька, я со всеми женщинами веду себя так же, как с ней,но у всех хватает ума не принимать это за проявление любви. Ну как я мог знать,что она такая наивная! Да, я называю ее Юленькой, но у меня там все Анечки,Манечки и Танечки, все к этому давно привыкли. Да, я пару раз приглашал ееобедать в нашу столовую, но я всегда зову кого-нибудь с собой и предпочитаю,чтобы это были женщины, а не мужчины, потому что терпеть не могу во время обедаговорить с умным видом о науке. А с женщинами можно потрепаться о чемугодно, кроме работы. Ася, я не верю, что она всерьез…

– Лешенька, – устало сказала Настя, – разберись сней сам, пожалуйста, ладно? Еще одного ее визита я просто не вынесу. Тывернешься в субботу?

– Нет уж, дорогая моя, я приеду немедленно.

– Не стоит… – вяло возразила она. – Тебе утром придетсярано вставать, а приедешь ты уже за полночь.

– Я сам знаю, что мне делать. И я не допущу, чтобыты ложилась спать, набрав в голову черт знает каких глупостей. Дюжин еще утебя?

– Пока да. У нас работы еще примерно на час осталось.

– Попроси его меня дождаться.

– Зачем?

– Затем. Человек, набравший в голову таких глупостей, недолжен оставаться в одиночестве, это опасно для здоровья и для имеющейся в домепосуды. Все, Асенька, целую, я поехал.

Настя положила трубку и уставилась невидящими глазами наразложенные на полу листы с колонками цифр. Из оцепенения ее вывел голосДюжина:

– Настасья, это правда?

– Ты о чем?

– О том, что ты говорила мужу.

– Паша, подслушивать нехорошо, а проявлять свою осведомленностьо подслушанном и вовсе дурно. Где тебя воспитывали?

– Во дворе и в советской школе. Кончай мораль читать, тожемне Песталоцци. Эта девица действительно требовала, чтобы ты дала мужу развод?

– Действительно.

– Она что, его любовница?

– Надеюсь, что нет. Просто она еще очень юная и не устоялаперед Лешкиными чарами. Я допускаю, что она сильно влюблена и немножкопотеряла голову. Я верю своему мужу, и, если он говорит, что между ниминичего нет, значит, так оно и есть. Хватит об этом, Паша. Давай деломзаниматься.