Книга Таня Гроттер и молот Перуна - Дмитрий Емец

– О дорогая, ты думаешь: я удивлена? Я обо всемдогадывалась! Я давно обо всем догадывалась! Я не далее как вчера говорилапоручику: Гроттер точно полюбит Пуппера, или смерть меня ничему ненаучила! – надувая щеки, важно произнесла Недолеченная Дама.

Разумеется, Дама блефовала. Ни о чем она не догадывалась, споручиком же не разговаривала почти неделю, устраивая ему нравственнуюпрофилактику после очередного загула, когда Ржевский с малюткой Клоппикомобжулили в карты и раздели всех циклопов. Потребовалось даже вмешательствоПоклепа, поскольку Клоппик наотрез отказывался возвращать выигрыш, циклопы жене могли нести патрульно-постовую службу голышом и, стесняясь, сидели вкараулке, завернутые в дерюги. Кстати, эти дерюги сильно напоминали кое-комутурецкие ковры с Исчезающего Этажа, сгинувшие в неизвестность вскоре послеистории с кубом Чумы-дель-Торт…

– И что мне теперь делать? Неужели уйти к Пупперу исогласиться играть в команде Магфорда?.. Как я буду смотреть на Ваньку? –уныло спросила Таня.

– Уйти к Пупперу! Ни в коем случае! – ужаснуласьДама. – Чувство долга и еще раз чувство долга! Учитесь властвовать надсобой! Долг – это единственный способ соблюсти себя в этом переменчивом мире.Поверь мне, дитя! Ведь некогда я была лучшей подругой Татьяны Лариной.

– Татьяны Лариной? Той самой?

– Разумеется, той самой. Вижу, тебе приходилось слышатьэто имя, – снисходительно сказала Дама. – К сожалению, Пушкин оборвалсвою историю слишком рано. Онегин и муж Татьяны стрелялись. Онегин был ранен,но неопасно. Пуля прошла у него сквозь ляжку, не повредив кости. Впоследствии уТатьяны и генерала было семеро детей: четыре сына и три дочери. Это ееосновательно отвлекло от самокопаний, но все равно она любила Онегина. Евгенийсильно растолстел, пристрастился к картам, проигрался, но тетушки нашли емубогатую невесту. Красавицей ее было сложно назвать, но в профиль, говорят, онабыла вполне терпима. В общем, Онегин тоже женился, уехал к себе в имение, нотоже любил Татьяну. Умер в 1870 году от удара. Я была у него на похоронах, ужекак призрак, разумеется. Кстати, было это в Швейцарии, где он лечился отожирения. Татьяна умерла пятью годами позже, окруженная детьми и внуками.Хотела бы сказать: безутешными, да только, боюсь, они утешились сразу послеоглашения завещания… Да, кое-что я забыла: лет за десять до смерти Татьянаовдовела и потом даже как-то встречалась с Онегиным, тоже вдовцом. Оба гуляли свнуками по Летнему саду и вспоминали о былом. Потом собирались встретиться ещераз, да как-то все было недосуг. В общем, все умерли и все было, каквсегда! – закончила Дама и заученным движением поднесла к глазам платочек.

Таня давно заметила, о чем бы ни рассказывала НедолеченнаяДама, ее истории всегда заканчиваются одинаково: все умерли. Похоже, таковобыло главное свойство ее натуры – доводить все до гроба. «Хорошо, что Пушкиноборвал свой роман на самом интересном месте. Он наверняка предчувствовал, чтоконец будет неинтересным. Любая история, если убрать из нее всюнедосказанность, превращается в пошлость», – подумала Таня.

– Значит, нужно, чтобы Ванька ничего не узнал? –спросила она.

– Разумеется. А то еще вызовет Пуппера на дуэль.Магические дуэли в России это тебе не фокусы с волшебными палочками, когда обапотом встали, пожали друг другу руки и пошли по своим делам. Все очень жестко.Оба дуэлянта взлетают на пылесосах на два-три километра от земли и на огромнойвысоте начинают перестрелку боевыми искрами. Вообрази, Ванька и Пуппер, Пуппери Ванька… Две боевых искры, оба падают, и на снегу остаются два вдребезгиразбившихся тела… Мрак! Ты останешься двойной вдовой, не успев ни разу выйтизамуж! И это будет грустно уже втройне. Такая вот любовная арифметика!

Недолеченная Дама высморкалась в платок. Затем придирчивооглядела свою юбку и стряхнула с нее незримую миру пылинку.

– Кстати, просто для поддержания беседы… Знаешь, чтоэто за стена, возле которой мы встретились? – спросила она уже совсембудничным голосом.

– Каменная, – машинально сказала Таня.

Она никак не могла избавиться от наваждения. Дуэль. МертвыйВанька, мертвый Пуппер. Торчащая в сугробе метла и разбитый вдребезги пылесос.И, разумеется, оба умрут с ее именем на устах. Кошмар! Нет уж, лучше, еслиВанька ничего не узнает. Она станет его женой и будет верна своему долгу, как ТатьянаЛарина. Пуппер же… так и быть, Пуппера она будет навещать в магвостыре и читатьему лекции на тему: «Но я другому отдана и буду век ему верна». Таня подумалаоб этом, и ее сердце облилось кровью. Параллельно ей захотелось освоить магиювуду и превратить мадам Цирцею в жирную старую крысу.

Недолеченная Дама пытливо взглянула на нее.

– Так ты ничего не знаешь про то, что за стеной? Ты жезачем-то пришла сюда, не так ли?

– Нет, все вышло случайно, – сказала Таня.

– В самом деле? Ну оно и к лучшему! – соблегчением произнесла Дама.

– А что там? Ты знаешь? – спросила Таня Гроттер.

– Я? Не имею даже самого крошечного представления. Неимею и иметь не собираюсь! И попросила бы всех это учесть! – сказала, какотрубила, Дама.

Скомканно попрощавшись, она быстро удалилась, скользя вдольпола. Она так спешила, что забывала даже двигать ногами. Для привидения – апривидения всегда особенно тщательно соблюдают церемониал – это быланепростительная ошибка.

Таня пощупала кладку. Она отлично помнила, что Дамапоявилась именно из-за этой стены. Она попыталась пройти сквозь стену, применивзаклинание, но у нее не вышло. Кладка отражала все виды магии.

* * *

После обеда Таня навестила Ваньку в магпункте. Она сиделавозле его кровати и, стараясь казаться веселой, никак не могла забыть оПуппере.

Даже здесь, в магпункте, Ванька не мог обойтись без своихпитомцев. Прячась при появлении Ягге, по одеялу бегала морская свинка. На окне,спрятав голову под крыло, сидел прижившийся в Тибидохсе Алконост. Изредкаисчезая на пару дней, он затем вновь появлялся и странствовал по школе,переступая длинными, как у цапли, ногами. Ягун утверждал, что нередко виделАлконоста в самых глухих лабиринтах Тибидохса. «Он обходит Тибидохс этаж заэтажом, точно что-то ищет!» – утверждал он. Но такое бывало не слишком часто,гораздо чаще Алконост торчал в берлоге у Тарараха или в комнате у Ваньки.Теперь же обитал в магпункте, где уже пахло зверинцем.

Обычно Тане нравилось такое «звереобилие», но только обычно.Сейчас же ее все раздражало.

«Как я буду жить с Ванькой? У нас в доме будет вечныйбардак! Мне что, целыми днями выгребать кучки за его дебильными зверями исобирать шерсть? А зверей с каждым днем будет становиться все больше!» – думалаона.