Книга Летучий Голландец - Ричард Кнаак

— А вы-то почему побеспокоились вмешаться? — спросил Гилбрин,глядя на своего друга. — Все равно мы снова возродимся, тем более Конец близок.Могли бы оставить нас там умирать. Ведь вы этого хотите? Чтобы все умерло?

Голландец сомневался, что этот парень поверит его словам,что в другой жизни он трудился на благо своего мира, поэтому он лишь отвернулсяот обоих и ответил:

— Нет.

Несколько минут в комнате висело напряжение, потом негроткрыл глаза. Он не мог произнести ни слова, но взгляд его, устремленный наГолландца, говорил о многом.

Внезапно комната наполнилась пронзительным звуком, так чтоГолландцу захотелось заткнуть уши. Негр хотел встать, но Гилбрин ему непозволил. Маленький жилистый парень просто уставился на какое-то устройство наодном из столов.

— Звонить может кто угодно, Мастер Таррика. Поверь.

Вскоре телефонный звон прекратился, но включилась другаямашинка. Голландец услышал голос, как будто принадлежащий Хамману Таррике. Нотут другой голос приковал его внимание.

— Гилбрин, если это до тебя дойдет… У меня все нормально. Я…

Когда-то Голландец знал этот голос. Он был частью егосамого, забыть такое нельзя, но голос принадлежал давно умершему человеку.Невозможно, чтобы это была она.

Шустрый Гилбрин кинулся к телефону, но он еще не коснулсяего, когда все они услышали щелчок. Что-то прервало связь на том конце.

— Майя, — промолвил клоун.

— Мария… — неосознанно поправил Голландец.

— Что-то случилось. Быстрее к ней! — Гилбрин повернулся кТаррике, который уже умудрился сесть.

Негр махнул рукой, показывая, насколько понял Голландец, чтоон обойдется без них.

Голландец положил руку на плечо Гилбрина и, когда тотвзглянул в его утонувшее во времени лицо, произнес:

— Ты отведешь меня к ней.

— Но я не знаю как! Я ее не чувствую. Ее либо закрываетполе, либо…

Голландец не хотел этого слышать.

— Ты приведешь ее к…

По комнате пронесся порыв ледяного ветра, нет, не покомнате, а по его душе. Голландец понимал, что это означает, но такоесовпадение — это уж слишком! Звонок и появление «Отчаяния» должны быть связаны.

Он знал, где это чертово судно, и она должна быть там.

— Пошли со мной, — скомандовал он Гилбрину, крепче держа егоза плечо, когда повлек своего недовольного спутника из комнаты.

На это потребовалось усилие, и он почти пожалел о том, чтосделал, когда весь хаос ситуации открылся ему.

«Отчаяние» охотился, в чем абсолютно не было смысла, иочевидно, что охотился он за Фило и темноволосой женщиной; ее черт Голландец немог разглядеть в тусклом свете уличного фонаря. Лицом к лицу с ними стоялмальчишка с хитрым лицом, тот самый, которого он видел возле громадной статуи.

Следующие мгновения слились в сплошной туман. Он видел, чтоона вырвалась, но не так, как собиралась. Он пытался ее спасти, однакодействиям его мешали чувства, давно им похороненные. Голландец спас ее, но лишьценой того, что забыл о грозящей обоим опасности.

Он забыл об «Отчаянии». Единственный взгляд в лицо женщины,которую он поднял с земли, — и даже ужасное судно, его вечная тюрьма, померклов сознании. В мыслях осталось только одно.

Мария. Давно утерянная любовь.

Он мог бы стоять здесь до самого Конца этого мира, глядя наее возвращенную красоту. Это не просто сходство. Это — она сама.

Он произнес ее имя, ожидая, что она откликнется, но онасмотрела мимо. Мгновение Голландец недоумевал, но потом оглянулся и увидел, какк ним приближается «Отчаяние» На вид это может быть и веревочным трапом, однакоГолландец знал, что вовсе не ветер относит его к ним.

Но было поздно Вместо городской улицы они стояли теперь напалубе проклятого призрачного судна.

В этом мире он потерпел еще более сокрушительное поражение,чем прежде. И что еще хуже, он теперь и ее обрек этой прискорбной судьбе, ещеодин мир — смерти.

***

Хамман Таррика сел на тахте, все еще чувствуя слабость, нопостепенно приходя в себя. О времени, когда он оставался добычей Рошаля,воспоминаний не осталось. Если бы не присутствие этого отвратительного ангеласмерти, Лодочника, он подумал бы, что Гилбрин рассказывает сказки.

«Таррика!»

Он зарычал, собирая силы ответить на ментальный призыв.Связь установилась не полностью, он чувствовал только мысли, не образы, ноТаррика и так понял, кто это хочет вступить с ним в контакт. Сосредоточившись,он ответил вызывавшему:

«В чем дело, Гилбрин?»

Голос этого шутника звучал растерянно, что в такихобстоятельствах неудивительно.

«Таррика, насколько ты силен в телепортации?»

Телепортация? Он видел, как Лодочник, нет, Голландец,использует эту способность очень легко. Но у Странников такое умение былоредкостью, дар лишь самых сильных или безрассудных. Сам Таррика применялтелепортацию, или перенос — термин может быть каким угодно, — только один раз иболел потом целый день. Естественно, сейчас он этого сделать не может, один —не может.

А если не один?

«Гилбрин, дай минуту подумать».

«Минуту могу, господин Таррика, но не больше! Думаю, Августде Фортунато начал уставать от моей эксцентричной фигуры».

Август де Фортунато? Негр выпрямился, с него слетели всеостатки летаргии.

«Гилбрин! Отдай мне свой разум! Полностью слейся со мной!Пусть твоя сила станет моей!»

«Вам что-нибудь еще? Должен вам сказать, я давно потерялдевственность, — ядовито, но явно обеспокоенно спросив второй беглец. — Онприближается».

«Давай!»

Внезапно разум Таррики наполнили все мысли Гилбрина. Никогдараньше он не чувствовал такой детской чехарды идей. Чудо, что этот фиглярвообще действует, однако вплетенный в эту мешанину, функционировал коварныйдьявольский ум, очень эффективно прикрывавшийся детской игрой.

В другое время он с удовольствием бы исследовал весь ходмыслительного процесса шустрого маленького парня, но сначала надо Гилбринаспасти.