Книга Немного опасный - Мэри Бэлоу

В письме не содержалось ни заверений в любви и прощении, ни извинений, ни приветов семье, ни приписки от Гермионы, ни новостей об их жизни и о жизни их сыновей, ни вопросов относительно ее существования — только краткое изложение того, чего от нее ждут.

Первым порывом Кристины было вернуть чек вместе с еще более резким и бесстрастным письмом, чем то, которое прислал Бэзил. Но в тот момент, когда она читала письмо, положив на колени банковский чек, в комнату вошла Элеонора. Сестра искала шелк для вышивания такого цвета, какого не оказалось в ее коробке для рукоделия.

— Ты выглядишь так, словно увидела привидение, — заметила Элеонора, покончив со своим делом.

— Посмотри-ка на это. — Кристина протянула сестре письмо и чек.

Прочитав записку и бросив взгляд на чек, Элеонора недоуменно подняла брови.

— Прошлым летом в Скофилде они оба вели себя так, словно с большим удовольствием избавили бы мир от моего присутствия, если бы только нашли законный способ сделать это.

— Я полагаю, ты намереваешься вернуть деньги, — заметила Элеонора, — поддавшись уговорам уязвленного самолюбия. На балу в последний вечер праздника они были очень вежливы со мной и с мамой. Помню, они сидели вместе с нами за ужином и были очень милы.

Кристина этого не знала.

— Но я не могу принять от них деньги…

— Почему? — осведомилась Элеонора. — Ты вдова единственного брата виконта Элрика, и тебе в самом деле нужны новые платья. Ты и так проявила достаточное упрямство, не позволив маме заплатить за новые туалеты.

Элеонора сказала правду. Оскар оставил ее без пенни, но Кристине казалось неприличным зависеть от матери, чьего дохода от поместья отца с трудом хватало на удовлетворение их со старшей дочерью нужд.

— Здесь достаточно денег, чтобы с относительной роскошью одеть нас троих на следующее лето, — заметила она, — но я не могу принять их — ведь эти люди ни капли не любят меня.

— Деньги предназначаются тебе, — повторила сестра, тыча пальцем в письмо. — Виконт Элрик выразился предельно ясно. Если они тебя не любят, зачем было присылать их? Мне кажется, это нечто вроде предложения мира.

— Они до сих пор винят меня в смерти Оскара. — Кристина вздохнула. — Бэзил обожал его, а поскольку Гермиона обожает Бэзила, она и его брата также полюбила.

— Но как они могут винить тебя? — раздраженно воскликнула Элеонора. — Я никогда не могла понять этого. Он был на охоте, а ты нет. Ты что, должна была помешать ему ехать?

Кристина пожала плечами. Она так и не смогла рассказать правду о смерти Оскара, и невозможность довериться даже любимым сестре с матерью тяжелым грузом лежала у нее на душе.

— Так ты думаешь, это действительно шаг к перемирию? — нахмурилась она.

— А зачем еще им было посылать тебе деньги? — настаивала Элеонора.

В самом деле, зачем? Быть может, они сожалели о некоторых словах, сказанных в ее адрес во время двухнедельного пребывания в Скофилде, и теперь готовы протянуть ей нечто вроде оливковой ветви? Если она вернет деньги, то обидит их и тем самым навсегда сохранит вражду, разгоревшуюся не по ее воле. В глубине души Кристина чувствовала, что они это заслужили, но она никогда не умела ненавидеть и таить на кого-то злобу. Она больше не хотела ненавидеть своих родственников и уж точно не хотела снова причинять им боль. А может, Бэзил вдруг понял, что она последняя ниточка, связывающая ее с покойным братом?

Кристина проглотила комок в горле.

Возможно, Гермиона испугалась, что она появится на свадьбе в обносках и опозорит всех. Может быть, это единственная причина, по которой она получила чек? Но зачем всегда думать о людях плохо? Что станет с ее жизнью, если она будет смотреть на все пессимистично? Лучше уж думать о хорошем и ошибаться, чем думать о плохом и тоже ошибаться.

Кристина вздохнула.

— Если я оставлю деньги, — сказала она, — то должна буду поехать на свадьбу Одри, если Мелани с Берти согласятся взять меня с собой.

— Если, если! — Элеонора прищелкнула языком и подняла глаза к потолку. — Ты прекрасно знаешь, что через денек-другой леди Ринейбл лично приедет уговаривать тебя принять приглашение. Если ты окончательно решила не ехать, если ты даже успела написать и отправить отказ, кончится тем, что ты все равно поедешь.

— Неужели у меня настолько нет силы воли? — Кристина нахмурилась.

— Просто она самая упрямая женщина из всех, кого я имела несчастье знать, — сказала Элеонора, — кроме того, что она самая фривольная и претенциозная. — Она усмехнулась. — Тем не менее не могу ничего с собой поделать — мне нравится эта женщина, особенно из-за того, что она выбрала себе в подруги не меня, а тебя. У тебя есть шелк для вышивания? Если нет, придется мне идти в магазин, а на улице до сих пор моросит дождь.

В итоге Кристина решила оставить деньги и потратить их на себя, хотя решение она приняла исключительно после того, как ее мать и Элеонора твердо отказались принять от нее хотя бы пенни. Она также намеревалась поехать на свадьбу, ибо чек был ей послан главным образом для того, чтобы обзавестись туалетом, приличествующим столь торжественному событию. Она сказала себе, что обязательно привезет из Лондона подарки маме, Элеоноре, Хейзл и племянникам.

Боже, какая это удивительная роскошь — иметь возможность покупать подарки!

Кристина порвала письмо с отказом, предназначенное леди Моубери, и вместо этого написала, что принимает приглашение. Еще примерно час она потратила на составление подходящего ответа Бэзилу.

Меньше чем через два часа после того, как она закончила, стук копыт и громыхание колес экипажа по деревенской улице возвестили о прибытии Мелани, которая была готова к бою. Однако никакого боя не понадобилось. Кристина сообщила, что уже приняла приглашение и по окончании дождя собиралась идти в Скофилд просить подругу взять ее с собой в Лондон.

— Ты бы в самом деле прошла весь путь до нашего дома, — воскликнула Мелани, прижав руки к груди и позволив лорнету беспомощно повиснуть в воздухе, — только затем, чтобы попросить нас с Берти предоставить тебе место в карете? Да я бы приказала своему самому сильному дворецкому вынести тебя из дома и насильно посадить в экипаж в день нашего отъезда в столицу, если бы ты вздумала противиться. Ты действительно собиралась идти по грязи, чтобы просить нас об этом?

Кристина рассмеялась, а Элеонора уткнулась в книгу.

Похоже, она в самом деле поедет в Лондон на свадьбу к Одри, которая состоится в церкви Святого Георгия. Кристина не знала, что надо чувствовать в такой момент — возбуждение или смятение, но предпочла первое. Весна еще не наступила, а конец зимы никогда не пользовался славой самого модного времени года. Вряд ли в столице намечаются какие-то светские мероприятия, кроме бракосочетания, тем более что леди Моубери в письме назвала его свадьбой в домашнем кругу.