Книга Белый дракон. Разрубленное небо - Александр Логачев

К этому вопросу Артем оказался не готов, но это не беда.

— Хорошо, я скажу тебе почему, — сказал Артем. — Но откровенность за откровенность. Скоро все между нами закончится, так зачем нам что-то утаивать друг от друга!

— Я согласен, — степенно кивнул Нобунага-младший. — Спрашивай.

— Я хочу услышать, почему ты прискакал сюда сегодня? Почему не раньше?

Сын покойного даймё некоторое время молчал, в задумчивости наклонив голову.

— Сперва я должен принести тебе свои глубокие извинения, Ямомото-сан, — наконец заговорил он вновь.

— А что случилось?

— Это случилось не сегодня. Это случилось несколько лун тому назад. Один из слуг моего отца пытался подсыпать тебе в еду отраву.

— Я знаю, — сказал Артем. — Но у него ничего не вышло.

— Ты знаешь не все. Он действовал не сам, он выполнял приказ одного из самураев, служивших моему отцу, а после смерти отца ушедших ко мне. Я ничего не знал о замыслах самурая. Узнал, когда все уже было кончено, когда самурай пришел ко мне и обо всем рассказал. Тогда я спросил его: «Зачем ты это сделал?» Он сказал: «Я видел твои мучения, господин. Я видел, что ты мечешься между местью и прощением. Я решил освободить тебя от мук». Меня разгневал его поступок. Я сказал ему, что никогда не прощу себе, если убийца моего отца погибнет от руки моего вассала или кого-то, кого пошлет мой вассал. Я сказал: «Или пусть Ямомото погибнет от моей руки, или пусть найдет смерть сам». Я сказал самураю, что он поступил дурно, и велел ему покончить с собой.

— Вот оно, значит, как, — проговорил Артем, подумав при этом: «Покушение номер один, или дело об отравлении, можно считать раскрытым».

— А больше никто их твоих самураев не поступал дурно? Например, не стрелял ли в меня из лука в лесу?

— Нет. Я строго предупредил всех, чтобы они забыли о Ямомото и вспомнили о нем лишь тогда, когда я прикажу. Однако тот самурай был прав, когда говорил о моих мучениях. Я жаждал мести. От мести меня удерживало только одно — я понимал, какую роль отец сыграл в нападении монголов на мою страну, и я знал, что это ты остановил моего отца и не пустил сюда монголов. Умом я признавал твою правоту, но желание отомстить за отца от этого, увы, не становилось меньше.

— И желание мести отчего-то перевесило. И отчего-то перевесило именно сейчас…

— Я узнал, что к тебе прибыли из Киото посланцы сиккэна…

— Узнал? — перебил Артем.

— Я знал обо всем, что происходит в замке, — сказал Нобунага-младший. — Есть человек, который сообщал мне обо всем. И не спрашивай, я не назову тебе этого человека!

— Не стану спрашивать, — поспешил заверить Артем, отметив про себя: «Я его и сам вычислю, дай только срок».

— После того как я узнал о гибели военачальника Такаши и о том, что подозревают тебя, я понял, что рано или поздно сиккэн пришлет к тебе своих людей. Он не упустит возможность избавиться от тебя.

— Избавиться от меня? — вырвалось у Артема.

— Да. Мой отец всегда говорил: «Сиккэн не потерпит, чтобы в стране Ямато жил человек, который способен занять его место». После чего он добавлял: «Меня он тоже уничтожит, если я не смогу его опередить». Мой отец связался с монголами только для того, чтобы опередить сиккэна.

«Хорошие дела», — подумал Артем. Впрочем, это были лишь домыслы сына Нобунага, не стоило их так уж сразу принимать на веру.

— И ты решил, что раз Ямомото все равно пропадать, то пусть он не достанется сиккэну, — продолжил Артем за Нобунага-младшего.

— Я решил, что будет справедливо, если Ямомото погибнет от моей руки, а не от руки сиккэна.

— Ну вот видишь, как все удачно складывается! — воскликнул Артем. — Не придется искушать судьбу поединком с непредсказуемым исходом. Я точно погибну от твоей руки, а не от руки сиккэна. Мы утрем сиккэну нос…

— Ты не ответил на мой вопрос.

— На какой? — Артем и вправду забыл.

— Почему ты не желаешь умереть в красивом поединке?

«А вообще-то неприятный тип этот Нобунага-джуниор, — подумал Артем. — Ну чего привязался! Дались ему эти поединки. Все, уже проехали, заболтали вопрос, нет, надо возвращаться!»

— Потому что поединок должен быть поединком, а не игрой в поддавки, только тогда он имеет смысл. — Увидев в глазах Нобунага непонимание, Артем разъяснил свою глубокую мысль: — Мы должны быть во всем честными, так? Если я ищу смерти, я не буду биться в полную силу, я невольно поддамся тебе. Такая победа не принесет тебе чести и славы, а я умру смертью труса, испугавшегося вонзить клинок в самого себя. Это будет убийство под видом поединка. Разве это путь воина?

— Да, ты прав, — согласился Нобунага. — Ты поступаешь благородно, Белый Дракон.

— Так ты исполнишь мою просьбу насчет сеппуки?

— Да. — Нобунага-младший поклонился. — Это честь для меня — отрубить голову Белому Дракону. Но зачем ждать до завтра?

— Я хочу, чтобы это случилось завтра на рассвете, — сказал Артем. — И в этом я непреклонен. Я хочу посвятить предсмертные стихи восходящему солнцу и первым птичьим трелям. И еще у меня будет к тебе одна необременительная просьба, Нобунага-сан, — не говори никому, ладно? Даже своим самураям. А то слушок дойдет до посланцев сиккэна, которым приказано доставить меня в столицу, даже если потребуется применить силу. Неизвестно, как отнесутся посланцы сиккэна к тому, что у них отнимают добычу. Чтобы не возбудить их подозрений, мы сделаем вид, что примирились. А своим самураям все расскажешь завтра на рассвете. Они тоже могут прийти на башню, я не против.

— Обещаю, что никому не скажу. — Нобунага церемонно поклонился.

Почему-то Артем поверил его обещанию. Как и большинство самураев, Нобунага-младший производил впечатления человека бесхитростного, напрочь лишенного коварства. В общем, не в отца сын.

— Теперь ты должен выполнить свою часть обещания, — напомнил Нобунага-младший. — Ты дал обещание открыть мне тайну потайной комнаты моего отца.

— Ах да! Конечно! Так вот… Твой отец хранил там пластину цубо-ита с доспехов самого Тайра Тамомори. И я передам тебе ее тотчас, как мы прибудем в замок.

Если бы Нобунага-младший разочарованно протянул: «Ну-у, какая-то пластина!», то Артем, заговорщицки подмигнув, сказал бы: «Не одна пластина, а шлем-кабуто в придачу». Отдавать же целый о-ёрой Артему вдруг стало жалко. Слишком уж ценная для японцев штука, как выяснилось, она не может не пригодиться для более серьезных дел. Например, преподнести о-ёрой императору и набрать целую горсть важных для жизни бонусных очков.

— Цубо-ита самого Тайра Тамомори? Не может быть ошибки? — сдавленным голосом переспросил Иса Нобунага.

«Не надо добавлять даже шлема, — понял Артем. — Он и так пришел в восторг. Ну и славно».

— Нет, не может. Впрочем, вскоре ты сам убедишься, что это так.