Книга Переводчик - Александр Шувалов

Может, он был психом или вообще каким-то извращенцем? Нет, нет и еще раз нет.

Коля Седых, паренек из российской глубинки, менее всего походил на накачанных персонажей с квадратными челюстями из бесконечных телесериалов о спецуре. Среднего роста и телосложения, с неприметным лицом. Таких в России двенадцать на дюжину.

Тогда какого же черта?

А такого. Он долго искал себя. Учился в Нахимовском (отсюда и прозвище: нахимовцев в войсках зовут питонами, в отличие от суворовцев, тех именуют кадетами), оттуда ушел в цирковое училище, потом – армия. Много сейчас говорят об армии хорошего и разного и далеко не всегда при этом врут. Но есть просто армия с ее идиотской дедовщиной, равнодушными офицерами, бессмысленной муштрой, строительством дач для обожаемых начальников и прочими прелестями, недостойными нормального человека. А есть спецназ! И не все из него уходят, отслужив срочную. Остался и он. Почему? Долго объяснять. Если вкратце, то в спецуре Коля встретил таких же парней, как и он сам, – уверенных в себе, надежных, верно, без лишних соплей любящих Россию. И он не захотел покидать эту компанию.

Сейчас ведь все патриоты, куда ни плюнь. Только одно дело – орать «Ра-аси-ия!» под пивко с водочкой или нападать вдесятером на одного ни в чем не повинного брюнета с недостаточной курносостью, а другое – без лишнего дешевого пафоса за эту самую Россию сражаться, а при случае – погибать.

Впрочем, как сказано у классика отечественного кинематографа, звиняйте, любезная Катерина Матвеевна, об этом как-нибудь позже...

Метрах в ста пятидесяти от Питона зашевелились кусты, и через некоторое время на тропинке показались два красавца-моджахеда с «калашами» наизготовку. Он взял ближнего к себе на прицел. Сухо щелкнул выстрел. Воин джихада с дыркой во лбу сухим листом опал на землю. Второй рыбкой нырнул в кусты. Пуля достала его в полете. С почином вас, товарищ старший лейтенант, и дай вам бог удачи.

И он дал ее, удачу. Почти на полтора часа. За это время Питон уложил девятерых. Это были хорошие новости.

По его подсчетам, у противника оставалось еще около двадцати бойцов, и отступать они не собирались. Кроме того, его еще раз подранили, не очень сильно, но левая рука вышла из строя. Это были плохие новости.

Ко всему прочему, у него закончились патроны, осталась только последняя граната «про запас». Вот это было совсем хреново.

С той стороны это как почувствовали. Из кустов понеслись крики общего содержания «Русский, сдавайся!». Он не стал рвать на себе тельняшку и орать в ответ: «Русские не сдаются!» Сдаются, еще как сдаются. Перебросил через камни ставшие бесполезными «калаши» и снайперку. Сдаюсь, подходите, ребята, берите меня за рубль двадцать!

Он наконец-то с удовольствием закурил, достал из кармана последнюю гранату и приготовился срывать чеку зубами с риском заработать кариес.

Показалось, что слышится стрекот подлетающего вертолета, и он решил, что действительно показалось. Только в кино из-за леса в самый последний момент, когда кажется, что гибель положительного героя неминуема, выскакивает красная конница или танки со звездами на башнях. В реальной жизни обычно выскакивает облом во весь профиль.

Однако шум винтов усиливался, и вдруг раздались характерные и милые слуху Питона звуки, свидетельствующие о том, что вертушка начала работу по наземным целям всем, что было, – ракетными снарядами и пулеметами. Тут силы у Коли закончились, и он потерял сознание.

Он не увидел, как из вертушки выбросили тросы и по ним спустились двое. Придя в себя от боли в груди из-за выпавшего изо рта окурка, понял, что сил вырвать чеку у него уже нет. И тут он услышал звук и шагов и голоса:

– О, автоматы валяются.

– Это наш Питоша сдаваться собрался.

– Хлебом его не корми, дай только посдаваться. Интересно, он чеку сорвать успел?

– Сейчас глянем.

Кто-то аккуратно вытащил из его руки гранату, кто-то похлопал его по щеке. Седых открыл глаза и, как сквозь туман, увидел родные до боли физиономии товарищей по борьбе капитанов Литвинова и Рябова, соответственно Гнома и Поручика. Он хотел сказать, что очень рад их видеть, но сил на это не оказалось. Впрочем, ему и так поверили.

Гном подхватил его, как дитя малое, на руки и бегом понесся к зависшей вертушке. Поручик следовал в арьергарде.

Откуда, спросите, в кустах оказался рояль? Элементарно, Ватсон. Все дело в том, что командир группы Волков почти двадцать лет отработал в спецуре и поэтому все и всегда старался по возможности предусмотреть. А еще ему очень не понравился полковник, из расположения войск которого они вышли на задание. Из разговоров с офицерами части выяснилось, что этот бравый воин, ко всему прочему, прямо-таки как отца родного обожает своего шефа-генерала А генерал в свою очередь очень любит прилетать в расположение войск орла-полковника с девками и отрываться там по полной душой и телом. Поэтому-то Волков и оставил двух своих офицеров на связи на всякий, так сказать, случай.

И, как всегда, не ошибся.

Он успел почти сразу же связаться со своими и сообщить квадрат, откуда забирать Питона. А далее произошло следующее.

– Товарищ полковник, в квадрате... наш раненый офицер ведет бой с противником, прикрывая отход группы. Требуется вертолет для его эвакуации.

– Больше ничего не требуется? Ты скажи, не стесняйся, я дам. Вашего там уже грохнули давно, и вертушку сбить могут, а она не у тебя, капитан, а у меня на балансе. И потом, она сейчас в другое место вылетает.

– Ясно дело, в другое. За генералом с его блядьми.

– Что ты сказал? А ну пошел на хер отсюда... ой! – Еще бы не «ой», когда вдруг видишь ствол, направленный прямо тебе в мочевой пузырь, а у горла чувствуешь лезвие ножа...

– Значит так, придурок, сейчас звонишь летунам и направляешь их к генералу. Скажешь, что даешь в сопровождение двоих офицеров. Ты понял меня? – ласково спросил у доблестного вояки Гном, двухметровый организм с личиком, способным напутать Валуева.

– И не вздумайте шутить, голубчик, – вылитый адъютант его превосходительства из киноэпопеи шестидесятых, Поручик шевельнул кончиком уса и немного надрезал кожу на полковничьем горлышке. – Мы все равно возьмем эту вертушку, с вашего согласия или без.

– Жить хочешь? – проревел потерявший всякое терпение Гном.

– Хочу, – сознался полковник и заплакал.

– Тогда звоните, дружок, – погладил его по удалой головушке Поручик, впрочем, не убирая лезвия от шеи.

Испуганно попукивая, полковник отдал все необходимые распоряжения. Не успел он договорить, как Поручик нажал на некие точки на его шее и погрузил доблестного военачальника в глубокий и здоровый сон. Тушку спящего уложили в кроватку и укрыли шинелью.

– На сколько отключил? – спросил Гном напарника.

– С гарантией десять минут.

– Мало. – Гном от всей души добавил лежащему ребром ладони по основанию черепа. – Вот теперь все сорок минут с гарантией.