Книга Дочери страха - Елена Донцова

И развела губы в улыбке, словно приглашая Мишу посмеяться вместе с ней. Но он сделался только еще серьезнее:

– Лиза, ты должна понять… ты мне очень нравишься, но между нами ничего не может быть. Даже если я не буду работать на твоего отца, ты все равно останешься для меня… недостижима. Так я воспитан. Родители мне всегда твердили, что жена должна быть ровней. Я мог бы полюбить девушку из низов, поднять ее до себя, но – не наоборот. Алтаевы на деньгах не женятся. Это закон.

– Ничего не может быть… – сдерживая слезы, прошептала Лиза. – Но дружить ведь мы можем?

– А мы и так дружим, – вроде как удивился Миша. – Твоим другом я буду всегда.

– И на том спасибо.

«Может, это и к лучшему, – замерев, думала Лиза. – Дружить хорошо, в дружбе нет всяких гадостей, дурацких ссор. Так у меня отныне и будет: дочь, друг, Андреевна».

И в этот момент они услышали, как в замке проворачивается ключ. Потом хлопнула входная дверь и кто-то, не таясь, прошел по коридору. Молодые люди вскочили, будто застигнутые врасплох.

– Давай спрячемся, – одними губами попросила бледная до синевы Лиза.

– Здесь есть кладовка, – шепотом отвечал ей Миша. – Черт, стоп, с какой стати мы должны прятаться? Мы тут на совершенно законных основаниях. Вдруг это Надежда Сергеевна вернулась?

– Нет! – вскрикнула Лиза. – Я не готова с ней встречаться!

– Просто сиди и молчи, – распорядился Миша. Сам же он отошел к окну, прислонился спиной к подоконнику. Оба напряженно смотрели на дверь в комнату.

– Мама! – разнесся вдруг по квартире вопль, полный тоски. – Мамочка, ты здесь? Где ты-ы?!

Лиза окаменела от ужаса, а Миша сказал ей одними губами:

– Не бойся, это Ульяна. Я не знал, что у нее тоже есть ключи. Но все к лучшему – ты же хотела с ней поговорить.

Через мгновение дверь приоткрылась, и на пороге возникла понурая щуплая фигура. Увидев незваных гостей, Уля вздрогнула, метнулась было к выходу, но остановилась, узнав своего бывшего шофера. Минуту она не произносила ни звука, только порывисто вздыхала и переводила с Михаила на Лизу безумный взгляд. Потом взвизгнула:

– Вы что тут делаете? Как посмели сюда вломиться?!

– Ульяна… – Миша запнулся, не зная, как теперь обращаться к бывшей хозяйке. – Мне Надежда Сергеевна оставила ключи.

– А она?!

– Елизавета Рэмовна зашла со мной за компанию.

– Убирайся! – во всю мощь легких завопила Уля, наступая на Лизу. – Это мамина личная квартира! Тебя отец признал, не мама! Она тебя и на порог не пустит, самозванка!

– Уля, успокойтесь, – попросила Лиза. – Я ведь ни на что не претендую. И мне нужно с вами поговорить.

– О чем это? Что еще ты хочешь у меня отобрать?

Глаза Ульяны побелели от бешенства. Миша, хорошо зная, какова она в гневе, поспешил встать между девушками.

– Встала и ушла отсюда! – орала Уля. – Живо! Я сейчас квартиру подожгу! – И на самом деле вытащила из кармана джинсов зажигалку.

– Хорошо, я уйду, – согласилась Лиза. И быстро пошла в сторону двери.

– Эй!

Она обернулась, полная надежды. Вдруг Уля согласится с ней поговорить?

– Где моя мать? – спросила девушка, кривя рот и глядя в сторону. – Ты должна знать, когда она вернется. Или уже приехала?

– Нет, Надежда Сергеевна все еще в Америке. Рэм Григорьевич говорил, что она лежит в какой-то клинике. Но, кажется, ничего серьезного. Вообще-то я не расспрашивала его об этом, – чувствуя себя виноватой, призналась Лиза.

– Потому что тебе наплевать, – резюмировала девушка. – Слушай, я прошу, исчезни куда-нибудь, растворись! Зачем ты влезла в мою жизнь? У тебя ведь почти что и не было родителей, тебе не понять… Я еще не очень взрослая, и мне нужны мои отец и мать! К тому же у меня плохие наклонности…

– Ты же знаешь, это не от меня зависит, – тихо ответила Лиза.

Миша за руку потянул ее к двери.

– Твоя мать тоже больна, – с каким-то диким торжеством в голосе проговорила Уля. – Та, которая алкоголичка. Хотя, конечно, тебе и на нее наплевать.

– Откуда ты про нее знаешь? – замерла на месте Лиза.

– А я теперь живу там! Где мне еще жить? Я больше никому на свете не нужна!

– Ты можешь жить здесь, – машинально проговорила Лиза. – А что с ней?

– Допилась до чертиков, вот что! Отчим твой сгинул, а она уже и не встает. Соседка говорит, что нужно вызывать перевозку, да кто же с пьянью станет возиться?

– Я приду завтра, – сказала Лиза. – Уля, а кто еще сейчас в квартире живет?

– Да никого почти, – пожала плечами девушка. – Старуха какая-то древняя, твоя мать и я.

– А… парень, молодой, весь в наколках?

– Это который с зоны откинулся? – небрежно спросила Уля. – Так нет уж его, опять загребли. Он деньги у кого-то на улице отобрал, ну и повязали. А ты чего про него спросила?

– Ничего, – помотала головой Лиза. – Значит, я приеду завтра, часов в шесть. А ты лучше туда не ходи, живи здесь, нормальная же квартира.

– Спасибо, – с ненавистью прошептала ей вслед Уля. Глаза ее лихорадочно блестели, по губам пробегала диковатая улыбка.

Надежда, 1995 год

Надя стояла во дворе перед домом, смотрела на собственные окна и размышляла, что ей делать с огромной коробкой у ее ног. В коробке был телевизор, приобретенный больше по случаю, чем по необходимости. Одна из конторских приятельниц на днях объявила, что уезжает с семьей на ПМЖ в Германию. И отдала девочкам из отдела список домашних вещей, которые собиралась быстро и недорого продать. Когда список дошел до Нади, в нем оставался только телевизор, и поначалу он ее совсем не заинтересовал. Зачем нужна в доме эта противная тарахтелка? Старый аппарат перегорел, и они прекрасно обходились без него. Но потом она призадумалась.

Нет, телевизор в хозяйстве все-таки нужен. Вот и Уля все время просит мультики, особенно когда болеет и целый день проводит в постели. А болеет дочка часто… Да и сама она так иногда выматывается к вечеру, что не может даже читать. Ей кажется – она провалится в сон, лишь коснется головой подушки. Ложится в постель, а сон вдруг улетучивается куда-то, и она часами лежит в темноте. И все перебирает в голове события прошедшей жизни. Пока не начинает тихо плакать от отчаяния, что за окном уже светает, а она совсем не успела отдохнуть. Наверное, для таких случаев и придуман телевизор. Чтобы хоть иногда отвлекаться от собственных мыслей. Так подумала Надя – и поставила против строчки с телевизором свою фамилию.

А сегодня сотрудница прикатила с утра на машине и привезла вещи. После работы Надя вынуждена была заказать такси. Водитель подвез ее почти к самому подъезду, но на робкую просьбу помочь донести коробку до квартиры ответил холодно, что это не входит в его обязанности, да и машину оставить без присмотра он не может. Теперь Надя стояла во дворе с дурацкой коробкой, которую приятельница даже не догадалась обвязать веревкой, и судорожно вздыхала, стараясь загнать подальше уже подступившие к глазам слезы. Почему-то обиднее всего был отказ водителя. Наверное, она слишком постарела и плохо выглядит, раз ей больше не хотят помогать мужчины.