Книга Тина и Тереза - Лора Бекитт

— Он раскаивался, — прошептала девушка, — он говорил мне…

— Не защищай его! — выпалил Роберт, и на его губы змеей наползла ядовитая усмешка. Это были боль и злоба раненого, хотя им двигали скорее не оскорбленные чувства, а уязвленное самолюбие. Девушке почему-то казалось, что человек, искренне любящий ее, вел бы себя как-то иначе. — Что же он не остался и не сказал мне все сам? Он сбежал, как последний трус, и предоставил тебе выпутываться самой — очень благородно! Мужчины так не поступают, пойми! Хотя ты … Кто ты-то есть, а?

— Я знаю.

— Нет, ты не знаешь или знаешь не все. Ты думаешь, он любит тебя?

— Да.

— Он сказал тебе это, и ты поверила? Тина промолчала.

— Наивность! Знаешь…— Роберт облокотился на подоконник, достал сигару и, удобно устроившись, закурил. — Мы, мужчины, так устроены — иногда нам бывают нужны женщины, нужны, — он усмехнулся, — в определенном смысле, и далеко не все мы способны любить, а если и любим, то чаще не тех, кто этого достоин. Твой возлюбленный в Сиднее был без ума от одной женщины, в прошлом — обычной грязной девки, которая с малых лет продавала себя пьяным матросам, даже не за деньги — за кусок хлеба и глоток вина, а потом облапошила старого дурака и разбогатела. Но она так и осталась девкой, неспособной ничего дать человеку, кроме самых пошлых плотских утех. И вот за этой шлюхой бегал Конрад, унижался, выполнял все ее прихоти, но она все равно его бросила! Так что нужно тварям земным? Что нужно такому жеребцу, как Конрад? А что нужно тебе? Любовь, верность, забота настоящего честного человека? Нет! Ты пренебрегла мною как мужчиной, но зато сразу прыгнула в постель к Конраду… Не долго он тебя уговаривал! Мне незачем тебя наказывать, ты сама себя наказала. Глупая, он не вернется! Он неплохо провел здесь время — отдохнул, выполнил свое давнее желание посмеяться надо мной и одновременно развлекся с хорошенькой девушкой. У него планы Наполеона, тебе в них места нет! Ты для него всего лишь жалкая провинциалка, дешевка! Не смотри, что он беден, незнаменит, да к тому же не совсем белый, — у него амбиции более чем достаточно! Да и вообще… Подумай сама: какому нормальному мужчине нужна женщина, готовая лечь в постель по первому мановению пальца, мгновенно нарушив все клятвы? Разве ее можно уважать? Кто женится на такой? Я сам близко не подошел бы к тебе, если бы знал, кто ты есть, чего на самом деле стоят твои невинность и чистота! Ты опозорила меня, себя, свою мать! Жди Конрада хоть всю жизнь — не дождешься! А другим… Никому ты больше не будешь нужна, никому!

— Разведитесь со мной, — глотая слезы, прошептала Тина.

— Разумеется, я немедленно это сделаю, — сказал Роберт и, бросив сигару, принялся, прихрамывая, ходить взад-вперед. — Тебе придется все рассказать священнику, дабы он понял — я здесь ни при чем! Слышишь?

— Я согласна.

— О том, как ты уклонялась от выполнения супружеских обязанностей, — продолжал Роберт, — о том, как изменила мне через две недели после свадьбы…— Он остановился. — Это и правда неслыханно! Представляю реакцию твоей матери… Хотя поделом — раз она воспитала такую дочь!

— А вы воспитали Конрада.

— Ты еще и дерзишь! Да будет тебе известно — этот негодяй вовсе не мой сын!

— Он ваш сын, — с тихой настойчивостью произнесла Тина, — он похож на вас — даже я это заметила. А в случившемся виновата одна лишь я!

Роберт нахмурился.

— Хватит! Я не желаю с тобой говорить и не хочу тебя видеть! Уходи прочь! Тряпки можешь забрать с собой, мне они не нужны.

— Я уйду в чем пришла, — сказала Тина. — И простите меня за то горе, что я вам причинила. Я все понимаю. Прощайте!

Он не ответил и даже не оглянулся. Все его предали, все! Эта девчонка с кукольным сердцем и тряпичной душой — черт с нею, но Конрад!.. Так подло, мерзко — и до конца!

Роберт горько вздохнул. Он остался один, совсем один. И сознавать это было очень больно.

ГЛАВА X

Отец Гленвилл был сильно расстроен. Он знал Хиггинсов еще с тех давних времен, когда молодые Барри и Дарлин приехали в Кленси с двумя пятилетними девочками. Эта семья ему очень нравилась: добрые, работящие, любящие друг друга родители, вежливые, послушные дочери. Барри и Дарлин, по мнению отца Гленвилла, очень правильно воспитывали детей: в любви, умеренной строгости, с хорошим примером бережного отношения к близким и доброжелательного — ко всем людям. До недавних пор Тина и Тереза, две юные прихожанки, радовали глаз своей скромностью, чистотой улыбок и взглядов и вдруг… Сначала отец Гленвилл узнал, что одна из дочерей Хиггинсов, смуглянка Тереза, уехала, точнее, сбежала в Сидней без родительского благословения, а теперь перед ним сидела вторая девушка, Тина, такое невинное создание с детским изгибом губ и туманно-серой печалью в глазах, с волосами, скромно прикрытыми темной шалью, и девически тонким голосом повествовала о неслыханных вещах.

Отец Гленвилл машинально обвел взглядом незатейливое убранство протестантской церкви, точно искал ответа Всевышнего. Порой мечты о будущем грядущих поколений казались священнику несбыточными. Жизнь небесная — идеал, но в жизни земной отец Гленвилл не встречал идеалов. Что только не толкает людей на грех — все, от самого темного, до самого светлого! Вот и эта девушка говорит, что полюбила — сильно, бескорыстно, навсегда — и раскаивается в том, что вышла замуж, не дождавшись этой любви, а после обманула супруга. Роберта О'Рейли отец Гленвилл знал плохо, в дом на скале входил всего три раза: первый раз — исповедовать умирающую Одри, второй — крестить новорожденного Конрада (Джулия упросила святого отца сделать это в доме), третий — венчать Роберта с Тиной. Одри О'Рейли при жизни не раз приходила в церковь — молилась, говорила со священником, приносила дары. Она была на редкость добра, много помогала бедным, особенно семьям, где было много детей. Теперь эту женщину вряд ли кто помнил — двадцать лет прошло… После ее смерти отец Гленвилл впервые возроптал, хотя ему было известно — первыми в царство Божье призываются самые честные, чистые, достойные. И все же… Эта женщина могла бы еще пожить, даря людям неподражаемо прекрасную улыбку, могла бы порадоваться солнечному свету, своему сыну. У нее, такой добродетельной и красивой, должен был быть не один ангел-хранитель, но увы! Почему лучшие люди уходят в мир иной в цвете лет, тогда как злые и порочные потрясающе живучи; отчего благородные растения нужно лелеять, а сорная трава растет сама по себе; по какой причине все доброе и светлое в человеческой душе приходится прививать и бережно взращивать долгие годы, между тем как дурному всегда найдется место — этого отец Гленвилл за всю свою жизнь так и не смог понять.

С Конрадом О'Рейли священник не был знаком, зато хорошо знал Джулию Уилксон, ее ныне покойного мужа Мартина, их сыновей, а посему был отчасти в курсе того, что творилось в доме над океаном.

Роберт О'Рейли и Тина… Дарлин умоляла помочь остановить дочь, и отец Гленвилл накануне венчания осторожно побеседовал с девушкой о серьезности самого важного в жизни шага, но Тина, как видно, принявшая твердое решение, не вняла совету все как следует обдумать. И вот результат!