Книга Новгородская сага. Книга 3. Корсар с Севера - Андрей Посняков

То сужавшаяся, то вновь расширяющаяся дорога тянулась меж сероватых скал. Кое-где виднелись выцветшие проплешины осенней пожухлой травы. Впрочем, осень здесь не очень-то чувствовалась, было довольно тепло, даже жарко, и лишь дующий с моря ветер приносил влажную прохладу. Попадавшиеся на пути долины — узкие, каменистые, неприглядные, с маленькими полукруглыми хижинами из камней и глины — сменялись скалистыми отрогами. В таких местах дорога сужалась так, что повозка Симбигея-кызы едва протискивалась вперед, задевая колесами горные отроги.

Олег Иваныч — они, таясь, шли позади каравана — что-то прикидывал в уме. Прикинул…

— Ян, спроси-ка нашего друга «ифрита», много ли по дороге ущелий?

Ущелий было достаточно. И даже еще более узких, нежели те, что уже пройдены.

Это хорошо. А нельзя ли как-нибудь незаметно обогнать караван?

Обогнать, оказалось, можно. Только довольно сложно. Когда карабкались на практически отвесную скалу, Ян чуть не сорвался в пропасть. Хорошо, Олег Иваныч успел ухватить за руку. Потом, взобравшись, поскакали вниз, словно горные козлы. Удивительно, но толстый староста-«ифрит» пробирался средь горных отрогов с поразительной ловкостью и проворством. И — у Олега Иваныча скользнула на миг такая мысль — вполне мог бы давно сбежать, но вот почему-то не сбежал. Интересно… Быть может, толстяк староста преследовал какие-то свои цели?

— Я ненавижу Симбигея-кызы, он отсудил за долги все мои земли! — сверкнув глазами, ответил толстяк на прямой вопрос Олега. — Вы хотите устроить ему какую-то пакость, иначе б не крались за его воинами. Поэтому буду вам помогать. Правда, не понимаю, как вы собираетесь справиться с десятками воинов?

Олег Иваныч и сам пока этого точно не знал.

Наконец они спустились к дороге, ставшей настолько узкой, что возникли сомнения, а проедет ли здесь повозка вообще? Резко спускаясь вниз, две накатанные колеи тянулись по самому дну ущелья, темного, холодного и сырого.

Здесь не росла трава и не пели птицы, сюда никогда не заглядывало солнце. Черные отвесные скалы с двух сторон сжимали дорогу исполинскими каменными ладонями. Перед подъемом, куда как раз сейчас подошла группа Олега Иваныча, дорога внезапно делала поворот вокруг высокой белой скалы и потом сразу же резко расширялась. Справа от дороги узкой темной щелью тянулась глубокая пропасть.

Олег Иваныч внимательно осмотрел скалу.

— Мы сможем туда забраться, — перехватил его взгляд староста, — если поторопимся. Вон там тропинка… — кивнул куда-то в сторону, где густо рос коричневый колючий кустарник.

Олег Иваныч довольно кивнул:

— Слушай, Ян, сможем ли мы расшатать сейчас во-он тот камень? Да-да, прямо над дорогой… И я думаю, сможем! Тогда, вперед!

…Поскрипывая колесами, повозка Симбигея-кызы медленно спускалась в ущелье. Впереди должен был находиться большой отряд турок. И старый желтокожий «гном», известный своей жестокостью далеко за пределами Мореи, не опасался никаких неожиданностей. Тем более что не далее как вчера этой же дорогой прошел богатый владелец зеамета Ибрагим Решад с янычарами. И можно было не опасаться разбойников, даже если б тут таковые и были — отряд Ибрагима Решада уже, должно быть, давно присоединился к основным силам турок. А они уже где-то рядом, быть может, даже за той белой скалой… Да-да! Кажется, именно оттуда доносится конское ржание и рев зурны.

Симбигей-кызы прислушался, приложив руку к поросшему редкими волосками уху…

В этот момент откуда-то сверху черной молнией пронесся булыжник, с треском ударил в левый бок повозки. Негр-возница, бросив плеть, с воплем покатился по дороге. А старого Симбигея просто выбросило назад, на руки подбежавшим воинам. Хорошо хоть не в пропасть!

Придя в себя, Симбигей подозрительно оглядел нависшие над дорогой скалы. Потом махнул рукой — камнепады здесь дело обычное.

Чернокожий возница, подобрав плеть, взгромоздился на повозку… Однако везти-то ее оказалось некому! Все четверо рабов исчезли! Сорвались в пропасть? Или ждут впереди, за вон той белой скалой?

Нет, за скалой их не было. Значит, сбросило камнепадом в пропасть. Подъехавший Кяшиф-эфенди поежился. Слезший с повозки Симбигей-кызы, злой, как свора волков, осмотрел кожаные ремни, которыми невольники были привязаны к повозке. И гром проклятий тут же извергся из его уст:

— Шайтан и тысяча ифритов! — Негодуя, он протянул Кяшифу концы ремней, аккуратно перерезанные острым ножом. — Кто-то помог им бежать! Воины, сюда! Воины! Какой шайтан вас понес на скалу?! Догнать? Да вы в уме ли?! Стану я лазить по горам за четырьмя мешками костей! Тем более, которые принадлежат вовсе и не мне, а уважаемому Кяшифу! Вот он и пусть за ними гоняется, если захочет. А, Кяшиф-эфенди? Дать тебе воинов?

Кяшиф Инзыглы — длинный, нескладный, худой, с нелепо торчащими из-под короткого халата ногами — лишь отмахнулся:

— Аллах с ними!

— Ты, наверное, хотел сказать — шайтан? — осклабился Симбигей-кызы. — А в общем, решение верное. Что проку тебе в этих скелетах? Добудешь в походе новых сильных невольников… и, может быть, даже красивых невольниц! А, Кяшиф?

Воины засмеялись.

— Только не забудь, уважаемый Кяшиф, что ты должен мне двести акче и три мешка яичной скорлупы, что брал как-то на удобрения. Ведь твои рабы так и не отработали до конца долг, сбежали, негодяи! Придется теперь лошадей запрягать в повозку… Эй, эй! Только не Зульфию, любимую мою кобылу. Лучше серого и вороного. Да пегого не тронь! Я же сказал, серого и вороного! Ну, теперь вперед, да поможет нам Аллах. Эй, вы там, посматривайте на скалы! Да будьте внимательны, помесь дурной коровы! Еще раз не заметите камень — велю вас хорошенько высечь, так и знайте, лентяи.

…Визгливая ругань Симбигея-кызы разносилась далеко над ущельем. Олег Иваныч усмехался, где-то жалея, что не понимает. Видно по всему, старый Симбигей знал толк в ругательствах.

Впереди, еле поспевая за толстяком старостой, тяжело дыша, шел Гришаня. Отрок настолько исхудал, что под высохшей кожей были хорошо заметны ребра. Щеки ввалились, грязные волосы спутались в клубок, одни лишь глаза по-прежнему сияли победной синью. Особенно когда увидели Олега Иваныча. Впрочем, разговаривать при встрече было некогда. Как и выказывать особую радость. Следовало спешить. Трое других рабов шли за Олегом и Яном.

Самое трудное было подняться на скалу по узкой козлиной тропке. А дальше уже легче. Прошли меж горных кряжей, взобрались на перевал, потом сделали большой крюк в сторону, ни разу нигде не заплутали — староста и вправду хорошо знал местность.

Наконец сделали привал. Солнце висело в зените, но было прохладно — высоко забрались. Небольшая ложбинка меж скал с желтой травой и ручьем, прозрачным и холодным. Все напились, подкрепились козьим сыром, захваченным предусмотрительным Яном, потом повалились навзничь, прямо на траву.

Гришаня отдыхал и телом и душой. Вот уж, поистине, дошли до Господа все его молитвы.