Книга Пиратские войны - Николай Прокудин

Сергей с тревогой смотрел на чужие паруса. «Кто там, на борту? — думал он. — Самое худшее — это встретить английских пиратов, прикрывающихся вымпелом военного флота, потому что у них есть негласная „лицензия" адмиралтейства на флибустьерство. Того и гляди возьмут на абордаж. Тогда расправа будет короткой, мужиков повесят, а с аборигенками поступят именно так, как и положено поступать с подобной добычей. Но зачем сразу думать о плохом? Возможны ведь и другие варианты. Лучший из них — это настоящее английское торговое судно. В этом случае пушками нашей «Кукарачи» мы его так пугнем, что эти англосаксы будут до самой Британии медвежьей болезнью мучиться. А если этот преследователь настоящий военный корабль, тогда перспективы туманны. Топить нас не станут, но арестовать вполне могут, для выяснения личностей членов экипажа. А где можно это выяснить? Все в той же Англии. Не хочется плыть закованным в железо, в душном трюме на опознание в недружественную страну. Даже если не в кандалах, а под «домашним арестом», в каюте — тоже перспектива не из лучших. Как ни крути, быть узником не хочется, даже и в комфортных условиях. Свобода — вот главная ценность в жизни человека».

— Итак, господа, это действительно англичане, будь они неладны! Вижу название — «Плимут», по тоннажу это судно больше нашей «Кукарачи», и вооружение его мощнее, — пояснил Степанов, разглядев в подзорную трубу все в деталях. — Кажется, это военный корабль. Нашего француза Гийома они, наверное, сразу утопят, а вот мы, вероятно, будем насильно интернированы.

— И баб наших отнимут, — поддержал его пессимистические прогнозы Худойконь.

— Взглянут на твою рожу, Кузя, и могут запросто на рею отправить, — решил подлить масла в огонь Строганов. — В зеркало посмотри и сразу поймешь, почему я так думаю. Пират пиратом.

Ипполит хмуро оглядел впавших в уныние членов экипажа и решил, что пришла пора брать командование в свои руки.

— Как я понимаю, ни у кого нет желания сдаваться на милость победителей? Выше головы, господа! Без боя мы не сдадимся! Предлагаю продать наши шкуры подороже. Все согласны вступить в решительный бой? Мужчины кивнули в знак согласия.

— Слушайте, что я придумал. Все парусное вооружение приводим в действие и набираем ход. Все пушки заряжаем, но бойницы не открываем. Мы — простые путешественники и торговцы. Дальше действуем по обстоятельствам. Если они продолжат нас преследовать, попытаются остановить, станут лишние вопросы задавать, тогда ответим. Пошлем им наш горячий привет! Поздороваемся с огоньком! Одного бортового залпа хватит, чтобы их ошеломить, затем я закладываю штурвал и беру лево на борт. Пока они очухаются, мы уже будем идти обратным курсом. Юнга, ты с туземцем и тетками к парусам! Как только громыхнет последнее орудие, ставь их на разворот! Потом, не мешкая, заряжать орудия правого борта.

— Дядя Ипполит, а что будет, если они подойдут к нам с левого борта? — решил уточнить Гийом.

— Тогда план действий меняется на другой, прямо противоположный. Стреляем с левого борта, а поворачиваем вправо.

— А что будет, если… — попробовал еще что-то уточнить юнга, но ротмистр резко оборвал его:

— Все не предусмотришь! Надо слушаться меня в бою, и хватит болтать!

Суда быстро сближались, англичане уже сигналили флажками, чтобы «Кукарача» замедлила ход.

— Кузя, заряжай живее орудия правого борта! Тебе на все про все десять минут, потом они заметят наше шевеление у орудий. Скоренько работаем! — заорал ротмистр.

Когда расстояние между кораблями сократилось до четверти мили, преследователи что-то прокричали в рупор. Степанов с капитанского мостика помахал им в ответ, но не выпустил из рук штурвала. Гийом выстроил женщин на корме, и те меланхолично стали помахивать разноцветными платочками.

Англичане, видя столь мирную картину, успокоились и, поравнявшись с судном наших путешественников, выстроились поглазеть у левого борта. И тут Сергей с ужасом узнал среди моряков своего старого знакомого, ботаника, а по совместительству еще и подлого шпиона Нельсона. Строганов отпрянул от поручня и быстро упал на четвереньки, спрятавшись от посторонних взглядов.

— Без стрельбы не обойтись! — крикнул он товарищам. — Кузя, бегом к орудиям! На «Плимуте» английский шпион, который меня знает. Это хитрая и пронырливая бестия!

Но Худойконь внезапно решил пошалить. Поддавшись душевному порыву, казак ухватился за канат, подтянулся и, балансируя, встал на поручень. Затем резким движением атаман спустил штаны и показал преследователям голый волосатый зад. Мохнатые ягодицы рядовым морякам понравилась, и они покатились со смеху, по достоинству оценив эту грубую шутку, но старшие офицеры его поступок не одобрили и очень обиделись. А когда Кузьма вдобавок обернулся передом и по-хулигански потряс своим хозяйством, а заодно скрутил две крупных дули, то тут уже вознегодовали все британцы.

Моряки засвистели, загоготали, заулюлюкали. Своей вульгарной, дурацкой выходкой Худойконь достиг желаемого результата — крепко разозлил противника. Казак спрыгнул вниз и резко рванулся к ближайшей от кормы пушке. Одновременно с этим Сергей открыл бойницу, а туземец Шавэ вытолкнул орудие вперед, на огневую позицию. Худойконь быстро примерился и приложил горящий фитиль.

Первое ядро врезалось в мачту англичанина и срубило половину бизани. Главной цели, лишить противника хода — они достигли первым выстрелом! Теперь такой крейсерской скорости преследователям уже не достичь. Паруса повисли, ванты, такелаж и снасти рухнули на палубу, создавая помехи экипажу, а сама обрубленная мачта свесилась за борт и бороздила море. Под воздействием порыва ветра судно накренилось на левый борт, и пушки противника теперь целили в воду. Англичане по инерции все еще обгоняли россиян, но это был большой минус, а не плюс, ибо второе орудие «Кукарачи» было уже готово к стрельбе и тут же последовал новый выстрел.

Нет, все-таки Кузя был знатным канониром! Второе ядро, кажется, влетело точно в жерло орудия противника. Ну уж в открытую орудийную бойницу наш казак точно его засадил. Мощный взрыв потряс корпус «Плимута», видимо, из-за воспламенения нескольких пороховых бочек. А атаман Худойконь уже выстрелил в третий раз, пусть и не так удачно, как раньше, но с такого убойного расстояния промазать он не мог и куда-нибудь да попал. Потом он стрелял не целясь, торопясь скорее пальнуть, чтобы корабль начал как можно быстрее маневрировать. «Кукарача» резко накренилась, стала описывать дугу, но англичанин тоже повернул следом, пытаясь пристроиться в кильватере. Однако изуродованные снасти и паруса сильно мешали движению корабля, а бывшее пиратское судно свой маневр провело гораздо быстрее. Вышло так, что оба парусника описали круг, но дуга англичан была более широкой. Противник не мог вести огонь из орудий, так как «Кукарача» была за пределами зоны поражения.

Британцы могли стрелять только из ружей, столпившись на корме, но эти выстрелы не нанесли ощутимого урона. Одна пуля сбила треуголку с Ипполита, другая задела по касательной молодого туземца, а третья расщепила сосновую доску и острые щепки оцарапали щеку атаману, который принялся немилосердно ругать проклятых англичан, призывая высшие силы сослать все несчастья на голову противника.