Книга Пиранья. Война олигархов - Александр Бушков

«А определенно гражданин буржуин опасался моегоотказа, – подумал Мазур. – Дело понятное. Холуев вокруг много, дажелепшие и первшие помощники, топ-менеджеры с запредельной зарплатой, – теже холуи, которые, ежели вдруг запахнет жареным, сдернут, только их и видели.Или их элементарно перекупят, посулив вдвое или втрое, а также для верностипошептав на ушко: мол, твой нынешний хозяин спекся, ни сегодня-завтра егоуберут с доски. И глядь – а менеджер уже собрал чемодан и чапает подальше отхозяина. Нашему же олигарху нужен… самурай. Да, вот самое точное определение.Верный сюзерену самурай, который останется рядом с господином несмотря ни начто, даже когда вокруг будут рваться бомбы и от этого особняка и прочегобогатства не останется камня на камне. Потому что понятие чести и потому что –не изменять слову. Я откажусь, где ему еще искать такого? Таких уже не делают.Новое поколение проходит совсем другую школу… С пеленок им вбивается в головушкипрагматический интерес. Если только кто из старых где завалялся… Может, изавалялся. Не последний же я из могикан, в конце-то концов. Да только покаМалышевский станет искать такого с той же дотошностью – ко всем раздачамопоздает. Время для него – это не просто деньги. Время – это только победа илитолько поражение».

– О чем задумались, Кирилл Степанович? – спросилолигарх.

«Ишь какой наблюдательный», – подумал Мазур. И сказал:

– Да вот жду, когда в курс дела вводить начнете.

– В курс дела? Это конечно… Нацежу-ка я себетоже, – Малышевский потянулся к бутылке виски. – Что-то захотелось,на вас глядючи.

– В каком-то журнальном интервью, помнится, выговорили, что не пьете, и от водки, мол, все беды на Руси.

– Да? Ну что ж, очень может быть…

Олигарх налил себе виски, как любят выражаться вамериканских фильмах, на два пальца.

– Откровенно говоря, и не давал я никакого интервью, непо чину мне всякой мурой заниматься. Это мои имиджмейкеры со спичрайтерамистараются. Видимо, решили, что так я предстану перед народом в более выгодномсвете… Да и черт с ними. Ну а все беды на Руси, я вам скажу, не от водки, а отдураков, раздолбаев и гнилых людишек.

Малышевский сделал маленький глоток и отставил бокал.Наклонился вперед, сцепил пальцы в замок на столешнице.

– Кирилл Степанович, насколько хорошо вы ориентируетесьв политическом раскладе сил в современной России?

– Не особенно, признаться, – сказал Мазурабсолютную правду. – Изредка почитываю газеты; раз в два дня, бывает,гляжу новостной канал, иногда в машине включаю радио и попадаю на болтовнюкаких-нибудь политологов… Вот на таком уровне и разбираюсь, не боле.

– Понятно, – кивнул Малышевский. – Иправильно, в общем-то, делаете. Совершенно бесполезное это занятие – вникатьглубже, все равно правду вам по радио не скажут. Да и не во что, собственно,вникать-то. Нормальной политики у нас нет. А есть типичная византийскаяполитика. Есть трон, вокруг трона суетятся дворцовые интриганы. Сбиваются вгруппировки, цель которых – добиться влияния на первое лицо и в дальнейшемпротащить на трон своего ставленника. Группировки в Кремле, разумеется,действуют не сами по себе, за ними стоят подпитывающие их старания финансовыекруги со своими интересами. Вот и вся политика! А партии, фракции, депутаты,всякие там Явлинские с Рогозиными – это скоморохи на ярмарке, толпу развлекать,и не более. Да демонстрировать западу, что у нас, дескать, плюрализьма – простозавались.

Малышевский залпом допил остатки виски.

– Раз вы изредка слушаете разглагольствованияполитологов, то наслушались и о «Проблеме 2008», и о Преемнике, о том, кто этобудет…

Мазур осторожно пожал плечами:

– Чаще прочего называют две кандидатуры. Один из«Газпрома», другой из «Роснефти»…

– Ну да, две. Хотя их просто называют. А на самом деле…Как вы понимаете, страна у нас патриархальная, на кого укажет пальцемверховный, тот уже может примеривать на себя корону. Разве что вмешаютсянелепые случайности. По моим сведеньям, Президент пока окончательно не решил,на ком остановиться. Или решил, но до последнего никому говорить не намерен.Никому – это значит даже самым доверенным своим людям. Но на девяносто пятьпроцентов он сделает выбор из двух наиболее часто упоминаемых кандидатур. И ниодин из кандидатов нас не устраивает…

Малышевский намеренно подчеркнул слово «нас», намеренносделал паузу и цепко глянул на Мазура. Он, словно актер в театре, дожидалсяреплики от партнера по сцене, чтобы продолжить диалог. Вполне понятно, какойреплики ждет его олигархическое благородие.

– Нас? – переспросил Мазур.

– Нас, Кирилл Степанович, нас. А теперь и вас.

Малышевский отставил стакан и понизил голос до степенизадушевности:

– Я хочу, чтобы вы кое-что уяснили, Кирилл Степанович.Мы не заговорщики, не составляем какой-нибудь тайный комплот, и уж тем паче мыне масонская ложа. Я бы назвал это тяготением, взаимным притяжением друг кдругу единомышленников. Из которого, конечно же, постепенно рождается программадействий. Я понимаю, что первый вопрос, который приходит в голову, – нучего ж вам неймется? Сорите деньгами, покупайте яхты, сидите себе по виллам иособнякам, по Лондонам и Ниццам, чего лезть в политику?