Книга Корона Героев - Робин Маккинли

— Что такое келар?

Лют сорвал еще горсть листьев сарки и начал сплетать их вместе.

— В твоей семье его называют Даром. У них его осталось совсем немного, и говорить не о чем. Ты же им полна до краев, — тихо, я еще не закончил! — хотя и пыталась задавить его, наглотавшись сарки. — Он внимательно смотрел на нее. — Вероятно, из-за этого ты всегда будешь несколько чувствительна к Дару. Но я все равно верю в твою способность научиться его контролировать.

— Мне было пятнадцать, когда я наелась сарки и…

— Чем сильнее Дар, тем позже он проявляется. Только твое бестолковое семейство начисто позабыло об этом, поскольку очень долго не имело дела с действительно сильным Даром. Твоя мать опоздала. Как и твой дядя.

— Моя мать?

— Большая часть твоего келара — ее наследство.

— Моя мать была с Севера, — медленно проговорила Аэрин. — Выходит она была ведьмой… или демоном…

— Не была она демоном, — твердо ответил Лют. — Ведьмой? Ммм. Ведьмы — это ваши деревенские старушки, продающие примочки от бородавок.

— Она была человеком?

Лют ответил не сразу.

— Смотря что понимать под человеком.

Аэрин уставилась на него, и все сказки детства наполнили ее глаза тенями.

Лют снова принял непроницаемый вид, хотя смотрел только на венок из сарки.

— Как тебе известно, во время оно по земле ходило изрядное количество не совсем людей. И это было не так давно. Однако «совсем людям» это не нравилось, и они игнорировали тех не-людей, кого встречали. Теперь же они… — Непроницаемый вид исчез, маг поднял глаза от рук к деревьям, и Аэрин вспомнила существ на стенах спального зала.

— Не очень-то я гожусь, — осторожно продолжал он, — для ответов на вопросы о таких вещах, как человечность. Я и сам не совсем человек. — Он взглянул на нее. — Тебя опять пора кормить.

Она помотала головой, но желудок с ней не согласился. Аэрин испытывала почти непрестанный голод с тех пор, как искупалась в серебряном озере. Лют, казалось, получал занятное, приправленное иронией удовольствие от впихивания в нее еды. Он оказался прекрасным поваром, но к кулинарной гордости его энтузиазм отношения не имел. Дело было в другом. Занятия магией нечасто включают в себя присмотр за выздоравливающими, и скромная роль должна была казаться ему унизительной, однако он чувствовал совсем обратное и немного стеснялся этого.

— Аэрин.

Она подняла глаза, но тени детства так и не покинули ее глаз. Он улыбнулся так, словно ему было от этого больно, и сказал:

— Не обращай внимания, — и бросил в нее венок из сарки.

Венок лег ей на плечи, спустился длинными серебряными складками до земли и, когда она шевельнулась, замерцал звездным светом.

— Ты похожа на королеву, — сказал Лют.

— Не надо, — горько возразила Аэрин, пытаясь отыскать пряжку и расстегнуть яркий плащ. — Пожалуйста, не надо.

— Прости, — вздохнул Лют.

Плащ упал, а в руках у нее остался только серебряный пепел. Она уронила руки, и ей стало стыдно.

— И ты меня прости.

— Это ничего не значит.

Но Аэрин протянула руку и нерешительно положила ему на плечо, и он накрыл ее своей ладонью.

— Может, и существовал лучший способ спасти тебе жизнь, чем Милдтар. Но это единственный известный мне путь, а ты не оставила мне времени… Врачевание — не самая сильная моя сторона. — Он закрыл глаза, но руки не убрал. — Все маги обычно не сильны в целительстве. Наверное, потому, что оно не приносит славы, а мы очень тщеславный народ. — Он открыл глаза и попытался улыбнуться. — Милдтар — это Вода Видения, и ее источник впадает в здешнее озеро, озеро Грез. Мы живем — здесь — очень близко к источнику Милдтара, но озеро касается и других берегов и впивает другие ручьи — я не знаю всех их названий. Я говорил тебе, я не целитель… и… когда ты наконец добралась сюда, ты почти просвечивала. Если бы не Талат, я б принял тебя за привидение. Милдтар предложил дать тебе попробовать воды из озера, — сама Вода Видения могла просто оторвать твой дух от остатков тела. Но озеро… даже я не понимаю всего, что в нем происходит. — Он умолк и уронил ладонь с ее руки, но дыхание его коснулось волос, падавших ей на лоб. Наконец он сказал: — Боюсь, ты больше не совсем… смертная.

Она уставилась на него, и тени детства постепенно уступили место теням множества неведомых будущих.

— Если тебя это хоть как-то утешит, я тоже не совсем смертный. К этому приспосабливаешься, но очень скоро обнаруживаешь тягу к уединенным долинам или горным вершинам. Я пробыл здесь…

— Достаточно долго, чтобы помнить Черного Дракона.

— Да. Достаточно долго, чтобы помнить Черного Дракона.

— Ты уверен? — прошептала она.

— Никто никогда ни в чем не уверен, — рявкнул маг, но Аэрин уже усвоила, что его гнев направлен не на нее, но на собственные страхи, и выжидала.

Лют зажмурился, думая: «Она терпелива со мной. Боги, что со мной творится?! Я мастер-маг с тех пор, как старый Гориоло отметил меня, а он едва ли не помнил, как луну впервые подвесили в небе. А это рыжеволосое дитя только глянуло на меня своими лихорадочными дымчатыми глазами, и я запаниковал и макнул ее в озеро. Да что со мной такое?»

Он снова открыл глаза и взглянул на нее сверху вниз. Глаза ее по-прежнему были дымчатые, зеленые и ореховые, в них по-прежнему время от времени вспыхивало янтарное пламя, но лихорадка ушла, и их спокойствие потрясло его теперь так же сильно, как прежде умирающее мерцание.

— Понимаешь, я последовал за тобой. Когда ты ушла под воду. Я… мне пришлось заключить весьма невыгодную сделку, дабы приволочь тебя обратно. Не ожидал, что придется на это пойти. — Он помолчал. — Да, я все-таки уверен.

Аэрин отвела глаза и опустила их. Взглянула на собственную руку, продетую под локоть Люта, и присоединила к ней вторую. Нежно, словно утешение могло ей понравиться не больше, чем его дар, он обнял ее второй рукой. Она медленно подалась вперед и положила ему голову на плечо.

— Прости меня, — сказал он.

Она тихонько рассмеялась:

— Я пока не была готова умереть. Что ж, проживу дольше, чем мечтала.

Аэрин пошевелилась, отстранилась от него и опустила руки. Но когда он взял ее ладонь в свои, она не попыталась ее отнять. В листве прошелестел ветерок.

— Ты обещал мне еду, — беспечно сказала Аэрин.

— Обещал. Пойдем.

Тропа обратно к дому Люта была узкой, и, поскольку маг не отпустил руки Аэрин, им пришлось идти очень близко друг к другу. Аэрин обрадовалась, увидев взметнувшийся впереди серый камень стен, и на краю маленького двора отстранилась от своего спутника и взбежала по низким ступеням в громадное, высокое помещение. И к тому времени, когда он присоединился к ней, она деловито изображала, будто увлеченно греет руки у камина. Но тепло огня ей не требовалось, ибо кровь ее странно бродила, и румянец на щеках объяснялся не только отсветом красного пламени.