Книга Ледяное озеро - Джон Фарроу

— Как это так?

— Это я послал его с новым материалом для Люси. Договорился с ним обо всем.

— Да ты просто кретин! Тупоголовый идиот!

— Ну ладно, хватит. Признаю свою ошибку. Но Энди на нашей стороне.

— Это не имеет никакого значения! Ты не должен был никому поручать ничего такого, что связывало бы все напрямую с тобой! Ведь именно это самое главное! Твое же собственное чертово правило!

— Я допустил ошибку. И хватит об этом. — Он поднял руки, как будто хотел отмести в сторону любые доводы, которые могли бы ему противоречить.

Камилла закинула под столом ногу на ногу, сложила руки на бедрах и села очень прямо. Поза ее казалась натянутой, если не напряженной. Она всеми силами пыталась сохранить спокойствие.

— В Нью-Йорке произошло кое-что, о чем ты еще не знаешь. Поначалу я думала, что это не имеет значения. Так, какая-то странная нью-йоркская причуда.

— Что ты имеешь в виду? Что там случилось?

Она прочистила горло.

— Один из наших пациентов был убит. Его задушили подушкой.

Хонигвакс бросил на нее подозрительный взгляд. Казалось, эта новость не особенно его взволновала.

— Я так думаю, у него был какой-то друг, который решил избавить его от страданий.

— Не знаю, но этот, как ты изволил выразиться, друг, который его задушил, потом взял на себя труд сшить ему губы иголкой с ниткой.

— Что?

— Я чуть голову не сломала, думая об этом. В то время Энди был в Нью-Йорке.

— О чем ты говоришь? Опомнись, Камилла. Это уже слишком.

Она настолько понизила голос, что ему снова пришлось к ней наклониться, чтобы расслышать слова.

— Что ты на самом деле о нем знаешь? Подумай об этом, это все, о чем я тебя прошу. И если ты над этим задумаешься, то поймешь, что знаешь о нем далеко не все. Он же бандит, чарующий, как ангел. Но ты-то что о нем знаешь? Подумай об этом на досуге, Вернер. По крайней мере, будь с ним очень осторожен.

Она откинулась на спинку стула и глубоко вздохнула.

— О Господи, — тихо проговорил он.

Камилла положила локти на стол и скрестила руки.

— Вот над этим я голову и ломаю. Придется нашей маленькой команде пройти весь этот путь. Мне, Люси, Чарли, Энди. Если я обращусь к Чарли, Люси мне поверит. Обратившись к полицейскому, я докажу ей свою искренность, такое же стремление докопаться до истины, как и у нее, она поймет, что мне нечего скрывать. Чарли постарается прикрыть меня любой ценой, но сам он ничего не заподозрит. Он мне будет рассказывать обо всем, что накопают полицейские. Во всей этой истории мы с Энди будем на твоей стороне, но Энди не будет знать, какова моя роль, а мне надо будет за ним постоянно следить. Люси тем временем станет сражаться на свой страх и риск, не представляя, что происходит на самом деле. Это единственная возможность, Винер. Я знаю Люси — она просто черт в юбке! Мы не можем допустить, чтобы она хоть шаг ступила самостоятельно. И не забудь, что во всей этой истории подставляюсь только я. Меня могут накрыть. Поэтому я и о себе забочусь, а не только о тебе.

Некоторое время Вернер Хонигвакс внимательно на нее смотрел.

— Да, ты продумала все до мелочей.

— Должен же был кто-то это сделать, — она глотнула кофе.

— Нам надо знать, что им известно. — Теперь он говорил так, как будто предложенный план действий принадлежал ему.

— Верно. И если они смогут узнать что-то еще, нам надо быть в курсе.

Хонигвакс кивнул.

— Дело в том… — хотел он что-то сказать, но Камилла его перебила.

— Я знаю, — мягко сказала она. — Мне даже подумать об этом страшно. Поэтому лучше не забивать себе голову.

— Если Энди работает на них против нас…

— Нет, пожалуйста, не надо об этом даже думать. Энди может нам всем такую свинью подложить! Ты прекрасно знаешь, что я имею в виду.

Хонигвакс посмотрел ей прямо в глаза.

— От этого никто не застрахован. Никто. И если кого-то понадобится убрать из игры, я раздумывать не буду.

— Пожалуйста, не надо так говорить. Неужели у тебя на это хватит духа?

Хонигвакс сощурился и стал ритмично кивать, угрожающе выпятив подбородок.

— До этого дело еще не дошло. Но если дойдет, Энди надо будет переиграть.

— О Господи! Ты ведь сможешь это сделать, правда? Ты же решишься на это?

Хонигвакс с решительным видом сложил руки в кулаки и приставил их один к другому. Потом сделал такой жест, будто сломал пополам ветку или прут.

— Сначала я долго думаю, — сказал он, — а потом действую уже наверняка. Мое время настало, я это нутром чую. Я знаю теперь, что предначертано судьбой. Никто не сможет помешать мне достичь цели. Это вовсе не значит, что надо делать глупости, но, если мне придется убрать Люси, я уберу Люси. Я и сейчас смог бы это сделать, но мне надо выяснить, что ей известно. Мне надо знать, с кем она уже успела поговорить. С Энди? И с ним тоже. Можешь во мне не сомневаться.

Камилла спокойно слушала, глядя ему прямо в глаза, потом отвела взгляд в сторону.

— Это дело непростое, — жестко сказал Хонигвакс, — и тебе придется пройти весь путь до конца. Нам церемониться не приходится, на это просто нет времени.

— Не говори мне больше об этом, — прошептала она. — Никогда мне об этом больше не говори. По крайней мере, вслух. И на людях.

Он холодно на нее посмотрел.

— Ты должна быть в курсе всех дел, Камилла. Мне нужны детальные, точные отчеты обо всех твоих встречах с остальными. К крайним мерам придется прибегнуть, только если без этого совершенно нельзя будет обойтись. Но мне нужна исчерпывающая информация.

— Не беспокойся, я буду в курсе. А теперь скажи-ка мне, Винер, как у нас дела на научном фронте? Мы уже у цели? Нашли то, что искали? Мы уже определили фермент интегразы?

Впервые с начала разговора он позволил себе слегка улыбнуться, чтобы как-то развеять мрачную атмосферу.

— Я говорил с Ларджентом. Он думает, что мы нашли сигнальный ген. Он опишет испытания так, как будто их проводили на крысах. Потом надо будет кое-что перевести, а после этого данные будут переданы Гарри Хиллеру. Когда это произойдет, ждать останется недолго. Гарри — блестящий ученый, он выявит сигнальный ген и сообразит, что с ним надо делать, по крайней мере теоретически. Он думает, что ему за это дадут Нобелевскую премию.

— Может быть, он ее и получит.

Хонигвакс рассмеялся.

— Дай Бог ему счастья! Если только я получу где-то около восьми миллиардов, его могут избрать хоть папой римским, мне до этого не будет никакого дела.

— Ну что, богач, надеюсь, ты сможешь за нас заплатить? Мне нужно срочно сматываться. Там меня Кэрол ждет в машине.