Книга Банк, хранящий смерть - Дэвид Дикинсон

— Все это пустые хлопоты, мой дорогой Фрэнсис, — заявил он Пауэрскорту через два дня после ухода с поста. — Куда приятнее заниматься лошадьми. По крайней мере, они не станут плести заговоров у вас за спиной.

Пауэрскорт поведал Роузбери о своем последнем расследовании, о череде трагических смертей, поразивших дом Харрисонов. Женитьба связала Роузбери с одним из самых богатых и влиятельных семейств банкиров в Европе. Его родственники были рассеяны по всему свету: от Парижа и Вены до Берлина, Лондона и даже Нью-Йорка, представляя всемирную банковскую империю Ротшильдов.

— Дворецким в Блэкуотере, Роузбери, служит человек, называющий себя Джонсом, — рассказывал Пауэрскорт, сидя в старинном кресле в библиотеке дома на площади Беркли.

— И что из этого? — спросил Роузбери. — Джонс — вполне добропорядочная фамилия. Один такой Джонс объезжал моих лошадей. Проклятые твари ни разу не завоевали ни одного приза.

— Дело в том, — продолжал Пауэрскорт, — что на самом деле он никакой не Джонс. Он немец, как и Харрисоны. Говорят, он несколько лет назад приехал из Франкфурта и происходит из семьи разорившихся банкиров. Его настоящая фамилия Голдшмит.

— Голдшмит? — переспросил Роузбери. — Ничего удивительного, во Франкфурте их полным-полно. Тебе, верно, нужны сведения об этих самых франкфуртских Голдшмитах? И чтоб, как говорится, из первых уст? Или хотя бы из уст Ротшильдов?

Пауэрскорт улыбнулся своему другу. Он отметил, что тот как-то неожиданно быстро постарел. Долгие годы у Роузбери было лицо херувима. Но вот следы времени коснулись и его. В этот вечер он был похож на сморщенного херувима.

— Роузбери, а что, если банкротство Голдшмитов как-то связано с Харрисонами, которые в те времена тоже были банкирами во Франкфурте? Возможно, не все еще до сих пор улажено…

— Бог мой, Фрэнсис, ну и горазд ты строить догадки! Хотя, видимо, в твоем деле без этого нельзя. Ты полагаешь, что между двумя семьями существует кровная вражда? И этот дворецкий приехал вслед за Харрисонами в Англию, чтобы отомстить за катастрофу двадцатилетней давности? Почему же он так долго ждал?

Пауэрскорт пожал плечами.

— Не знаю. В этом расследовании я пока блуждаю как впотьмах. Мне не хватает информации.

Роузбери потянулся за писчей бумагой, лежавшей на столе.

— Человек, который тебе нужен, живет совсем рядом — на Чарлз-стрит. Это пожилой джентльмен по имени Бертран де Ротшильд, ему сейчас уже под восемьдесят. Не думаю, что он когда-либо интересовался банковским делом. Сказать по чести, не думаю, что и родственники-банкиры хотели видеть его своим партнером. Он ученый, собиратель редких книг и рукописей, совсем как я. А еще у него есть парочка отличных Пуссенов.

Уже двадцать лет он пишет историю Ротшильдов. Как ты знаешь, у них были связи во Франкфурте. Сомневаюсь, что сей труд когда-либо будет завершен. Когда его спрашиваешь, как продвигается работа, он всякий раз сообщает, что вот только что нашел новые документы, которые собирается изучить. Но если в Британии есть человек, способный просветить тебя по поводу этих франкфуртских Голдшмитов, так это Бертран де Ротшильд. Хочешь с ним встретиться?

— С превеликой охотой, — кивнул Пауэрскорт.

— Судя по твоему оживлению, ты хотел бы увидеть его безотлагательно — этим вечером или завтра утром, а то и раньше? Я ему сейчас напишу. И велю посыльному подождать ответа.

А в шести милях к северу в это самое время колокола Святого Михаила отбили последний удар, возвещавший о наступлении восьми часов. Какое-то время их звон эхом отзывался в домишках прихода, а потом звонари приступили к своей еженедельной репетиции.

— Тише, Руфус, тише! Ради Бога, не тяни так сильно!

Ричард Мартин вывел на прогулку соседского пса. Старушка соседка упала и ушибла ногу, и теперь Ричард каждый день утром и вечером прогуливал рыжего ирландского сеттера по окрестным улочкам.

Миссис Мартин заметила, что перед вечерними прогулками сын становился оживленнее, и подозревала, что тот тайком встречается с Софи Вильямс.

— Незачем претворяться, что ты заботишься о собаке, когда на самом деле это лишь предлог для встреч с той девицей, Ричард. Тебе известно, что я о ней думаю. И знаешь, как к этому бы отнесся твой отец. Этак ты сведешь меня в могилу раньше срока.

Она сидела у камина и с ожесточением перелицовывала воротнички рубашек сына.

— Прогулки идут мне на пользу, — из вечера в вечер убеждал Ричард мать. — Отличная разминка, очень полезно пробежаться под конец дня с собакой. Ты ведь знаешь, как я люблю собак.

Но за двадцать два года жизни Ричарда его мать не замечала у сына никакого интереса к четвероногим созданиям, будь то кошки или собаки, даже ребенком он никогда не просил завести себе котеночка или щеночка.

— Как дела, Ричард? — Софи возникла из тени и радостно устремилась ему навстречу.

— Нормально, Софи. Туда нельзя, Руфус!

Пес как раз надумал свернуть в один из переулков.

— Можно мне повести его? Пожалуйста, Ричард.

Ричард вдруг подумал, а не будут ли они вот также соперничать друг с другом за любовь своих детей, как сейчас борются за внимание Руфуса. Конечно, если у них когда-либо будут дети. Софи взяла поводок уверенной учительской рукой.

— Пойдем, Руфус. Сюда. Вот хороший мальчик.

Ричард уже был свидетелем того, как Софи усмиряла пятьдесят шестилетних малышей, делая их кроткими и послушными. К его изумлению, и пес слушался девушку беспрекословно.

— А у меня все наладилось, Ричард, — сообщила Софи. — Ну, та история с директрисой. Миссис Уайт вызвала меня сегодня и сказала, что то, чем я занимаюсь в свободное время, — мое личное дело. И пока она уверена, что я не пытаюсь влиять на детей, она не станет вмешиваться. И что она убеждена — я и впредь не стану пытаться оказывать на них влияние.

Вдалеке колокола местных церквей перекликались, вторя друг другу. Внезапно Руфусу надоело быть послушным и он предпринял дерзкую попытку забраться в мусорный бак.

— Руфус! Руфус!

Софи строго посмотрела на собаку. Пес ответил ей виноватым взглядом, признавая, что нарушил правила, и снова покорно, но обиженно потрусил подле девушки.

— Хороший мальчик. Хороший мальчик, — похвалила Софи и погладила пса по голове. — А что нового в Сити, Ричард?

Софи знала, что Ричарда волнует положение дел в банке.

— У меня появился новый знакомый.

— Мужчина или женщина? — настороженно поинтересовалась Софи. Ричард подумал, что, может, у него есть надежда.

— Мужчина. Несмотря на все ваши усилия, в Сити по-прежнему не так много девушек-служащих. Это очень умный молодой человек. Его зовут Джеймс Кларк, он служит в одном из акционерных банков. Я встретил его около Английского банка. Похоже, он знает все об арбитраже.