Книга Кремль 2222. Юго-Запад - Юрий Круглов

– Необязательно! Вы – еще может быть, но не Змей.

– Это еще почему? – поинтересовался Марьян.

– Чего ты перед ними откровенничаешь? – спросил генерала старейшина Русов. – Они, поди, и сами всё знают.

– Не знаю, отчего я сегодня такой добрый и отвечаю на вопросы врагов. Но… – Генерал присел на корточки рядом с Марьяном. – Как я уже говорил, Змей – мутант. Мы и сами это узнали недавно.

Старейшины родов кивнули.

– Жаль, хороший был боец. Да что там хороший – лучший. Вот только мутантов мы не держим, а таких как он – и подавно.

Пленные слушали, не перебивая.

– Понимаешь, маркитант, он опасен для окружающих. Если, скажем, в Мертвой зоне он прольет кровь, то ему за это ничего не будет. А вот если твоя кровь на него попадет – ты умрешь. И наоборот: если хоть каплю его крови прольешь – высохнешь, как мумия. Потому что Змей сам – ходячая Мертвая зона.

– Не верю, – прошептала Искра, хотя память подбросила ей совсем недавнее событие в Мертвой зоне – взмывающий в воздух Змей с занесенным для удара мечом.

Марьяну и Третьему тоже было что вспомнить. Рукокрыл, пикирующий на их нового друга в схватке возле «гнойника» и загадочная смерть мутанта – якобы от удачливого удара Змея. Как и последующий испуг парня, когда ему предложили помощь в перевязке. Мозаика сложилась в единую картину.

Глава воронцовской общины встал, помолчав немного и обдумывая дальнейшие действия.

– Вообще-то, после информации шама я думал о том, чтобы отправить вас в «Коридор смерти», – честно признался он.

Пленные напряглись – самое худшее из возможного могло сбыться.

– А как же я?! – завопил Прохор. – Я же правду сказал!

Генерал скривился:

– А тру́сов и изменников мы презираем даже больше, чем мутантов. Поэтому ты отправился бы туда первым.

Прохор поник.

– Ты сказал «отправился бы», – заметил Клин. – То есть ты передумал?

– Я пока не знаю, – с сомнением рассматривал пленных генерал. – Все-таки двое старшин клана… Возможно, если вы останетесь у нас в заложниках, ваши друзья не станут нападать на нас.

– Это не наши друзья! – запротестовал Марьян, но воронцовскому лидеру, похоже, надоело общаться. Он жестом приказал заткнуть рот незваному гостю. Марьяну заткнули кляп в рот.

– А что, если мы говорим правду? – спросила Искра.

Генерал задумался.

– Что же, если вдруг окажется, что это всё не ложь… тогда поступим с вами согласно Закону. А пока посидите в темнице.

– Но вы не можете судить нас по своим законам. Мы из другого клана.

– Да, но вы на нашей территории, – резко ответил глава «воронцов». – Значит, подчиняетесь нашим законам.

Спорить было бессмысленно.

– А что потом? – осведомился Клин.

– Смотря как будут вести себя те, кто остался за стенами. Совет обсудит вашу участь, – генерал повернулся и зашагал прочь. – Как ситуация разрешится – мы объявим решение.

Пленных поставили на ноги. На кио надели колодки, ноги заковали в цепи, а в рот запихнули кляп – чтобы не вздумал плеваться огнем. Под прицелом чуть ли не десятка стволов Третий подчинился.

Их повели через базу к угрюмому серому зданию – раньше здесь располагалось посольство одного из народов вестов. Там маркитантов спустили в бомбоубежище, переоборудованное под темницу. В клетках, тянувшихся вдоль узкого прохода, уже имелось несколько заключенных: тройка нео, закованных в колодки, двое дампов, черный ворм и пара людей в оборванной одежде. В тупике подземелья, у самой стены, металось с полдюжины диких крысопсов.

Маркитантов раскидали по свободным клеткам. Третий был удостоен чести занимать отдельную – очень уж боялись киборга воронцовские, даже кляп не вытащили. Остальных разместили парами. На руки пленных надели кандалы, которые крепились цепями к стенам.

Когда конвоиры ушли, Марьян освободился от своего кляпа и окликнул кио:

– Третий, слышишь? Клинками своими сможешь воспользоваться?

Но воронцовские стражники, видимо, хорошо знали способности киборгов. Вышедшие из запястий лезвия оказались бесполезны – руки, скованные колодками, не могли хоть сколько-нибудь существенно пошевелиться.

– Есть идеи? – спросил торговец Клина, сидевшего в клетке напротив.

Тот только развел руками – настолько, насколько позволяли кандалы. О побеге нечего было и думать.

– Ну что, дочка, – обратился Марьян к Искре, которая находилась с ним в одной камере, – выбраться пока не удастся, давай отдыхать.

Девушка кивнула головой.

– И спасибо! – улыбнулся торговец.

– За что? – удивилась девушка.

– Твои слова заставили этого твердолобого генерала засомневаться, – объяснил Марьян.

Искра зарделась – приятно было почувствовать себя полезной в компании здоровых, сильных мужчин и одного киборга. Только одна мысль не давала ей покоя.

– Как ты думаешь, обратилась она к Марьяну, – про Змея – это правда?

– А дамп их разбери, этих воронцовских, – пожал плечами Марьян, но, заметив настроение девушки, решил утешить: – Да врет небось.

– Это вряд ли, – отозвался из своей клетки Клин. – Иначе чего бы они так его не любили? Да, я бы расспросил его еще раз об этой истории.

– Уж не сомневаюсь, – ухмыльнулся торговец. – Кому чё, а бабе – цацки!

– А я говорил, – забубнил себе под нос Прохор.

– Точно, говорил, – кивнул, соглашаясь, Клин. – И сломанные часы два раза в день точное время показывают. Только после всех сегодняшних событий я бы Змею все равно больше доверился, чем тебе.

Прохор понял и заткнулся.

– Эй, хомо! – крикнул из своей клетки самый здоровый нео с наглой мордой. – Завтра рвать вас будем!

– Ты сначала ошейник сними, обезьяна! – спокойно ответил ему Марьян.

Нео зыркнул на него, зарычал, напрягся, но огромные колодки из шагай-дерева держали крепко. Мутанту только и оставалось, что злиться.

– Завтра «воронец» придет, сам откроет. В Манеж поведет. Я твою печень жрать буду! – пообещал нео и слегка успокоился.

– Накипело у парня, – повернулся к перепуганной Искре торговец. – Понимаю.

Девушка, ранее не видевшая мутантов так близко, была напугана – от нео исходила волна звериной мощи и агрессии, не говоря уже о вони.

– Эх, всего из развлечений тут – соседям поугрожать, – откинулся Марьян на решетку.

В своей клетке Третий затрясся в беззвучном смехе. Старый торговец, знавший, что ожидание смерти хуже самой смерти – потому как мысли разные ненужные в голову лезут, – решил развлечь себя и друзей.