Книга Тайный мир Шопоголика - Софи Кинселла

Толстуха семенит за мороженым, а следом за ней семенит мопс.Я больше не могу сдерживаться и прыскаю. А когда собачонка первой добралась домороженого и вцепилась в крышку, я от смеха чуть не умерла. Оглядываюсь на Люкаи глазам своим не верю. Он тоже покатывается со смеху, вытирая слезы. Боже, ядумала, Люк Брендон вообще не умеет смеяться.

— Ужас, — наконец могу произнести я. — Конечно, потешатьсянад людьми нехорошо, но…

— Эта собака! — снова хохочет Люк. — Ну и собака, чертвозьми!

— А костюмчик-то! — веселюсь я, когда мы проезжаем мимотолстухи, — она наклонилась над мороженым, выставив вверх свой необъятный зад.— Простите, но, по-моему, надо ввести запрет на производство и ношение розовыхвелюровых спортивных костюмов.

— Согласен, — говорит Люк и серьезно кивает. — Отныне ввожузапрет на розовые велюровые спортивные костюмы. И на галстуки.

— И на плавки с гульфиком, — брякаю я, мгновенно краснея. Нукто меня за язык тянул говорить про трусы с гульфиком при Люке Брендоне? Иторопливо добавляю: — На сладкий попкорн тоже.

— Решено, — говорит Люк. — Значит, так, отныне под запретомрозовые велюровые костюмы, галстуки, плавки с гульфиком, сладкий попкорн…

— И клиенты с крупными купюрами, — подает голос таксист спереднего сиденья.

— Да, пожалуй, — соглашается Люк, — и клиенты с крупнымикупюрами.

— И клиенты, которых тошнит, — они хуже всех.

— Ладно…

— И клиенты, которые ни хрена не знают, куда их везти.

Мы с Люком переглядываемся и хихикаем.

— И которые не говорят на английском. Ох и достают же они…

— Понятно, — произносит Люк, — в общем… большинствоклиентов.

— Не поймите меня превратно, — говорит таксист, сворачивая кунивермагу «Хэрродс». — Я против иностранцев ничего не имею… Вот и приехали. Помагазинам собрались?

— Точно, — отвечает Люк и достает бумажник.

— А что ищете?

Я в ожидании смотрю на Люка. Он ведь не сказал, что мы будемпокупать. Одежду? Лосьон после бритья? Мне придется после каждого пробниканюхать его щеку? (Вообще-то я не против.) Мебель? Что-нибудь обычное, вродеписьменного стола?

— Багаж, — отвечает он и протягивает таксисту десятку. —Сдачи не надо.

Багаж! Чемоданы, портпледы и тому подобное. Проходя поотделу и рассматривая аккуратные плоские чемоданы и сумки из телячьей кожи отЛуи Вуиттона, я поражена. Багаж. Почему я раньше никогда не думала о багаже?

Тут надо вам кое-что пояснить. Вот уже несколько лет я живупо определенному магазинному циклу. По-моему, он несколько похож на фермерский.Только вместо пшеница-кукуруза-ячмень-пар моя система выглядит какодежда-косметика-обувь-одежда (этап отдыха у меня обычно отсутствует). Шопингдействительно сродни земледелию. Нельзя все время покупать одно и то же — нужноразнообразие, иначе вскоре все надоест и станет скучно ходить по магазинам.

Я была уверена, что в моем шопинге регулярности иразнообразия не меньше, чем у других. Надо вам сказать, я на этом деле собакусъела. Но посмотрите, чего я себя лишала все это время? Страшно подумать,сколько возможностей упущено. Чемоданы, дорожные сумки, шляпные коробки смонограммой… Коленки подкашиваются. Я присаживаюсь на покрытый ковром пьедестал,рядом с кожаным несессером.

Как я могла не замечать багаж? Как могла обойти вниманиемцелый рыночный сектор?

— Ну, как думаете? — спрашивает Люк. — Есть что-нибудьстоящее?

И теперь, конечно, я чувствую себя подлой обманщицей. Нупочему он, например, не захотел купить себе какую-нибудь классную белуюсорочку, кашемировое кашне или хотя бы крем для рук? Я бы могла не только датьдельный совет, но еще бы и по ценам проконсультировала. Но чемоданы. Вчемоданной сфере я неопытный новичок.

— Э-э… смотря для чего, — тяну я время. — Они все неплохосмотрятся.

— Да, это точно. — Он окидывает взглядом кожано-пластиковыезалежи. — А вы лично какой бы выбрали? Если бы вам нужен был чемодан, какой бывы купили?

Нет, это не к добру. Сейчас блефовать не стоит.

— Откровенно говоря, я в этой области не очень большойспециалист.

— В какой, в магазинах? — удивляется Люк.

— В чемоданах. Я не часто с ними сталкивалась. Понимаю, надобыло больше уделять этому внимания, но…

— Ничего страшного, — улыбается Люк. — С точки зрениялюбителя, какой бы вы выбрали?

Ну, это совсем другое дело.

— Хм. — Я деловито встаю. — Тогда давайте посмотрим получше.

Господи, как это весело. Мы выстроили в ряд восемь чемоданови принялись давать им оценки за внешность, вес, качество внутренней отделки,количество отделений и карманов и прочность колесиков (для этого я прошласьтуда-сюда с каждым чемоданом по очереди; к тому времени продавец усталслоняться за нами по пятам и оставил нас в покое). Потом мы выясняем, имеетсяли в комплекте к чемодану портплед, и набавляем за это баллы.

Кажется, цена для Люка вообще не имеет значения, и этохорошо, потому что цифры на ярлычках астрономические. Однако удивительно, какбыстро тысяча фунтов кажется вполне приемлемой ценой для чемодана, тем болеечто точно такой же кофр с монограммой Луи Вуиттона стоит в десять раз дороже. Ядаже думаю, а не купить ли мне серьезный качественный чемодан вместо своейпотертой дорожной сумки. Но сегодня мы делаем покупки для Люка, а не для меня.И, как это ни странно, выбирать вещи для других тоже очень увлекательно. Вконце концов мы останавливаемся на темно-зеленом кожаном чемодане с модными колесикамии бледно-бежевом чемоданчике из телячьей кожи, который чуть тяжелее зеленого,но у него изумительная шелковая внутренняя обивка, и вообще он такой красивый,что я не могу на него налюбоваться. К бежевому прилагается такого же цветапортплед и не менее великолепный несессер. Ах, если бы я покупала для себя… Новыбор не за мной. Чемодан покупает Люк, так что ему и решать. Мы сидим рядом наполу и смотрим на чемоданы.

— Зеленый практичнее, — наконец произносит Люк.

— Угу, — бесстрастно бубню я в ответ, — пожалуй.

— Он легче, и колеса у него лучше. — Угу.

— А эта светлая кожа наверняка испачкается уже через парусекунд. Зеленый — не такой маркий цвет.

— Угу, — снова бормочу я без особого энтузиазма.

Он вопросительно на меня смотрит: