Книга После дождичка в четверг - Мэтт Рубинштейн

Джек склонился к ней и увидел, что она плачет. Бет не сняла макияж, и по ее щекам стекали черные капли.

— В чем дело?

— Ни в чем. Я просто рисую.

— Это ты?

— А как по-твоему? Мне кажется, есть определенное сходство.

Он сел на пол рядом с Бет и заметил, как она напряжена.

Фигурка находилась ближе к краю листа, почти в углу.

— И как это называется?

— Не знаю. Может быть, «Солнце и цветы»?

— Или «День на пляже».

Бет вздрогнула, и Джек понял, что сказал не подумав. Он осторожно поднялся, обеспокоенный и этим рисунком, и ее слезами.

— Ты замерзнешь.

— Мне не холодно.

Джек потер ей плечи, чтобы согреть: кожу Бет покрывали мурашки. Рисунок походил на нее — человечек на листе тоже, казалось, дрожал от холода.

— Ты спросила у Джуди?

— О чем?

— Правда ли это.

— Это неправда.

Джек посмотрел вниз и увидел, что она водит пальцем по контурам рисунка, растушевывая саму себя. Бет как будто то появлялась из тумана, то, наоборот, растворялась в нем — так она казалась еще печальнее. Она свернула бумагу в трубочку. Джек попытался заглянуть ей в глаза.

— Ты спросишь?..

Бет положила лист на пол и обняла Джека за шею.

— Довольно. Довольно вопросов.

Но ее губы сами по себе были вопросом, и пальцы, которые расстегивали ему рубашку, — тоже. В ее прикосновениях было что-то испытующее, чего он не ощущал уже очень давно. Изгиб спины, подъем бедер — Бет спрашивала его о чем-то, когда они вместе свернулись на полу: о Джуди, о Фрэнке, о них самих. И он отвечал по мере сил. Он прижимался к ней, двигался с нею в такт и знал, что на самом деле ни на что не отвечает, — ведь нельзя считать ответом повторение вопроса. Он смотрел в глаза Бет и наблюдал, как на ее лице одно выражение сменяется другим. Джек очень хотел бы ответить, но не знал как.

ГЛАВА 15

Восходящее солнце раскрасило церковь розовым и оранжевым. Джек наблюдал, как лучи пересекают кровать и освещают ногу Бет. Как это странно — проснуться на рассвете с женщиной и так мало знать о ней. Голубые жилки на груди, угольно-черные волоски под мышками — но не более того. Можно просыпаться рядом с ней каждое утро десять лет подряд, но так и не знать, какими будут ее первые мысли.

Бет потянулась, как будто хотела втиснуться всем телом в небольшое пространство. Ее взгляд упал на Джека, потом метнулся в сторону, и даже в изгибе ее шеи читался такой упрек, что он испугался, не обидел ли ее чем-то ненароком: может, обошелся с ней слишком грубо или чересчур поспешно или назвал не тем именем… Но дело было не в этом, а в вопросах, и Джек по-прежнему не знал, как на них ответить.

— Что-то случилось?

— Ничего не случилось.

Иногда Бет спала в майке или футболке, но никогда не казалась такой недоступной, как сейчас, обнаженная. Он мог дотрагиваться до нее — она не возражала, но в душе собиралась в комочек и ничего не ощущала. Джеку стало легче, когда она села и натянула халат. Бет хоть и улыбалась, но как-то неубедительно. И несмотря на ее заверения, что все в порядке, Джек не собирался отпускать ее одну в библиотеку.

Бет получила степень магистра искусств, а затем диплом информационного менеджера — именно тогда они с Сэнди узнали про Дьюи и китайскую энциклопедию. Джек приобрел уйму знаний о переводе и языках, сам выучил несколько, хотя и не в стенах университета. Иногда он жалел, что самоучка. Особенно ему хотелось бы учиться в одном из древних университетов, причем в ту пору, когда эти здания только построили и каменные стены не успело источить время.

И в Оксфорде, и в Кембридже — университетах-соперниках — имелся колледж Сент-Джон: оксфордский построили лишь в 1555 году — через более чем десятилетие после упразднения монастырей, тогда как кембриджский основали еще в 1511-м на месте бывшего «убежища» во имя святого Иоанна.

Джек слышал поскрипывание полок, пока в поисках сведений о манускрипте или ключа читал о студентах былых времен. Призраки, поднимаясь со страниц, занимали места на полках, библиотека наполнялась шелестом страниц и приглушенными спорами; эти звуки походили на шум ветра или моря.

Бет весь день то появлялась, то исчезала. Несколько раз она собиралась что-то сказать, но потом отворачивалась, как будто вспомнив, что Джек не сумеет ей помочь, а возможно, библиотека сама по себе, с ее бесконечным «шшшш», призывала Бет к молчанию. Она бродила вдоль полок, словно что-то искала.

В отделе редких книг, где висели старые карты с незнакомыми очертаниями берегов и белыми пятнами, Джек нашел портрет худощавого мужчины, лицо которого будто состояло из треугольников, причем нос выполнял функцию гипотенузы. Портрет находился на первой странице трактата, посвященного сложной символике креста и круга. Джек знал, что элементы этих фигур присутствуют во всех алфавитных системах, и теперь вспомнил значки, нацарапанные в манускрипте. Пролистав фолиант, он выяснил, что это портрет Джона Ди, который окончил Кембридж в 1543 году, сразу после роспуска монастырей, после чего путешествовал по Европе и скупал самые обширные собрания книг и манускриптов в Англии: труды по математике, астрономии и астрологии, картографии и навигации — и особенно по магии.

Джек буквально видел старого чародея — здесь, в библиотеке, прямо перед собой, — хотя обзор ему заслоняли недостающие страницы дневников и записных книжек, а также иносказательный язык, используемый Ди, и вмешательство издателей, которые пытались его дискредитировать. Ди, как будто затерявшийся в библиотечной пыли, маячил в углу. Роясь в книгах и записях, согнувшись над своими призмами и шарами, он заливал проходы и лестницы тусклым светом.

В следующее мгновение его плоть начала съеживаться, очертания бледнеть — Джон Ди оторвался от своих вычислений и воззвал к небу, потом испытующе посмотрел в сторону Джека, но его взгляд блуждал. Он думал, что кристаллы и линзы станут окном в иные миры, и заплакал, когда понял, что ему не дано прозреть.

Джек не мог разглядеть загадочный аппарат Джона Ди — конструкцию из камней и линз, но некоторые очертания видел, и они совпадали с рисунками манускрипта. Все сходилось. Ди был счастлив, вычерчивая линии берегов и разделяя круг на секторы, пока что-то не обратило его к миру ангелов. Он нашел манускрипт в библиотеке Сент-Джона и увидел в нем нечто большее, чем идеальный язык. Джек не знал, что именно, но это, несомненно, было нечто мистическое — разговор с ангелами, новая алхимия.

Ди объехал всю Англию в поисках человека, который смог бы что-то увидеть в его кристалле, но даже целая вереница медиумов не сумела ни в чем его убедить. Ему предрекли, что он найдет ящик ценных книг в развалинах старого замка, нотам ничего не оказалось. «Много лет, в разных местах, вдали и вблизи, в разных книгах, на всевозможных языках, я искал и изучал, и советовался со всякими людьми, ища хотя бы намек и ожидая прозрения». Джек знал, что чувствовал Ди, когда ничего не нашел.