Книга Снайпер - Павел Яковенко

* * *

В течение всего последующего ожидания, Ерохин, затянутый текучкой, все же не раз ловил себя на мысли, что очень хочет быстрейшего окончания срока. Ему чрезвычайно хотелось взглянуть на этот список. Что-то подсказывало, что он найдет в нем кое-что интересное для себя. Поэтому однажды он даже не удержался, и позвонил Вере Викторовне в военкомат с вопросом, как продвигаются дела.

Она звонку не удивилась, проворчала, что задали ей работёнку, но обнадежила:

— Приходите через день — я заканчиваю.

Через день, с самого утра, Сергей стоял у дверей военкомата и дожидался опаздывавшую сотрудницу. Она задержалась на десять минут, что ее явно не украшало. Вера Викторовна и сама была недовольна этим событием, поэтому очень сухо вручила Ерохину исписанные ручкой листы, и спросила, надо ли их перепечатывать.

Сергей посмотрел на почерк — он был вполне читаем, почти каллиграфический — и попросил только штамп и печать; больше ничего не нужно. Если потребуется что-то из этого списка, то на машинке нужно будет отпечатать только отдельные фамилии и данные на этих людей. Но это потом, и то — если понадобится.

Ерохин, как бы в противовес ее сухому тону, очень сердечно поблагодарил Веру Викторовну, тепло улыбнулся ей, и успел заметить, что она тоже невольно улыбнулась. Гордый тем, как хорошо он может влиять на женщин, Ерохин отправился со списком на службу; но когда вспомнил об Оксанке, то улыбаться перестал, а вместо этого некрасиво закусил губу.

Настроение сразу же упало.

В кабинете Ерохин приступил к просмотру полученных данных. Буквально через несколько минут он громко сказал:

— Оп-паньки!

Закопавшийся в своих бумажках Плотник оторвал от них взгляд:

— Ты чего? Наследство получил?

— Что? Какое наследство?… А! Нет, просто данные попались интересные.

А попалась Ерохину запись не просто интересная, а, можно сказать, такой подарок судьбы, о котором он и мечтать-то не смел. «Куценко Александр Павлович».

«Ну, друг», — думал про себя Ерохин, — «теперь ты точно не отвертишься. Виноват или не виноват — не важно. Только попади к нам в КПЗ: а дальше я с тобой разберусь. Я умею. Будешь знать, как чужих девчонок воровать!».

В Сергее Ерохине даже не шевельнулась мысль, что это он сам пытается украсть то, что ему не принадлежит. И что все то, что он задумал — подлость и мерзость. Нет. Ерохин считал себя совершенно в своем праве, причем абсолютно искренне. Так очень часто бывает; можно сказать, к сожалению, что почти всегда.

Минут пять молча, про себя, Ерохин праздновал удачу. Наконец, он смог справиться с нахлынувшими мыслями, и продолжить работу со списком. Теперь ему работалось легко и весело. По имеющимся кратким данным о снайперах, он отбрасывал совершенно не подходящих, отделял сомнительных, и выписывал потенциальных.

Процесс работы был прерван неожиданным приездом Трубачева.

— Здравствуйте коллеги! — с порога весело закричал он. — На улице жара. И это весной! Что ждет нас летом?

— Комары, мухи и дизентерия, — довольно мрачно пошутил Валентин Плотник.

— Не переживай. Будешь пить конфискованный самогон, и дизентерия тебе не грозит. А будешь пить много — перестанут кусать комары, так как твоя кровь превратится в спирт, и ты не будешь представлять для них никакого интереса.

— Эх, Василий! — ответил Плотник, — если бы ты знал, как достал меня этот самогон. Вот опять отчет сочиняю — мрак какой-то.

Ерохин и Плотник сидели напротив друг друга. Трубачев пододвинул свободный стул к столу так, чтобы одновременно видеть обоих, и уже тихим голосом спросил:

— А что по нашему делу? Валентин?

Валентин улыбнулся. Сразу стало понятно, что у него кое-что есть.

— Я прошел всех «рыбаков», как и обещал. В общем, нашел одного, который весь тот день просидел на озере. Говорит, у всех не клевало, а у него клевало, секрет какой-то знает.

— Это ладно, пусть знает. Что ты выяснил?

Плотник выдержал эффектную паузу, но коллеги уже догадались, о чем он будет говорить. И точно:

— Не было там за весь день ни разу никакого парня с чемоданчиком. Не увидеть его, если бы он там был, нельзя. Озеро маленькое, среди степи — зарослей таких, чтобы скрыть человека, нет. Поэтому гарантию даю стопроцентную, что искомого парня там и рядом не стояло.

Трубачев уже закурил, и жестом предложил закурить остальным, протянув им свою пачку «Винстона».

— Я предполагал это, — прокомментировал он рассказ Плотника. — А у тебя, Серега, как дела обстоят?

Сергей ответил не сразу: он обдумывал, как лучше преподнести старшему коллеге своего врага, чтобы с ходу привлечь Трубачева на свою сторону.

— Вот список снайперов. Я отбрасываю тех, кто живет на периферии; оставляю только Новопетровских. Отдельно выписываю тех, кто воевал.

— Правильно. Дай взглянуть.

— Есть один парень — Александр Куценко — я с ним несколько знаком. Он кажется мне вполне подходящей кандидатурой.

— Да-а!? — Трубачев с недоумением уставился на Ерохина. — А почему?

— Скрытный, агрессивный, и безо всяких моральных принципов. Недавно из Чечни вернулся, — Ерохин мысленно перевел дух; слово вылетело, Рубикон был перейден.

— Ты же понимаешь, Сергей, что все это не является доказательством. Хотя, конечно, как местному жителю, тебе может быть виднее. Кстати, а чем сейчас Куценко занимается?

— Кажется, в городе учится… И на какие деньги, между прочим?

— Мало ли… Что ж, дело не в этом… Послушайте меня. Ты, Сергей, в армии служил?

Эта тема для Ерохина всегда была очень неприятной: ему казалось, что спрашивают с осуждением, с подковыркой. Хотя, на самом деле, это был просто его собственный, целиком и полностью, комплекс неполноценности, и ничего более.

— Ну нет, не служил, и что? — ответил он почти с вызовом.

— Да конечно ничего. Но тогда ты можешь не знать, что в нашей доблестной армии в снайпера могут записать человека со зрением в «минус семь». Или просто за всю службу не дать в руки оружия. А в личном деле это записано не будет.

Трубачев встал, и заходил по кабинету из угла в угол.

— Поэтому… Сергей, твои подопечные, они в каких округах служили?

— Все как один в СКВО.

— Отлично! Давай мне список. Я узнаю точно, кто из них настоящий снайпер, а кто так себе — только числится.

— Каким же образом, позвольте полюбопытствовать.

— Ладно, скажу. У меня есть друзья в Ростове, в штабе. Они узнают в частях все точно и досконально. По крайней мере, я на это надеюсь… А когда все будет известно, то, при необходимости, официальную бумажку уже сделать недолго… Или почти недолго..